Глава 3. Отъезд Дурсли

     
    Звук захлопывающейся передней двери эхом донёсся вверх, и голос прорычал, «Эй! Ты!»
    Шестнадцать лет, в течение которых к Гарри обращались подобным образом, не оставляли сомнений по поводу того, кого сейчас звал его дядя, и тем не менее он не ответил сразу. Он всё ещё смотрел на маленький осколок, в котором на долю секунды ему показался глаз Дамблдора. Это продолжалось до тех пор, пока его дядя не прокричал «ПАРЕНЬ!» тогда Гарри медленно поднялся с кровати и направился к двери спальни, задержавшись для того, чтобы бросить кусочек разбитого зеркала в рюкзак, уже заполненный вещами, которые он собирался взять с собой.
    «Ты тратишь своё время!» прорычал Вернон Дурсли, когда Гарри появился на лестнице, «Спускайся сюда. Я хочу кое-что сказать!»
    Гарри, не торопясь, спустился с лестницы, держа руки глубоко в карманах брюк. Осмотрев комнату, он увидел всех троих Дурсли. Они были в рабочей одежде; дядя Вернон в старой порванной куртке и Дадли, высокий, светловолосый мускулистый двоюродный брат Гарри, в своей кожаной куртке.
    «Да?» спросил Гарри.
    «Сядь!» сказал дядя Вернон. Гарри вскинул брови. «Пожалуйста!» добавил дядя Вернон, поморщившись, словно это слово причиняло ему боль. Гарри сел. Он понял, что сейчас произойдёт. Его дядя начал ходить туда-сюда, тётя Петуния и Дадли, следили за его движениями с озабоченными лицами. Наконец, его большое пурпурное лицо сморщилось от напряжения. Дядя Вернон остановился перед Гарри и заговорил.
    «Я передумал,» сказал он.
    «Неужели,» сказал Гарри.
    «Не смей говорить в таком тоне…» начала тётя Петуния визгливым голосом, но Вернон Дурсли взмахом руки остановил её.
    «Это всё похоже на дешёвый трюк,» сказал дядя Вернон, глядя на Гарри маленькими поросячьими глазками. «Я решил, что не верю ни единому слову. Мы остаёмся здесь, мы никуда не поедем».
    Гарри посмотрел на своего дядю, это было досадно, но весело. Вернон Дурсли передумывал каждые двадцать четыре часа за последние четыре недели, собирая, разбирая и снова собирая вещи в машину, при каждом изменении точки зрения. Любимый момент Гарри был, когда дядя Вернон, не подозревающий о том, что Дадли добавил гантели в свой чемодан после того, как его в последний раз собирали, попытался поднять его обратно пинком и скрючился, визжа от боли и сильно ругаясь.
    «Если верить тебе,» продолжил дядя Вернон, продолжая шагать туда сюда в гостиную, «мы – Петуния, Дадли и я – в опасности. Из-за… из-за…»
    «Кого-то моего сорта, верно?» сказал Гарри.
  «В общем, я не верю в это,» сказал дядя Вернон, снова останавливаясь перед Гарри, «Я не спал полночи, обдумывая всё это, и я считаю, что это заговор с целью заполучить дом.»
    «Дом?» повторил Гарри. «Какой дом?»
    «Этот дом!» провопил дядя Вернон, жилка на его виске начала пульсировать. «Наш дом! Цены на недвижимость в округе взлетели до небес! Ты хочешь, чтобы мы уехали, а потом ты сделаешь какой-нибудь свой фокус-покус, и прежде чем мы узнаем, на всех документах будет стоять твоё имя и…»
    «Вы с ума сошли?» требовательно спросил Гарри. «Заговор с целью заполучить этот дом? Вы действительно настолько глупы, как кажется?» «Не смей…!» завизжала тётя Петуния, но Вернон опять остановил её взмахом руки; Пренебрежение к его персоне было, как видно, ничем по сравнению с опасностью, которую он обнаружил.
    «На случай, если вы забыли,» сказал Гарри, «У меня уже есть дом, мой крёстный оставил мне его. Так зачем мне нужен этот? Ради приятных воспоминаний?»
    Наступила тишина. Гарри подумал, что достаточно убедил дядю Вернона этим аргументом.
    «Ты утверждаешь,» сказал дядя Вернон, снова начав шагать вверх и вниз, «что этот твой Лорд…»
    «… Волдеморт,» нетерпеливо сказал Гарри, «и мы уже сто раз это проходили. Это не моё утверждение, это факт. Дамблдор говорил вам в прошлом году, и Кингсли, И мистер Уизли…»
    Вернон Дурсли сердито сдвинул плечи, и Гарри догадался, что он пытается отгородиться от вспоминаний, связанных с неожиданным визитом двух взрослых волшебников спустя несколько дней после начала летних каникул. Появление на пороге Кингсли Шэклболта и Артура Уизли явилось пренеприятнейшим шоком для Дурсли. Тем не менее, Гарри должен был признать, что после того как мистер Уизли разрушил половину гостиной, его появление вряд ли могло привести дядю Вернона в восторг.
    «… Кингсли и мистер Уизли также всё объяснили,» безжалостно наседал Гарри. «Как только мне исполнится семнадцать, защитные чары, которые хранят меня в безопасности, спадут, и это касается вас так же, как и меня. Члены Ордена уверены, что Волдеморт будет охотиться за вами, либо, намереваясь под пытками выведать моё местоположение, либо считая, что если вы будете заложниками, я приду попытаться спасти вас».
    Взгляды дяди Вернона и Гарри встретились. Гарри был уверен, что они оба были этому одинаково удивлены. Затем дядя Вернон отошёл, и Гарри продолжил, «Вам нужно искать убежище и Орден хочет вам в этом помочь. Вам предлагают серьёзную защиту, самую лучшую, какая только возможна».
    Дядя Вернон ничего не сказал, но продолжил ходить вверх и вниз. Снаружи солнце низко висело над крышами Прайвет Драйв. Соседский газонокосильщик снова остановился.
    «Я думал, что у вас есть министерство Магии?» резко спросил дядя Вернон.
    «Да, есть,» удивлённо ответил Гарри.
    «Хорошо, тогда почему они не могут нас защитить? Мне кажется, что как невинные жертвы, которых можно обвинить только в том, что они приютили меченого мальчишку, мы должны попадать под защиту государства!»
    Гарри рассмеялся: он не может сам себе помочь. Это было так типично для его дяди надеяться на власти, даже в том мире, к которому он относился с презрением и недоверием.
    «Вы слышали, что сказали мистер Уизли и Кингсли,» ответил Гарри. «Мы думаем, что в министерство проник шпион».
    Дядя Вернон шагнул к камину и обратно, дыша так сильно, что его большие чёрные усы заколыхались, его лицо ещё фиолетовое сморщилось от напряжения.
    «Хорошо,» сказал он, снова остановившись перед Гарри. «Хорошо, скажем ради примера, что мы принимаем эту защиту. Я всё ещё не могу понять, почему мы не можем получить этого типа Кингсли.»
    Гарри стоило больших усилий не закатывать глаза. Этот вопрос тоже был задан полдесятка раз.
    «Как я вам уже говорил,» процедил Гарри сквозь зубы. «Кингсли защищает маг… то есть вашего премьер-министра.»
    «Точно – он лучший!» сказал дядя Вернон, указывая на пустой экран телевизора. Дурсли видели Кингсли в новостях, идущим вслед за премьер-министром магглов во время его посещения госпиталя. Это и тот факт, что Кингсли мастерски овладел умением одеваться как маггл, не говоря уже о его успокаивающем, глубоком голосе, позволяло Дурсли отправиться с Кингсли туда, куда они не отправились бы ни с одним другим волшебником, хотя, по правде говоря, они ещё не видели его с серьгой в ухе.
    «Итак, он занят,» сказал Гарри. «Но Хестия Джонс и Дедалус Дигл более чем справятся с этой задачей.»
    «Если бы мы только видели…» начал дядя Вернон, но Гарри потерял терпение. Поднявшись на ноги, он подошёл к дяде, в свою очередь, указывая на телевизор.
    «Эти несчастные случаи вовсе не случаи – аварии, взрывы, поезда, сошедшие с рельс и всё, что ещё произошло с тех пор, как мы последний раз смотрели новости. Люди исчезают и умирают, и за этим стоит он – Волдеморт. Я вам без конца твержу, что он убивает магглов ради забавы. Даже туманы, и те вызваны дементорами, и если вы забыли, кто это, спросите у своего сына!»
    Руки Дадли инстинктивно дёрнулись вверх, чтобы закрыть рот. Под взглядами родителей и Гарри он опустил их и спросил, «Есть… и другие?»
    «Другие?» рассмеялся Гарри. «Ты имеешь в виду кроме тех двоих, что нападали на нас? Конечно, есть, их сотни, теперь уже может и тысячи, ведь они питаются страхом и отчаяньем…»
    «Хорошо, хорошо,» громко прервал Вернон Дурсли. «Ты сказал, что хотел».
    «Надеюсь, что вы усвоите это,» сказал Гарри. «Потому что как только мне исполнится семнадцать, все они: Пожиратели Смерти, дементоры, может быть даже Инфери – мёртвые тела, оживлённые чёрной магией – смогут вас найти и, несомненно, нападут на вас. И если вы помните, как последний раз пытались справиться с волшебником, я думаю, вы согласитесь, что вам нужна помощь».
    Наступила краткая тишина, во время которой эхо от вышибаемой Хагридом деревянной двери, казалось, отдавалось через все прошедшие шесть лет. Тётя Петуния смотрела на дядю Вернона; Дадли уставился на Гарри. Наконец, дядя Вернон проговорил, «А как же моя работа? Как же школа Дадли? Я не думаю, что эти слова что-нибудь значат для кучки волшебников».
    «Вы что, не понимаете?» прокричал Гарри. «Они будут пытать вас и убьют, как моих родителей!»
    «Пап,» громко сказал Дадли, «Пап –я пойду с этими людьми из Ордена.»
    «Дадли,» сказал Гарри, «впервые в своей жизни ты говоришь дело.»
    Он знал, что эта битва выиграна. Если Дадли испуган настолько, чтобы принять помощь Ордена, то родители будут его сопровождать. Они ни за что не оставят своего Диддикина. Гарри взглянул на часы на каминной полке.
    «Они будут здесь примерно через пять минут,» сказал он, и когда никто из Дурсли не ответил, вышел из комнаты. Перспектива расставания – возможно навсегда – с тётей, дядей и двоюродным братом это то, о чём он всегда думал с радостью, но, тем не менее в воздухе витала какая-то неловкость. Что они скажут друг другу после шестнадцати лет крепкой неприязни? Вернувшись в спальню, Гарри бесцельно поскрипел молнией на рюкзаке, просунул несколько совиных орешков сквозь прутья клетки Хедвиг. Они с глухим звуком попадали на дно, сова даже не обратила на них внимание.
    «Мы скоро уйдём, очень скоро,» сказал ей Гарри. «И ты снова сможешь летать».
    В дверь позвонили. Гарри, поколебавшись, вышел из комнаты и спустился вниз. Было бы слишком ожидать, что Хестия и Дедалус справятся с дядей Верноном самостоятельно.
    «Гарри Поттер!» проскрипел восторженный голос в тот момент, когда Гарри открыл входную дверь, маленький человек в лиловом цилиндре отвесил ему глубокий поклон. «Большая честь, как всегда!»
    «Спасибо, Дедалус,» сказал Гарри, обмениваясь легкими смущёнными улыбками с темноволосой Хестией. «Очень хорошо, что вы пришли… Они там, внутри, мои дядя, тётя и двоюродный брат…»
    «Доброго дня родственникам Гарри Поттера!» радостно сказал Дедалус, шагнув в гостиную. Дурсли не выглядели счастливыми от такого приветствия, Гарри даже опасался, что они изменят своё решение. Дадли прижался к матери при виде волшебников.
    «Вижу, вы собрали вещи и готовы. Превосходно! План, как Гарри вам сказал, очень прост,» сказал Дедалус, вытащив огромные карманные часы из жилета и сверившись с ними. «Мы уйдём раньше Гарри. В связи с опасностью использования магии у вас дома – Гарри всё ещё несовершеннолетний и это может дать Министерству повод арестовать его – мы отъедем, скажем, на десять миль или около того перед дезаппарацией в безопасное место, которое мы для вас подобрали. Вы умеете водить машину или лучше мне?» вежливо спросил он у дяди Вернона.
    «Умею ли я…? Конечно, я прекрасно умею водить машину!» прошипел дядя Вернон.
    «Вы очень умны, сэр, очень умны. Лично я непременно запутался бы во всех этих рычажках и кнопках,» сказал Дедалус. Он, несомненно, считал, что льстит Вернону Дурсли, который явно терял уверенность в плане с каждым произнесённым Дедалусом словом.
    «Даже не умеет водить,» пробормотал он на выдохе, его усы колебались в такт словам, но к счастью, ни Дедалус ни Хестия, похоже, его не услышали.
    «Ты, Гарри,» продолжил Дедалус, «будешь ждать здесь свою охрану. Возникли некоторые изменения в организации».
    «Что ты имеешь в виду?» тотчас же спросил Гарри. «Я думал, Шизоглаз придёт и заберёт меня Совместной Аппарацией?»
    «Он не может,» сжала губы Хестия. «Шизоглаз всё объяснит».
    Дурсли, которые слушали всё это с выражением полнейшего непонимания на лицах, подпрыгнули, когда громкий голос проскрипел «Поторопитесь!» Гарри оглядел всю комнату, прежде чем сообразил, что звук исходил от карманных часов Дедалуса.
    «Верно, у нас очень плотный график,» сказал Дедалус, кивнув часам и затолкав их обратно в жилет. «Мы постараемся совместить время твоего отбытия с дезаппарацией твоей семьи, Гарри, таким образом, чары спадут в тот момент, когда вы все будете в безопасности». Он повернулся к Дурсли, «Итак, мы все собрались и готовы идти?»
    Никто ему не ответил. Дядя Вернон всё ещё с ужасом смотрел на оттопыренный карман Дедалуса.
    «Наверно, мы должны подождать снаружи в прихожей,» неуверенно проговорила Хестия. Она определённо думала, что будет бестактно им оставаться в комнате во время тёплого и, возможно, слёзного прощания Гарри и Дурсли.
    «В этом нет нужды,» пробормотал Гарри, но дядя Вернон сделал дальнейшие объяснения ненужными, громко сказав,
    «Что ж, до свидания, парень».
    Он качнул правую руку вперёд, чтобы пожать руку Гарри, но в последний момент понял, что не в силах этого сделать и просто сжал кулак и стал размахивать им взад-вперёд, как маятник.
    «Готов, Дидди?» спросила тётя Петуния, нервно проверяя застёжку своей сумочки и пытаясь не смотреть на Гарри.
    Дадли не ответил, а стоял с немного приоткрытым ртом, напоминая Гарри маленького гиганта Граупа.
    «Тогда пойдём,» сказал дядя Вернон.
    Он почти достиг двери гостиной, когда Дадли пробормотал, «Я не понимаю».
    «Чего ты не понимаешь, попкин?» спросила тётя Петуния, взглянув на сына.
    Дадли поднял большую мясистую руку, указывая на Гарри.
    «Почему он не идёт с нами?»
    Дядя Вернон и тётя Петуния замерли на месте, уставившись на Дадли так, как будто он сообщил им о своём намерении стать балериной.
    «Что?» громко переспросил дядя Вернон.
    «Почему он тоже не идёт?» спросил Дадли.
    «Потому что… он не хочет,» сказал дядя Вернон, сверкнув глазами в сторону Гарри, и добавил, «ты ведь не хочешь, верно?»
    «Ни капельки,» ответил Гарри.
    «Вот видишь,» сказал дядя Вернон Дадли. «А теперь идём, нам пора».
    Он вышел из комнаты. Они услышали, как открылась входная дверь, но Дадли не двинулся с места, после пары неуверенных шагов остановилась и тётя Петуния.
    «Что ещё?» пролаял дядя Вернон, вновь возникая в дверном проёме.
    Было похоже, что Дадли боролся с мыслями слишком сложными для облачения в слова. После нескольких секунд очевидно болезненного внутреннего напряжения он сказал, «А куда же тогда он идёт?»
    Дядя Вернон и тётя Петуния посмотрели друг на друга. Дадли их определённо пугал. Хестия Джонс нарушила тишину,
    «Но… разумеется вы знаете, куда направляется ваш племянник?» спросила она, выглядя озадаченно.
    «Конечно, мы знаем,» сказал Вернон Дурсли. «Он отправляется с кем-то из ваших, не так ли? Хорошо, Дадли, полезай в машину, ты слышал того человека, мы торопимся».
    Снова дядя Вернон дошёл до входной двери, но Дадли за ним не последовал.
    «Уходит с кем-то из наших?»
    Хестия выглядела возмущённой. Гарри уже сталкивался с тем, что волшебники выглядели ошеломлёнными, узнав, что ближайшие родственники проявляют так мало интереса к знаменитому Гарри Поттеру.
    «Всё в порядке,» заверил её Гарри. «Мне всё равно, честно».
    «Всё равно?» повторила Хестия, её голос набирал громкость. «Эти люди вообще представляют себе, через что тебе пришлось пройти? В какой ты опасности? То место, которое ты занимаешь в сердцах всего анти-Волдемортовского движения?»
    «Эмм… нет, они не представляют,» сказал Гарри. «Честно говоря, они думают, что я пустое место, но я привык…»
    «Я не думаю, что ты пустое место».
    Если бы Гарри не видел, как шевелились губы Дадли, он бы ни за что не поверил. Но он видел и он таращился на Дадли несколько секунд, прежде чем принять тот факт, что это его двоюродный брат говорил, Дадли покраснел. Гарри был поражён.
    «Что ж… эм… спасибо, Дадли».
    Снова Дадли пытался зацепиться за мысль, слишком сложную для высказывания, прежде чем пробормотать, «Ты спас мне жизнь».
    «Не совсем,» сказал Гарри. «Дементоры хотели забрать твою душу…»
    Он странно посмотрел на своего двоюродного брата. Они практически не контактировали этим летом или прошлым, так как Гарри возвращался на Прайвет Драйв очень ненадолго, а Дадли всё время держался рядом с матерью. Теперь Гарри осенило, что та чашка холодного чая, на которую он наступил этим утром, могла вовсе и не быть дурацкой ловушкой. Хотя Гарри и был тронут, он с облегчением понял, что Дадли похоже исчерпал свои способности выражать чувства. Открыв ещё пару раз рот, Дадли с красным лицом погрузился в тишину.
    Тётя Петуния прослезилась. Хестия Джонс одарила её одобряющим взглядом, который, впрочем, сменился на возмущённый, когда тётя Петуния подбежала и обняла Дадли, а не Гарри.
    «Эт-то было так мило, Дадлик…» она рыдала на его массивной груди. «Т-такой милый мальчик… с-сказал спасибо…»
    «Но он вообще не сказал спасибо!» негодующе заметила Хестия. «Он только сказал, что не думает, что Гарри пустое место!»
    «Да, но из уст Дадли это звучит почти, как «Я люблю тебя», сказал Гарри, разрываясь между досадой и смехом, наблюдая, как тётя Петуния продолжает кудахтать над Дадли, словно тот вытащил Гарри из горящего дома.
    «Так мы идём или нет?» прорычал дядя Вернон, в который раз появляясь в дверях гостиной. «Я думал, у нас плотный график!»
    «Да-да, мы идём,» сказал Дедалус Дигл, который наблюдал за обменом любезностями с растерянным видом и теперь, кажется, пришёл в себя. «Нам действительно пора идти, Гарри…».
    Он, споткнувшись, шагнул вперёд и сжал руку Гарри своими двумя.
    «… удачи. Надеюсь, мы снова встретимся. Надежда всего волшебного мира на твоих плечах».
    «Ох,» сказал Гарри, «верно. Спасибо».
    «Прощай, Гарри,» сказала Хестия, также пожав его руку. «Мыслями мы будем с тобой».
    «Надеюсь, всё в порядке,» сказал Гарри, взглянув на тётю Петунию и Дадли.
    «О, я уверен, что с нами всё будет хорошо,» сказал Диггл, немного помахав шляпой, и вышел из комнаты. Хестия последовала за ним.
    Дадли мягко освободился из объятий матери и подошёл к Гарри, который пытался подавить желание заколдовать его. Затем Дадли протянул свою большую розовую руку.
    «Чёрт побери, Дадли,» сказал Гарри, заглушая возобновившиеся всхлипывания тёти Петунии, «неужели дементоры вдохнули в тебя новую личность?»
    «Не знаю,» пробормотал Дадли. «Увидимся, Гарри».
    «Да…» сказал Гарри, пожав руку Дадли. «Может быть. Береги себя Большой Ди».
    Дадли почти улыбнулся, затем вышел из комнаты. Гарри слышал его тяжёлые шаги по гравиевой дорожке, затем хлопнувшую дверь машины.
    Тётя Петуния, чьё лицо было скрыто платком, огляделась по сторонам при этом звуке. Видимо, она не ожидала, что останется наедине с Гарри. Быстро убрав влажный платок в карман, она сказала, «что ж, до свидания,» и вышла за дверь, не глядя на него.
    «До свидания,» сказал Гарри.
    Она остановилась и посмотрела назад. На секунду у Гарри появилось странное чувство, что она хочет ему что-то сказать. Она бросила на него странный дрожащий взгляд, едва не заговорив, но затем, слегка дёрнув головой, поспешила за мужем и сыном.

Глава 5. Павший воин

     
    - Хагрид?
    Гарри изо всех сил пытался выбраться из горы металла и кожи, которая окружала его: его руки погрузились в грязную воду, когда он попробовал подняться. Он не мог понять, куда исчез Волдеморт и ожидал нападения из тьмы в любую минуту. Что-то горячее и влажное потекло вниз по его подбородку со лба. Гарри выполз из воды и натолкнулся на большую темную массу на том месте, где был Хагрид.
    - Хагрид? Хагрид, скажи что-нибудь…
    Но тёмная масса не двигалась.
    - Кто здесь? Это Поттер? Ты - Гарри Поттер?
    Гарри не узнал этого мужского голоса. Потом закричала женщина «Они разбились, Тед! Они разбились в саду!»
    У Гарри закружилась голова.
    - Хагрид, - глупо повторил он, и у него подкосились ноги.
    Следующий момент, который он запомнил – он лежит боком на подушках, его рёбра и правую руку жгет, словно огнём. Его выбитый зуб заново вырос. Шрам на лбу все ещё болит.
    - Хагрид?
    Он открыл глаза, и увидел, что лежит на диване в незнакомой, освещённой гостиной. Его рюкзак лежал на полу, мокрый и грязный. Светловолосый, полный мужчина встревожено смотрел на Гарри.
    - Хагрид в порядке, сынок, - сказал мужчина. - Жена приглядывает за ним. Как ты себя чувствуешь? Что-нибудь ещё сломано? Я вылечил твоё ребро, зуб и руку. Кстати, я Тед, Тед Тонкс – отец Нимфадоры.
    Гарри быстро сел. Свет его ослепил, и он почувствовал себя больным и уставшим.
    - Волдеморт…
    - Спокойнее, - сказал Тед Тонкс, прикоснувшись к плечу Гарри и заставляя его снова прилечь на подушку. - Это была ужасная катастрофа. Кстати, что случилось? Что-то не в порядке с мотоциклом? Артур Уизли опять переоценил себя, себя и свои маггловские изобретения?
    - Нет, - ответил Гарри, и его шрам запульсировал как будто бы это была открытая рана. - Упивающиеся Смертью, их было много… мы разбились…
    - Упивающиеся Смертью? - резко переспросил Тед. - Что значит Упивающиеся Смертью? Я думал, они не знают, что вы будете переправляться сегодня, я думал…
    - Они знали, - возразил Гарри.
    Тед Тонкс посмотрел на потолок, будто надеясь разглядеть небо.
    - Мы знаем, что наши защитные чары держатся, не так ли? Они не могут до нас добраться в пределах ста ярдов с любой стороны.
    Теперь Гарри понял, почему Волдеморт исчез: это произошло в том месте, где мотоцикл пересек один из магических барьеров Ордена. Гарри надеялся, что они будут действовать и дальше: он подумал о Волдеморте, в ста ярдах выше них, ищущего способ проникнуть через то, что Гарри представил себе большим прозрачным пузырём.
    Гарри спустил ноги с дивана; он должен был увидеть Хагрида собственными глазами прежде, чем поверить, что он жив. Гарри только успел подняться, когда дверь приоткрылась и Хагрид проскользнул через нёё, его лицо было в грязи и крови, он немного хромал, но, безусловно, он был жив.
    - Гарри! - опрокинув два хрупких столика и тумбочку, Хагрид перемахнул расстояние между ними в два шага и заключил Гарри в объятие, которое почти сломало его недавно восстановленные ребра.
    - Вот это да, Гарри, как ты это… как ты выбрался? Я думал мы пропали.
    - Э, я тоже. Я не могу поверить…
    Гарри вырвался из объятий Хагрида и заметил женщину, которая вошла в комнату после него.
    - Ты! – крикнул он и сунул руку в карман, но он был пуст.
    - Твоя палочка здесь, сынок,- сказал Тед, вкладывая её в руку Гарри.- Она лежала рядом с тобой, я её поднял. И эта женщина, которую ты хотел заколдовать – моя жена.
    - О… Я… Простите.
    По движениям миссис Тонкс, её подобие с сестрой Беллатрисой становилось всё менее заметным: ее волосы были светло-коричневого цвета и ее глаза были крупнее и добрее. Однако она выглядела немного надменней после реплики Гарри.
    - Что с нашей дочерью? – спросила она. – Хагрид и ты попали в ловушку; где Нимфадора?
    Она и Тед обменялись взглядами. Смесь опасения и вины захватила Гарри при виде их выражений; если кто-либо из остальных погиб, это была его вина, только его вина. Он согласился на план, сам дал им свои волосы...
    - Портключ - сказал он, внезапно вспомнив. – Мы должны вернуться к Норе и узнать ... тогда мы сможем послать вам известие, или ... или Тонкс сможет… она...
    - С Нимфадорой всё будет в порядке, Андромеда. – сказал Тед.- Она знает своё дело, она не первый день работает аврором. Портключ здесь, - добавил он, обращаясь к Гарри. – Вы исчезнете через три минуты, если воспользуетесь им.
    - Да, конечно,- ответил Гарри. Он схватил свой рюкзак и закинул его за плечи. - Я…
    Он посмотрел на миссис Тонкс, испытывая желание принести извинение за состояние тревоги, в котором он оставляет ее и за то, что он чувствует себя ответственным за это, но ему на ум не пришло слов, которые бы не выглядели пустыми и неискренними.
    - Я передам Тонкс… Нимфадоре… чтобы она послала известие, когда она… Спасибо за помощь, спасибо за всё. Я…
    Он был рад выйти из комнаты и последовать за Тедом Тонксом по короткой прихожей в спальню. Хагрид вошёл за ними, низко наклоняясь, чтобы не стукнуться головой о дверной косяк.
    - Вот, сынок. Это Портключ. Мистер Тонкс указывал на маленькую, украшенную серебром расческу, лежащую на трюмо.
    - Спасибо, - поблагодарил Гарри, положив руку на расческу, готовясь к исчезновению.
    - Погодите-ка,- воскликнул Хагрид, оглядываясь по сторонам. – Гарри, где Хедвиг?
    - Она… она погибла, - сказал Гарри.
    Ужас реальности распространился по его телу: он чувствовал себя виноватым, слезы наполнили его глаза. Сова была его товарищем, его огромной связью с волшебным миром каждый раз, когда он был вынужден возвратиться к Дурслям.
    Хагрид протянул гигантскую руку и погладил его по плечу.
    - Не бери в голову, - резко сказал он. - Не имеет значения. Она прожила долгую жизнь...
    - Хагрид, - сказал Тэд Тонкс предостерегающе, поскольку расческа пылала ярко-синим цветом, и Хагрид успел притронуться к ней пальцем вовремя.
    Резко, как если бы невидимая сила потянула его вперед, Гарри унес в небытие его палец, будто приклеенный к Портключу, он и Хагрид мчались вдаль от дома мистера Тонкса. Секунды спустя ноги Гарри ударились о твёрдую землю, и он почувствовал, что его руки и колени очутились во дворе Норы. Он услышал крики. Он отбросил в сторону уже не пылающую расческу. Гарри поднялся, немного пошатываясь, и увидел миссис Уизли и Джинни, выходящих через черный ход, и Хагрида, который тоже упал на землю и сейчас пытался встать на ноги.
    - Гарри? Ты - настоящий Гарри? Что случилось? Где - остальные? - кричала миссис Уизли.
    - Что вы имеете в виду? Разве никто ещё не вернулся? – спросил Гарри.
    Ответ был предельно понятен по побледневшему лицу миссис Уизли.
    - Упивающие Смертью поджидали нас,- рассказал ей Гарри. - Мы были окружены в мгновение, мы спасались ... они знали, что это должно было случиться сегодня вечером... Я не знаю что случилось с остальными, четверо, преследовали нас, это было всё, что мы могли сделать, чтобы уйти, и затем Волдеморт догнал нас...
    Он расслышал нотки самооправдания в своем голосе, просьбу понять, почему он не знал о том, что случилось с ее сыновьями, но...
    - Как хорошо, что с вами всё в порядке, - сказала она, обнимая Гарри, но он не чувствовал, что он это заслужил.
    - У тебя нет бренди, Молли? - спросил Хагрид. - Для медицинских целей?
    Она, возможно, могла наколдовать бренди, но поскольку миссис Уизли поспешила назад к дому, Гарри знал, что она хотела спрятать своё лицо. Он повернулся к Джинни, и она ответила на его безмолвный вопрос сразу же.
    - Рон и Тонкс, как предполагалось, должны были вернуться первыми, но они не успели к Портключу, он вернулся без них, - сказала она, указывая на ржавую банку масла, лежащую на земле поблизости. - Это, - она указала на старый кроссовок, - должны были быть папа и Фред, они, по задумке, были вторыми. Ты и Хагрид были третьи и, - она проверила свои часы, - если у них всё получилось, Джордж и Люпин должны вернуться приблизительно через минуту.
    Миссис Уизли вновь появилась, неся бутылку бренди, которую она вручила Хагриду. Он откупорил её и выпил залпом.
    - Мама! - закричала Джинни, указывая на пятно на расстоянии в несколько футов.
    Синий свет появился в темноте; Он становился крупнее и ярче, и Люпин с Джорджем появились, вращаясь и падая. Гарри немедленно понял, что что-то не так: Люпин поддерживал Джорджа, который был без сознания и его лицо было сплошь покрыто кровью.
    Гарри побежал вперед и схватил Джорджа за ноги. Вместе, он и Люпин пронесли Джорджа в дом через кухню в гостиную и положили его на диван. Когда включённая лампа осветила голову Джорджа, Джинни задохнулась, а желудок Гарри скрутило: одно ухо Джорджа было оторвано. Эта сторона его головы и шеи была залита влажной, отвратительно алой кровью. Едва миссис Уизли склонилась над сыном, Люпин схватил Гарри рукой и оттянул его не слишком мягко назад в кухню, где Хагрид все еще пытался пройти через черный ход.
    - Ой! – воскликнул Хагрид с негодованием. – Отпусти его! Отпусти Гарри!
    Люпин не обратил на него внимания.
    - Какое существо сидело в углу впервые, когда Гарри Поттер побывал в моём кабинете в Хогвартсе? – спросил он, тряся Гарри. – Отвечай мне!
    - А… гриндилоу, по-моему?
    Люпин отпустил Гарри и сел напротив кухонного буфета.
    - Что здесь происходит? – взревел Хагрид.
    - Прости, Гарри, но я должен был проверить, - кратко ответил Люпин. - Мы были преданы. Волдеморт знал, что ты будешь перемещаться сегодня вечером и единственные люди, которые, возможно, сказали ему, были непосредственно вовлечены в план. Ты, возможно, мог быть самозванцем.
    - Почему ж ты не проверил меня? – задыхался Хагрид, по-прежнему боровшийся с дверным проёмом черного входа.
    - Ты наполовину великан, - ответил Люпин, взглянув на Хагрида. – Оборотное Зелье видоизменяет только людей.
    - Никто бы из Ордена не сказал бы Волдеморту, что мы будем транспортироваться сегодня, - воскликнул Гарри. Эта мысль ужасала его, он не мог в это поверить. – Волдеморт начал преследовать меня лишь в конце, он сначала не знал кто из всех настоящий я. Если бы ему сообщили о плане, он бы знал, что я с Хагридом.
    - Волдеморт преследовал тебя? – быстро спросил Люпин. – Что произошло? Как вы спаслись?
    Гарри кратко рассказал о том, как Упивающие Смертью, преследующие их, казалось, узнали в нем истинного Гарри, как они прекратили преследование, как они, должно быть, вызвали Волдеморта, который появился непосредственно перед тем, как Гарри с Хагридом переместились к родителям Тонкс.
    - Они узнали тебя? Но как? Что ты сделал?
    -Я… - Гарри попытался вспомнить, но всё путешествие казалось сейчас смешением паники и замешательства. – Я видел Стэна Шанпайка… он был кондуктором на Ночном Рыцаре, вы знаете? И я попытался обезоружить его вместо того, чтобы… ну, он же не понимает что делает, да? На него, должно быть, действует Империус!
    Люпин выглядел ошеломлённым.
    - Гарри, время для заклятий разоружения прошло! Эти люди пытались схватить и убить тебя! И даже Стэн, если ты не можешь убить!
    - Мы были высоко над землёй! Стэн не владел собой, и если бы я всего лишь оглушил его, он бы упал и умер бы – точно так же, как если бы я применил Авада Кедавра! Экспеллиармус спас меня два года назад от Волдеморта! – вызывающе добавил Гарри. Люпин сейчас напоминал ему студента из Хаффлпаффа, Захарию Смита, который глумился над Гарри, когда узнал, что Гарри собирается обучать Армию Дамблдора чарам разоружения.
    - Верно, Гарри, - ответил Люпин с болезненной сдержанностью. – И огромное количество Пожирателей Смерти засвидетельствовали это. Прости, но это не в нашу пользу подействовало на них: они знают тебя. Повторить подобное сегодня вечером перед Упивающимеся Смертью, которые или видели или слышали о первом случае было бы подобно самоубийству!
    - То есть, ты считаешь, что я должен был убить Стэна Шанпайка? – спросил Гарри со злостью в голосе.
    - Конечно, нет, - возразил Люпин, - но Упивающие Смертью – действительно, большинство из них! – будут ожидать от тебя ответной реакции! Экспеллиармус – полезное заклинание, Гарри, но Упивающие Смертью похоже думают, что это твой коронный ход, и я не позволю тебе доказать им, что они правы!
    Люпин заставил Гарри почувствовать себя глупым в нём ещё осталась толика возмущения.
    - Я не хочу побеждать, убивая людей на моём пути только потому, что они там оказались, - сказал Гарри. – Так поступает Волдеморт.
    Внимание Люпина было утеряно; Наконец, успешно протиснувшись в дверь, Хагрид присел на стул, но он сломался под ним. Не обращая внимания на смущённые оханья и извинения, Гарри снова обратился к Люпину.
    - С Джорджем всё будет в порядке?
    Вся злость Люпина на Гарри, казалось, утонула в этом вопросе.
    - Я надеюсь, хотя нет ни единого шанса восстановить его ухо…
    Вдруг раздался звук снаружи. Люпин выбежал через чёрный ход; Гарри, перепрыгнув через ноги Хагрида, также поспешил во двор.
    Две фигуры материализовались во дворе, и насколько Гарри их опознал, это была Гермиона, сейчас уже вернувшаяся в своём нормальном облике, и Кингсли, оба сжимающие погнутую вешалку, Гермиона бросилась к Гарри и обняла его, но Кингсли не выказал никакой радости при встрече. Через плечо Гермионы Гарри увидел, что он поднял свою палочку и приставил ее к груди Люпина.
    - Последние слова, которые сказал нам двоим Альбус Дамблдор!
    - Гарри - это наша лучшая надежда. Доверяйте ему, - спокойно ответил Люпин.
    Кингсли направил свою палочку на Гарри, но Люпин воскликнул:
    - Это он. Я проверил!
    - Хорошо, хорошо, - произнёс Кингсли, убирая палочку обратно в карман плаща. – Но кто-то предал нас! Они знали, они знали, что это случится сегодня!
    - Похоже на то, - ответил Люпин, - но, очевидно, они не догадывались, что будет семь Гарри Поттеров.
    - Малое утешение! – прорычал Кингсли.
    – Кто ещё вернулся?
    - Только Гарри, Хагрид, Джордж и я.
    Гермиона придушила стон, прикрыв рот рукой.
    - Что с вами было? – Люпин спросил у Кингсли.
    - Нас преследовали пятеро, ранены двое, возможно, один убит, - отвечал Кингсли, - и мы видели Сам-Знаешь-Кого, он присоединился к преследованию на полпути, но исчез довольно быстро. Ремус, он может…
    - Летать, - продолжил Гарри. – Я тоже его видел, он следовал за нами с Хагридом.- Так вот почему он исчез, он гнался за вами! – воскликнул Кингсли.
    Я не мог понять почему он скрылся. Но что заставило его изменить цель?
    - Гарри повёл себя слишком любезно со Стэном Шанпайком, - ответил Люпин.
    - Стэн? – повторила Гермиона. – Но я думала, он в Азкабане?
    Кингсли безрадостно рассмеялся.
    - Гермиона, там очевидно был массовый побег, про который Министерство заставили замолчать. Но что случилось с вами, Ремус? Где Джордж?
    - Он лишился уха, - ответил Люпин.
    - Лишился…? - вскрикнула Гермиона.
    - Дело рук Снейпа, - сказал Люпин.
    - Снейпа?- крикнул Гарри. – Вы не сказали…
    - Он потерял капюшон в погоне, Сектумсемпра всегда было специализацией Снейпа. Я бы хотел сказать, что отплатил ему за это, но всё, что я смог сделать – это удержать Джорджа на метле после ранения, он потерял слишком много крови.
    Наступила тишина, когда они в четвером посмотрели на небо. Не было никаких признаков движения. Звёзды были рассыпаны по небу, немерцающие, безразличные, незатенённые летящими друзьями. Где сейчас Рон? Где Фред и мистер Уизли? Где Билл, Флер, Тонкс, Шизоглаз и Мундунгус?
    - Гарри, составь нам компанию! – хрипло позвал Хагрид из двери, в которой он опять застрял. Радуясь тому, что хоть что-нибудь можно сделать, Гарри помог ему освободиться, а потом прошёл через пустую кухню в гостиную, где рядом с Джорджем сидели миссис Уизли и Джинни. Миссис Уизли уже остановила его кровотечение, и под светом лампы Гарри увидел зияющее отверстие на месте уха Джорджа.
    - Как он?
    Миссис Уизли посмотрела вокруг и ответила:
    - Я не могу вырастить ему ухо, видимо какая-то Тёмная Магия. Но всё могло быть куда хуже… Он жив.
    - Да уж, - вздохнул Гарри. – Слава Богу.
    - По-моему я слышала кого-то ещё во дворе? – спросила Джинни.
    - Гермиона и Кингсли, - ответил Гарри.
    - Какое счастье, - прошептала Джинни. Они посмотрели друг на друга. Гарри хотелось обнять её, погладить; его даже не волновала реакция миссис Уизли, но прежде чем он поддался своим желаниям, на кухне раздался оглушительный треск.
    - Я докажу тебе кто я, Кингсли, после того, как увижу своего сына, а сейчас уйди с дороги, если ты знаешь, что для тебя будет лучше!
    Гарри никогда не слышал мистера Уизли в таком тоне. Он ворвался в гостиную; его лысина блестела от пота, очки сидели на носу криво, Фред стоял прямо позади него, оба ужасно бледные, но невредимые.
    - Артур! – зарыдала миссис Уизли. – Слава Богу!
    - Как он?
    Мистер Уизли присел возле Джорджа. За всё время, пока Гарри знал Фреда, он никогда не видел его таким тихим. Он смотрел поверх спинки дивана на своего близнеца и кажется не мог поверить тому, что он видит.
    Возможно разбуженный звуками прихода Фреда и отца, Джордж зашевелился.
    - Как ты себя чувствуешь, Джордж? – прошептала миссис Уизли.
    Джордж провёл пальцами по голове.
   -Дыряво , - пробормотал он.
    - Что с ним такое? – вскрикнул Фред взволновано. – Его разум повреждён?
    - Дыряво, - повторил Джордж, открывая глаза и посмотрев снизу вверх на брата. – Ты видишь… Я дырявый. Продырявленный, Фред, уловил?
    Миссис Уизли расплакалась пуще прежнего. Бледное лицо Фреда снова начало покрываться румянцем.
    - Патетически! – сказал он Джорджу. – Патетически!
    - Ну хорошо, - сказал Джордж, улыбаясь своей заплаканной маме. – Ты скажешь нам обособленно, мама, в любом случае.
    Он посмотрел вокруг.
    - Привет, Гарри… Ты – Гарри, правильно?
    - Да, я – ответил Гарри, придвигаясь ближе по дивану.
    - Хорошо, нам повезло, что мы вернули хотя бы тебя в хорошем состоянии обратно.- сказал Джордж.
    - А почему Рон и Билл до сих пор не толкаются у постели больного?
    - Они ещё не вернулись, Джордж, - ответила миссис Уизли. Улыбка Джорджа исчезла. Гарри посмотрел на Джинни и взглядом предложил ей выйти из комнаты. Когда они проходили по кухне, она тихо сказала: "Рон и Тонкс должны сейчас вернуться. Им не нужно много времени, тётушка Мюриэль живёт недалеко отсюда."
    Гарри ничего не ответил. Он пытался держать страх внутри с самого прибытия в Нору, но теперь это окутывало его, опасение ползало по его коже, пульсируя в его груди, перекрывая горло. Они вышли в тёмный двор, и Джинни взяла его за руку.
    Кингсли шагал назад и вперед, глядя на небо, каждый раз он оборачивался. Гарри вспомнил дядю Вернона, патрулирующего гостиную точно так же миллион лет назад. Хагрид, Гермиона и Люпин стояли плечом к плечу пристально вглядываясь вверх в тишине. Ни один из них не посмотрел вокруг, когда Гарри и Джинни присоединились к их безмолвию.
    Минуты превращались в то, что могло бы считаться годами. Малейшее дыхание ветра заставило их всех подскочить и повернуться к шепчущемуся кустарнику или дереву в надежде, что один из членов Ордена мог бы выпрыгнуть невредимым из его листьев... А потом метла материализуется прямо над ним и быстро упадёт на землю…
    - Это они! – закричала Гермиона. Тонкс опустилась на длинный занос из земли и гальки.
    - Ремус! – Закричала Тонкс, и, отбросив метлу, кинулась на руки Люпину. Его лицо было грустным и белым. Он, казалось, не мог говорить. Рон быстро подошёл к Гарри и Гермионе.
    - Ты в порядке, - пробормотал он перед тем, как Гермиона подбежала и крепко обняла его.
    - Я думала… Я думала…
    - Я в порядке, - произнёс Рон, гладя её по спине – Всё отлично.
    - Рон был великолепен, - тепло отозвалась Тонкс, разрывая объятие с Люпином. – Просто замечателен. Оглушил одного из Упивающихся Смертью, прямо в голову, когда переместился от прямо летящей метлы…
    -Правда? – спросила Гермиона, пристально глядя на Рона, всё ещё обнимая его за шею.
    - Всегда преподношу сюрпризы, - ответил он, освобождаясь от объятий. – Мы последние кто вернулся?
    - Нет, - ответила Джинни, - мы до сих пор ждём Билла и Флер и Грозного Глаза с Мундугусом. Я скажу маме и папе, что с тобой всё хорошо, Рон…
    Она вернулась в дом.
    - Так что задержало вас? Что случилось? – почти со злостью спросил Люпин у Тонкс.
    - Беллатриса, - сказала Тонкс. – Она хотела так же сильно, Ремус, она очень хотела и очень старалась меня убить. Я надеюсь что, я достала её. Но мы совершенно точно ранили Рудольфуса… Потом мы добрались до тёти Рона - Мюриэль и пропустили наш Портключ, а Мюриэль все это время она тряслась над нами.
    Челюсть Люпина нервно двигалась. Он пытался что-то ответить, но казался неспособным сказать что - нибудь еще.
    - Ну, а что было со всеми вами? – спросила Тонкс, обращаясь к Гарри, Гермионе и Кингсли.
    Они пересказали каждый свою историю путешествия, но длительное отсутствие Билла, Флер, Грозного Глаза, и Мундугуса, было похоже на мороз, эту ледяную рану становилось тяжелее и тяжелее игнорировать.
    - Я должен вернуться обратно на Даунинг-стрит, я должен был туда вернуться ещё час назад, - в конце концов сказал Кингсли, оторвав взгляд от неба.- Дайте мне знать, когда они вернутся.
    Люпин кивнул. Попрощавшись с остальными, Кингсли ушёл в темноту по направлению к воротам. Гарри показалось, что он услышал характерный звук аппарирования, когда Кингсли исчез посередине грядки Норы. Мистер и миссис Уизли быстрыми шагами вышли из дома, Джинни следовала за ними. Оба родителя обняли Рона перед тем, как обратиться к Люпину и Тонкс.
    - Спасибо, - воскликнула миссис Уизли, - за наших сыновей.- Не веди себя глупо, Молли, - улыбнулась Тонкс.
    - Как Джордж? – спросил Люпин.
    - А что с ним не так? – сразу спросил Рон.
    - Он лишился…
    Но окончание предложения миссис Уизли утонуло в общем шуме. Фестрал приземлился недалеко от них. Билл и Флер спустились с его спины, замёрзшие, но невредимые.- Билл! Слава Богу, Слава Богу…Миссис Уизли подбежала к нему, но их объятие было небрежным. Посмотрев прямо на отца, Билл выдавил: - Шизоглаз погиб.
    Никто ничего не сказал, никто не пошевелился. Гарри почувствовал, как что-то внутри него упало, провалилось под землю, покинуло его навсегда.
    - Мы видели это, - продолжил Билл. Флер кивнула, слёзы на ёё щеках блестели от света, идущего из окон кухни. – Это случилось сразу после того, как мы разорвали круг: Грозный Глаз и Мундугус были рядом с нами, они тоже направлялись на север, Волдеморт… он может летать… он двигался прямо на них. Мундугус запаниковал, я слышал, как он заплакал, Грозный Глаз пытался его остановить, но он аппарировал. Волдеморт ударил Грозного Глаза заклятием прямо в лицо, он упал с метлы… Мы ничего не могли сделать, ничего… полдюжины их преследовало нас…
    У Билла надломился голос.
    - Конечно, вы ничего не могли поделать, - произнёс Люпин.
    Они стояли и смотрели друг на друга. Гарри не мог спокойно осознать случившееся. Шазоглаз мёртв; этого не может быть… Шазоглаз, такой жёсткий, такой храбрый, он всегда спасался…
    Кажется, все наконец поняли что случилось, хоть никто ничего и не произнёс. Больше не было смысла ждать во дворе, и тишину нарушили миссис и мистер Уизли, которые вернулись в Нору, в гостиную, где Фред и Джордж смеялись вместе.
    - Что произошло? – спросил Фред, увидев их лица, как только они вошли. – Что случилось? Кто…?
    - Грозный Глаз, - произнёс мистер Уизли. - Погиб.
    На лицах близнецов отразился шок. Никто теперь не понимал, что надо делать. Тонкс тихо плакала возле серванта. Гарри знал, что именно Шизоглаз выбрал её когда-то, она была его любимицей в Министерстве Магии. Сидящий на полу в кухне, где для него было больше места, Хагрид, прикрыл глаза, облокотившись на шкаф. Билл вошёл из боковой двери и поставил бутылку огненного виски и несколько стаканов.
    - Вот, - сказал он и, достав палочку, налил из бутылки двенадцать стаканов для каждого из присутствующих. - За Шизоглаза.
    - За Шизоглаза, - подхватили всё, и выпили.
    - За Шизоглаза, - икая, произнёс Гарри немного позже.
    Огненное виски полилось по его горлу. Он почувствовал, как что-то внутри него разгорается, появляется ощущение нереальности происходящего и что-то, похожее на смелость.
    - Так Мундунгус аппарировал? – спросил Люпин, выпив свой стакан одним из первых.
    Атмосфера изменилась в мгновение. Все напряглись, посмотрев на Люпина, ожидая продолжения и, как показалось Гарри, боясь того, что они могут услышать.
    - Я знаю, о чём ты думаешь, - ответил Билл, - я тоже об этом думал, когда мы возвращались обратно, потому что всё выглядело так, будто они поджидали нас, разве не так? Но Мундунгус не мог предать нас. Он не знал, что будет семь Поттеров, это удивило его, когда мы это обсуждали, и, на случай, если ты забыл, Мундунгус – немного мошенник. Почему он не сказал им о существующей преграде? Я думаю, Мундугус запаниковал, это очевидно. Он вообще не хотел участвовать, Шизоглаз вынудил его, а Волдеморт надвигался прямо на них. Это любого заставит занервничать.
    - Сами-Знаете-Кто выбрал именно Шизоглаза, потому что Шизоглаз знал это, - фыркнула Тонкс. – Шизоглаз говорил, что Сами-Знаете-Кто будет ожидать настоящего Гарри именно в паре с самым опытным Мракоборцем. Он напал на Шизоглаз, а когда Мундугус исчез, Сами-Знаете-Кто погнался за Кингсли…
    - Да, это всё хорошьё, поньятно, - отозвалась Флер. – но до сих пор никто не объяснил как они могли знать, что `Арри будет перемещьяться сегодня. Кто-то пр`едатель. Кто-то рассказал, что это произойдёт сегод`ня. Это единственное объяснение тому, что они знали не только дату, но и весь план.
    Она обвела взглядом всех, слёзы до сих пор блестели на её прекрасном лице, и никто не решился спорить с ней. Никто не мог. Единственным звуком, который разрывал тишину, был икающий за шкафом Хагрид. Гарри посмотрел на Хагрида, который сегодня рисковал своей жизнью, чтобы спасти жизнь Гарри…
    Хагрид, которого он любил, которому доверял, которого однажды обманул Волдеморт и подсунул ему драконье яйцо…
    - Нет, - громко сказал Гарри, и все удивленно посмотрели на него. Огненное виски, похоже, укрепило его голос.
    – Я имею ввиду.. если кто-то совершил ошибку и о чём-то проговорился, я знаю, что это сделано не специально. Это не его вина, - произнёс он опять немного громче своего обычного голоса…
    – Мы должны доверять друг другу. Я доверяю вам всем, и я не верю, что кто-нибудь в этой комнате предаст меня Волдеморту.
    После этих слов наступила ещё более глубокая тишина. Все смотрели на него; Гарри бросило в жар, и он почувствовал, что выпил больше огненного виски, чем положено. Гарри был пьян, и он подумал о Шизоглазе, Шизоглаз никогда не одобрял желание Дамблдора доверять людям.
    - Хорошо сказано, Гарри, - неожиданно произнёс Фред.
    -Эх…да-да, - сказал Джордж, мельком глянув на Фреда, уголки губ которого немного подёргивались.
    На Люпина сказанное произвело огромное впечатление, он смотрел на Гарри. В его взгляде читалась грусть.
    - Ты думаешь, что я дурак? – с вызовом спросил Гарри.
    - Нет, я думаю, ты ведешь себя как Джеймс, - ответил Люпин. – Который бы расценил недоверие друзьям как самый большой позор.
    Гарри знал, что Люпин имеет ввиду: отец был предан своим другом, Питером Петтигрю. Он чувствовал злость по неизвестной причине. Он хотел согласиться с Люпином, но тот встал из-за стола и сев на противоположный конец комнаты, обратился к Биллу: - Есть одно дело. Я, конечно, мог бы обратиться к Кингсли…
    - Нет, - сразу отозвался Билл. – Я это сделаю, я пойду.
    - Куда вы собираетесь? – в один голос спросили Тонкс и Флер.
    - Тело Шизоглаза, - ответил Люпин. – Нужно забрать его.
    - Не может это…? – начала миссис Уизли, внимательно глядя на Билла.
    - Подождать? – воскликнул Билл. – До тех пор, пока кто-нибудь из Упивающихся Смерть. заберёт его?
    Никто не ответил. Люпин и Билл попрощались и аппарировали.
    Остальные отодвинули стулья и присели, все, кроме Гарри, который остался стоять. Внезапность и законченность смерти как будто присутствовали в его теле.
    - Я должен уйти, - сказал Гарри.
    Десять пар удивлённых глаз разом на него посмотрели.
    - Не глупи Гарри, - возразила миссис Уизли. – О чем ты говоришь?
    - Я не могу здесь оставаться.
    Он потёр свой лоб; он опять болел, гораздо сильнее, чем за многие годы.
    - Вы все в опасности, пока я здесь. Я не хочу…
    - Не веди себя глупо! – воскликнула миссис Уизли. – Весь смысл сегодняшней ночи состоял в том, чтобы доставить тебя в безопасное место, и, слава Богу, всё получилось. И Флер согласилась на свадьбу здесь, а не во Франции, так что мы все останемся здесь приглядывать за тобой…
    Она ничего не может понять; она заставляет Гарри себя чувствовать хуже, а не лучше.
    - Если Волдеморт узнает, что я здесь…
    - Как он узнает? – спросила миссис Уизли.
    - Сейчас есть множество мест, где ты можешь быть в безопасности, Гарри, - подтвердил мистер Уизли. – И он не узнает где именно.
    - Я не за себя боюсь! – воскликнул Гарри.
    - Мы знаем, - быстро ответил мистер Уизли. – Но всё, что происходило сегодня не будет иметь никакого смысла, если ты уйдёшь.
    - Ты это… никуда не пойдёшь, - прогремел Хагрид. – После всего, через что мы прошли, Гарри?
    - Эй, да, а как же моё кровоточащее ухо? – сказал Джордж, поднимаясь на диване.
    - Я знаю…
    - Шизоглаз бы не хотел…
    - Я ЗНАЮ! – закричал Гарри.
    Он чувствовал себя проигравшим и униженным: разве они думают, что он не понимает, что они сделали ради него, разве они не понимают, что это единственная причина, по которой он хочет уйти сейчас, пока не причинил им ещё больший вред? Шрам Гарри продолжал болеть и пульсировать, эта тишина была длинной и щемящей, и наконец, была нарушена миссис Уизли:
    - Где Хедвиг, Гарри? - внезапно спросила она. – Мы можем посадить её вместе с Свином и покормить.
    Его внутренности сжались в кулак. Он не мог сказать ей правду. Он выпил остаток виски, чтобы уйти от ответа.
    - Подожди с этим …э… когда это снова сделаешь, Гарри, - сказал Хагрид. – Спасёшься от него, сразишься с ним, когда он будет на вершине славы…!
    - Это не я, - категорично ответил Гарри. – Это моя палочка. Моя палочка действовала сама по себе.
    Немного помолчав, Гермиона вежливо заметила:
    - Но это же невозможно, Гарри. Ты хочешь сказать, что создал магию без своего вмешательства; это противоестественно.
    - Нет, - сказал Гарри. – Мотоцикл падал. Я не мог увидеть, где находится Волдеморт, но моя палочка дернулась и сама заколдовала его, я даже не знаю каким заклятием. Я никогда не колдовал золотыми искрами.
    - Это постоянно случается, - заметил мистер Уизли, - когда ты находишься в стрессовой ситуации, ты можешь воспроизводить магию, о которой раньше и мечтать не мог. Маленькие дети всегда так делают. Пока чему-то не научатся…
    - Это не так, - тяжело сказал Гарри. Его шрам разрывался. Он был зол и подавлен; его нервировала мысль о том, что они думают, будто у него есть скрытая, сила способная победить Волдеморта.
    Никто не ответил. Он знал, что они ему не поверили. И сейчас, когда он об этом подумал, он и сам вспомнил, что его с волшебной палочкой такого никогда не происходило. Шрам болел всё сильнее, будто горел огнём. Гарри еле сдерживался, чтобы не закричать от боли. Ему нужно было вдохнуть свежий воздух, он поставил стакан и вышел из комнаты.
    Он вышел в темноту сада и увидел огромного фестрала, разгуливающего неподалёку и расправляющего свои грандиозные крылья. Гарри остановился посреди сада, потёр горящий лоб и подумал о Дамблдоре. Дамблдор бы поверил ему, он это знал. Дамблдор знал, почему и как волшебная палочка Гарри может действовать независимо от владельца, потому что у Дамблдора всегда были ответы на все вопросы. Он знал о волшебных палочках, мог рассказать о непонятной связи палочек Гарри и Волдеморта… Но Дамблдора, как и Шизоглаза, как Сириуса, как его родителей, как его бедной совы уже нет, и он никогда не сможет поговорить с ними снова… Он почувствовал жжение в горле, которое никак не было связано с огненным виски…
    А потом, неясно почему, боль в шраме достигла апогея. Когда Гарри потёр лоб и закрыл глаза, в его голове раздался голос.
    «Ты сказал, что проблема исчезнет, если я буду использовать другую палочку!»
    И в его голове материализовался старый мужчина, лежащий на тряпках на каменном полу, его крик, ужасный, раздирающий крик, это был крик невыносимой агонии...
    - Нет! Нет! Я прошу, я прошу…
    - Ты солгал Лорду Волдеморту, Олливандер!
    - Я не… Я клянусь, я не…
    - Ты намеревался помочь Поттеру, помочь спастись от меня!
    - Я клянусь, я не… Я был уверен, что другая палочка поможет…
    - Тогда объясни, как это получилось. Палочка Люциуса уничтожена!
    - Я не могу понять… Связь поддерживалась… лишь… между вашими двумя палочками!
    - Ложь!
    - Пожалуйста… Я прошу вас…И Гарри увидел как белая рука поднимает свою палочку и Гарри почувствовал гнев Волдеморта, он увидел, что слабый старик на полу корчится в муках...
    - Гарри?
    Это ушло так же быстро, как и началось: Гарри стоял в темноте, его била дрожь, его сердце выскакивало, а шрам до сих пор пульсировал. Всего несколько моментов назад он осознал, что Рон и Гермиона стоят рядом с ним.
    - Гарри, пойдём в дом, - прошептала Гермиона. – Ты уже не думаешь о том, чтобы уйти?
    - Да, ты должен остаться здесь, приятель, - сказал Рон, подталкивая Гарри в спину.
    - Ты в порядке? – спросила Гермиона, вглядываясь в лицо Гарри. – Ты ужасно выглядишь!
    - Ну, - заметил Гарри, - я вероятно, выгляжу лучше, чем Олливандер…
    Когда он рассказал им о том, что он видел, Рон выглядел испуганным, а Гермиона взволнованной.
    - Но я думала, что это прекратилось! Твой шрам не должен на это реагировать! Ты не должен позволить этой связи опять открыться… Дамблдор хотел, чтобы ты прятал свой разум!
    Когда он ничего не ответил, Гермиона схватила его за руку.
    - Гарри, он захватил всё Министерство, газеты и половину Волшебного мира! Не позволяй ему овладеть и твоей головой!

Глава 7. Завещание Альбуса Дамблдора

     
    Он шел по горной дороге в холодном синем свете рассвета. Далеко внизу, окутанная туманом, проступала тень небольшого города. Был ли человек, о котором он думал, там, человек, который был ему так нужен, что он не мог и подумать о чем-нибудь другом, человек, знающий решение, решение его проблемы…?
    «Эй, проснись»
    Гарри открыл глаза. Он лежал на раскладушке в маленькой пыльной комнате Рона. Солнце еще не успело взойти и разогнать ночные тени. Свинристель спал, спрятав голову под крошечными крылышками. Шрам Гарри покалывало.
    «Ты бормотал во сне»
    «Правда?»
    «Да. Грегорович. Ты постоянно повторял Грегорович»
    Без очков лицо Рона казалось немного испачканным.
    «Кто это?»
    «Мне-то откуда знать? Это тебе приснилось»
    Гарри потер лоб, размышляя. У него было какое-то неясное чувство, будто это имя он уже слышал раньше, но не мог вспомнить где.
    «Я думаю, Воландеморт ищет его»
    «Бедный парень» искренне отозвался Рон.
    Гарри сел, продолжая растирать шрам, наконец-то полностью проснувшись. Он постарался точно вспомнить, что он видел во сне, но от него остались лишь очертания гор на горизонте и очертание маленькой деревни, убаюканной в глубокой долине.
    «Думаю, он сейчас заграницей»
    «Кто? Грегорович?»
    «Воландеморт. Я думаю, он где-то заграницей, ищет Грегоровича. Те места были не похожи на Британию»
    «Ты считаешь, что снова видел его глазами?»
    Голос Рона звучал встревожено.
    «Окажи услугу и не говори ничего Гермионе, - сказал Гарри, - Хотя как она может помешать видеть глупости в моих снах…»
    Он уставился на клетку Свинристеля, снова задумавшись… Почему это имя, Грегорович, кажется мне таким знакомым?
    «Думаю, - медленно произнес он, - это имеет какое-то отношение к Квиддичу. Есть какая-то связь, но я не могу – я не могу придумать, какая именно»
    «Квиддич? – спросил Рон, - уверен, ты не думаешь о Горговиче?»
    «О ком?»
    «О Драгомире Горговиче. Охотнике, переведенном в Пуляющие Пушки за рекордный гонорар два года назад. У него рекордное количество ударов в сезоне»
    «Нет, - сказал Гарри, - Я определенно не думаю о Горговиче»
    «Я тоже стараюсь о нем не думать, - вздохнул Рон, - Что ж, как бы там ни было, с Днем Рождения тебя»
    «О – точно, я совсем забыл! Мне семнадцать!»
    Гарри схватил свою палочку и взмахнул ею в сторону того беспорядка на столе, где он оставил свои очки, и произнес Акцио очки! Хотя до них можно было дотянуться рукой, то, как они приблизились к нему и, наконец, сунулись прямо на нос, доставило ему какое-то особое удовольствие.
    «Ловкач», - фыркнул Рон.
    Ликуя от того, что с него наконец сняли слежку, Гарри отправил летать вещи Рона по комнате, чем разбудил Свинристеля, который стал возбужденно махать крыльями в своей клетке. Гарри также попытался завязать с помощью волшебства шнурки своих кроссовок (в результате потребовалось несколько минут, чтобы развязать получившийся узел руками) и только ради удовольствия обратил оранжевые робы Пуляющих Пушек на постере Рона в ярко-голубые.
    «Я бы на твоем месте попробовал поуправлять ими немного, погоди-ка», - сказал Рон, давясь от смеха, когда Гарри немедленно попробывал это, - «Держи свой подарок. Открой прямо здесь – он не для маминых глаз»

    «Книга?» - удивился Гарри, беря в руки прямоугольный сверток, - «Небольшое отклонение от традиций, ты так не думаешь?»
    «Она не из твоих обычных книг. Чистое золото: Двенадцать стопроцентных способов очаровать ведьму. В ней объясняется все, что нужно знать о девушках. Если б только она была у меня в прошлом году, я бы знал наверняка, как избавиться от Лаванды и как понравиться… Ладно, в общем, Фред и Джордж дали мне копию, и я узнал очень много нового. Ты будешь удивлен, но там нужно не только уметь пользоваться волшебной палочкой»
    Спустившись на кухню, они обнаружили другие подарки, сложенные наподобие пирамиды на столе. Билл и месье Делакур заканчивали завтракать, а миссис Уизли разговаривала с ними через решетку для жарки мяса.
    «Артур попросил меня поздравить тебя со счастливым Семнадцатилетием, Гарри,» - произнесла она, обратившись к нему, - Ему пришлось рано уехать на работу, но он обещал быть к ужину. Наш с ним подарок самый верхний»
    Гарри сел, взял квадратный сверток, на который она указала, и открыл его. Внутри были часы, очень похожие на те, что мистер и миссис Уизли подарили Рону на его совершеннолетие: они были золотые, со звездами, вращающимися вокруг циферблата вместо стрелок.
    «Это старая традиция, дарить волшебнику часы, когда он входит в этот возраст», - сказала миссис Уизли, озабоченно наблюдая за ним у плиты, - «Боюсь только, они не такие новые, как у Рона, так как они принадлежали моему брату Фабиану, а он не умел аккуратно обращаться со своими вещами, поэтому там вмятина с обратной стороны, но…»
    Она так и не успела закончить фразу; Гарри поднялся и обнял ее. Он хотел вложить множество невысказанных слов в эти объятия и, возможно, она поняла это, потому что она неловко потеребила край его клетчатой рубашки, когда он отпустил ее, потом взмахнула своей палочкой в неопределенном направлении, заставив половину упаковки бекона с парящего в воздухе подноса соскочить на стол.
    «С Днем Рождения, Гарри!» - сказала запыхавшаяся Гермиона, вбежавшая на кухню, после того как положила свой подарок на самый верх пирамиды. «Он не самый лучший, но я надеюсь, что тебе понравится. А что ты подарил ему?» – спросила она Рона, который сделал вид, что не услышал ее вопроса.
    «Давай же, открой ее подарок!»
    Она купила ему новый Ябедаскоп. Остальные коробки содержали заколдованную бритву от Билла и Флер (как заверил его месье Делакур: «Ах да, эта обеспечить тебе самое гладкое бритье в твоей жизни, но ты должен ясно дать ему понять, что ты хотеть… или ты можешь найти, что твой волос короче, чем тебе хотелось бы…»), шоколад от семьи Делакур и огромный ящик последних новинок от Удивительные Ультрофокусы Уизли от Фреда и Джорджа.
    Гарри, Рон и Гермиона не стали задерживаться за столом, так как с приходом мадам Делакур, Флер и Габриэль кухня стала слишком маленькой.
    «Я запакую это для тебя»,- весело произнесла Гермиона, выхватывая подарки из рук Гарри, пока они втроем направлялись обратно наверх, - «Я почти готова, только дождусь, пока твое нижнее белье выйдет из ванны, Рон…»
    Бессвязный ответ Рона был прерван звуком открывающейся двери.
    «Гарри, можно попросить тебя зайти на минутку?»
    Это была Джинни. Рон застыл на месте, но Гермиона взяла его за локоть и грубо вытолкала его на второй этаж. Нервничая, Гарри проследовал за Джинни в ее комнату.
    Никогда раньше он не был внутри. Комната была маленькой, но чистой. На стене висел огромный постер музыкальной группы Чертовы Сестрички, напротив изображение Гвеног Джонс, капитана женской квиддичной команды Святоголовых Гарпий. Письменный стол был придвинут к открытому окну, из которого открывался вид на фруктовый сад, где он и Джинни играли двое надвое в Квиддич с Роном и Гермионой, и где сейчас возвышался огромный, жемчужно-белый шатер. Золотой флаг на его верхушке был вровень с окном.
    Джинни взглянула снизу вверх на лицо Гарри, глубоко вздохнула и сказала «Счастливого семнадцатилетия».
    «Эээ… спасибо»
    Было трудно ответить на ее пристальный взгляд – это было все равно, что смотреть на яркий, чистый свет.
    «Прекрасный вид», - слабо произнес он, указывая на окно.
    Она проигнорировала это. Он не мог упрекнуть ее за это.
    «Я не смогла придумать, что тебе подарить»
    «Ты не обязана мне ничего дарить»
    Она снова не обратила внимания на его слова.
    «Я не знала, что будет полезным. Ничего особенно большого, так как ты не сможешь взять это с собой»
    Он рискнул взглянуть на нее. Ее глаза были совершенно сухими, и это была одна из тех прекрасных вещей, которые ему так нравились в Джинни – она редко плакала. Иногда он думал, что наличие шестерых братьев должно было закалить ее характер.
    Она приблизилась к нему на шаг.
    «И тогда я подумала, что хотела бы подарить тебе какое-нибудь воспоминание обо мне, знаешь, чтобы если ты вдруг встретишь вейлу, ты не станешь делать того, что мог бы сделать»
    «Думаю, возможность таких обстоятельств крайне низка, если быть честным»
    «Это тот серебряный штрих, которого я так ждала», - прошептала она, а потом поцеловала его так, как никогда раньше, и Гарри поцеловал ее в ответ, и это мгновение блаженного забвения было лучше, чем все огненное виски в мире; она была единственным реальным человеком, Джинни, чувствовать ее, обняв одной рукой за талию, а второй прижав к спине ее длинные, источающие сладкий аромат волосы…
    Дверь за их спинами с шумом распахнулась, и они отпрыгнули друг от друга.
    «О», - многозначительно сказал Рон, - «Извините»
    «Рон!» - немного задыхаясь, произнесла Гермиона позади него. Повисла напряженная тишина, затем Джинни ровным тихим голосом сказала:
    «Что ж, счастливого Дня Рождения в любом случае, Гарри»
    Уши Рона сильно покраснели, Гермиона сильно занервничала, а Гарри хотел лишь захлопнуть перед ними дверь, но когда она открылась, словно потянуло холодом, и их незабываемый момент прошел, лопнул, как мыльный пузырь. Все причины разрыва его отношений с Джинни, вся необходимость держаться от нее подальше, казалось, прокралась следом за Роном внутрь комнаты, прогнав всё их счастливое забвение.
    Он посмотрел на Джинни, собираясь сказать нечто, сам точно не зная, что именно, но она повернулась к нему спиной. Он подумал, что она может вдруг поддаться слезам. Он не мог позволить себе как-то успокоить ее на виду у Рона.
    «Увидимся позже», - сказал он, и вышел за друзьями из ее спальни.
    Рон громко прошагал вниз, сквозь все еще переполненную кухню в сад, Гарри не отставал, Гермиона немного не успевала за ними и выглядела испуганной.
    Как только они достигли уединенной лужайки со свежескошенной травой, Рон повернулся к Гарри:
    «Ты ее бросил. А что теперь, просто играешь с ней?»
    «Я не играю с ней», - сказал Гарри, Гермиона, наконец, догнала их:
    «Рон…»
    Но он поднял руку, призывая ее помолчать.
    «Она по-настоящему страдала, когда ты сделал это»
    «Да я это сделал. И ты знаешь, почему, и знаешь, что я не хотел этого»
    «Да, но ты не оттолкнул её сейчас и она снова начнет надеяться…»
    «Она не глупа и знает, что это не может случиться, и она не ждет, что в конце концов мы… что мы поженимся…»
    В своем воображении он мог живо все это себе представить, как Джинни в белом подвенечном платье выходит замуж за высоко, безликого и неприятного незнакомца. На один краткий миг это словно ударило его: ее будущее было свободным и не обремененным, в то время как его… впереди его не ждало ничего, кроме Вольдеморта.
    «Если будешь продолжать искать встреч с ней, как только у тебя будет появляться шанс…»
    «Это не повторится снова», - жестко сказал Гарри. День был безоблачным, но он чувствовал себя так, как будто солнце исчезло. «Договорились?»
    Рон выглядел наполовину возмущенно, наполовину застенчиво. Он переступил с ноги на ногу, а потом сказал: «Правильно, хорошо, это… да»
    До конца дня Джинни не добивалась больше встреч наедине с Гарри, и ни взглядом, ни жестом не показала, что она скрывает нечто большее, чем вежливый разговор с Гарри в ее комнате. Как бы там ни было, приезд Чарли подействовал на Гарри успокаивающе. Все были сбиты с толку, когда миссис Уизли силой усадила его в кресло, воинственно подняла свою палочку и во всеуслышанье заявила, что его ждет правильная стрижка.
    Чтобы справить день рождение Гарри, пришлось бы сильно растянуть кухню, поэтому задолго до приезда Чарли, Люпина, Тонкс и Хагрида, несколько столов были в ряд расставлены в саду. Фред и Джордж заколдовали определенное количество пурпурных фонарей, на которых была выписана огромная цифра 17, чтобы они парили в непосредственной близости от гостей. Благодаря помощи миссис Уизли, рана Джорджа была аккуратной и чистой, но с того случая Гарри старался не терять бдительности, несмотря на постоянные насмешки близнецов.
    Пурпурные и золотые длинные узкие ленты, вырывающиеся из палочки Гермионы, самостоятельно украшали собой деревья и кусты.
    «Мило», - похвалил Рон, когда последний росчерк палочки Гермионы окрасил листья дикой яблони в золотой цвет: «У тебя к этому действительно талант»
    «Спасибо, Рон» - ответила Гермиона, выглядя одновременно довольной и немного сконфуженной. Гарри отвернулся, про себя улыбаясь. У него возникла идея, что он обязательно найдет раздел комплиментов, когда найдет время внимательно рассмотреть свою копию Двенадцати стопроцентных способов очаровывать ведьм; он перехватил взгляд Джинни и улыбнулся, только потом вспомнив о своем обещании Рону, так что ему пришлось срочно начать разговор с месье Делакур.
    «С дороги, с дороги!» - пропела миссис Уизли, проходя мимо ворот с тем, что было похоже на огромный, словно пляжный мяч, Снитч, летящий перед ней. Чуть позже Гарри понял, что это был его именинный пирог, который миссис Уизли несла по воздуху при помощи своей волшебной палочки, так как нести на руках, идя по неровной земле, было довольно рискованно. Когда пирог наконец приземлился в центр стола, Гарри сказал:
    «Это выглядит потрясающе, миссис Уизли»
    «Это пустяки, мой дорогой», - ответила она нежно. За ее плечами, Рон поднял два больших пальца вверх и торжественно изрек: «Хорошо сказано»
    К семи часам все гости собрались, Фред и Джордж встречали их на краю тропинки и провожали в дом. Хагрид воспользовался поводом и одел свой лучший и одновременно ворсистый коричневый, и ужаснейший фрак. Несмотря на то, что Люпин улыбался, когда жал Гарри руку, ему показалось, что он выглядит довольно несчастливым. И это было странно, так как Тонкс рядом с ним выглядела просто сияющей.
    «С Днем Рождения, Гарри», - сказала она, обняв его.
    «Семнадцать, да!» - высказался Хагрид, приняв от Фреда стакан вина размерами с небольшое ведро, - «Шесть лет с тех пор, как мы впервые встретились, Гарри, ты еще помнишь?»
    «Смутно», - ответил он, улыбаясь, - «По-моему, ты выбил входную дверь, наколдовал Дадли свинячий хвост и сказал мне, что я волшебник, да?»
    «Я з’был детали», - сдавленно хихикнул он, - «Рон, Гермиона?»
    «У нас все хорошо», - ответила Гермиона, - «А как ты?»
    «А, не плохо. Б’л занят, у нас родилось несколько единорогов. Как приедете, обязательно вам покажу…» Гарри старался избегать пристальных взглядов Рона и Гермионы, в то время как Хагрид что-то искал в своем кармане. «Вот. Гарри – сначала я не знал, что т’бе подарить, но потом вспомнил об этом». Он вытащил маленький, чуть подбитый мехом и стянутый вверху бечевкой мешочек, который можно носить на шее. Ослиная кожа. Прячет все, что лежит внутри и никто, кроме хозяина, не сможет достать это. Редкая штука, знаешь ли».
    «Спасибо, Хагрид!»
    «Эт’ пустяки», - сказал Хагрид и махнул своей огромной как мусорный ящик рукой. «А, вот и Чарли! Всегда любил его – эй! Чарли!»
    Подошел Чарли, слегка уныло ощупывая руками свою новую, отвратительно короткую прическу. Он был ниже Рона, но более плотный, а его мускулистые руки были сплошь покрыты ожогами и шрамами.
    «Привет, Хагрид, как дела?»
    «С’бирался написать тебе тысячу лет назад. Как там Норберт?»
    «Норберт?» - Чарли засмеялся. «Норвежский зубцеспин? Мы теперь зовём её Норберта»
    «Что – Норберт девочка?»
    «О да», - вздохнул Чарли.
    «Как вы узнали», - спросила Гермиона.
    «Они более злобные», - сказал Чарли. Он оглянулся по сторонам и понизил голос. «Хотелось бы мне, чтобы папа поторопился и был здесь. Мама становится раздражительной»
    Все они посмотрели на миссис Уизли. Она делала вид, что занята разговором с мадам Делакур, время от времени бросая пристальные взгляды на ворота.
    «Думаю, нам стоит начать без Артура», - сказала она на весь сад, спустя пару мгновений. «Он, должно быть, задерживается в... ох!»
    Они все одновременно увидели полоску света, пересёкшую сад к столу, где она развернулась в ярко серебряную ласку, которая встала на задние лапки и сказала голосом мистера Уизли:
    «Со мной приедет министр магии».
    Патронус растаял в тонком воздухе, оставляя семью Делакур в полном изумлении вглядываться в то место, где он только что исчез.
    «Мы не должны быть здесь» - вдруг сказал Люпин. «Извини, Гарри, я объясню всё в другой раз».
    Он схватил Тонкс за запястье и потащил её за собой, они достигли забора, перелезли его и исчезли из вида. Миссис Уизли выглядела смущённой.
    «Министр… но зачем… я не понимаю»
    У них не осталось времени на обсуждение причин – спустя мгновение мистер Уизли аппарировал из воздуха в сопровождении Руфуса Скримджера, которого легко было узнать по его гриве седеющих волос.
    Двое новоприбывших подошли к столу, где все сидели в молчании, наблюдая за ними. Как только Скримджер вошёл под свет фонарей, Гарри заметил, что он выглядит гораздо старее, чем когда они виделись в последний раз, он был тощий и мрачный.
    «Простите за вторжение», - сказал Скримджер, и хромая подошёл к столу. «Особенно, как я вижу, что я незваный гость на этом празднике». Его глаза задержались на мгновение на гигантском пироге в форме Снитча.
    «Желаю многих лет жизни».
    «Спасибо», - ответил Гарри.
    «Я хотел бы рассчитывать на частную беседу с Вами», - продолжил Скримджер. – «А также с мистером Рональдом Уизли и мисс Гермионой Грейнджер».
    «С нами?» - голос Рона звучал удивлённо. – «Почему с нами?».
    «Я имею право раскрыть Вам это только в более уединённом месте», - сказал Скримджер. «Есть ли здесь такое место?» - требовательно обратился он к мистеру Уизли.
    «Да, конечно», - ответил мистер Уизли, явно нервничая. – «У нас есть гостиная, почему бы вам её не использовать?»
    «Вы можете показать дорогу», - сказал Рону Скримджер, - «Нет никакой необходимости сопровождать нас, Артур».
    Гарри увидел, как мистер Уизли обменялся беспокойным взглядом с миссис Уизли, когда он, Рон и Гермиона встали. Подходя к дому в полном молчании, Гарри знал, что его друзья думают о том же, о чём и он: что Скримджер, должно быть, каким-то образом узнал, что они планируют бросить Хогвартс.
    Скримджер не проронил ни слова, пока они пересекали кухню. Несмотря на то, что сад был наполнен мягким золотым вечерним светом, в гостиной Пристанище было уже темно. Гарри легонько щёлкнул волшебной палочкой по масляным лампам, как только они вошли, и они осветили потрёпанную, но уютную комнату. Скримджер уселся в покосившееся кресло, которое обычно занимал мистер Уизли, оставив Гарри, Рона и Гермиону втиснуться на диван. Только после этого Скримджер заговорил.
    «У меня есть вопросы к вам троим, и я полагаю, что лучше всего было бы задать их индивидуально, если вы двое», - он указал на Гарри и Гермиону, - «сможете подождать наверху, я начну с мистера Уизли».
    «Мы никуда не пойдём», - сказал Гарри, в то время как Гермиона решительно кивнула. - «Вы можете говорить с нами тремя, либо ни с кем».
    Скримджер удостоил Гарри холодным, оценивающим взглядом. У Гарри возникло впечатление, что министр решает, стоит ли объявлять войну так рано.
    «Очень хорошо, с тремя, так с тремя», - он пожал плечами. Он прокашлялся. «Я здесь, как думаю, вам известно, по воле Альбуса Дамблдора»
    Гарри, Рон и Гермиона переглянулись.
    «Очевидно, для вас это сюрприз! Вы не отдаёте себе отчёт, что Альбус Дамблдор мог оставить вам что-нибудь?»
    «В-всем нам?», - спросил Рон. – «Мне и Гермионе тоже?»
    «Да, всем…»
    Но Гарри его перебил.
    «Дамблдор погиб больше месяца назад. Как могло получиться, что потребовалось так много времени, чтобы передать то, что он нам оставил?
    «Неужели это не понятно?» - сказала Гермиона, до того как Скримджер мог ответить. – «Они хотели проверить, что он оставил нам. Вы не имеете права делать так» - её голос слегка дрожал.
    «У меня есть такое право», - отрезал Скримджер. – «Декрет о законной конфискации даёт Министерству право конфисковать содержимое завещания…»
    «Этот закон был создан, чтобы предотвратить передачу волшебниками Тёмных артефактов», - возразила Гермиона, - «и Министерство полагает, что имеет полное основание признать имущество покойного незаконным, до того как конфискует его! И вы будете говорить мне, что считали, что Дамблдор пытался передать нам проклятые вещи?»
    «Вы планируете сделать карьеру в сфере Магического Права, мисс Грейнджер?» - спросил Скримджер.
    «Нет, не планирую», - резко возразила Гермиона. – «Я надеюсь сделать что-то полезное!»
    Рон засмеялся. Скримджер недобро взглянул на него и снова посмотрел на Гарри, как только тот снова заговорил.
    «Так почему вы решили отдать нам наши вещи сейчас? Не могли придумать предлог оставить их?»
    «Нет, это потому что истёк тридцать один день», - неожиданно сказала Гермиона.- «Они не имею права оставлять себе вещи дольше этого срока, если не могут доказать, что они представляют опасность. Верно?»
    «Вы можете сказать, что были близки с Дамблдором, Рональд?», - спросил Скримджер, игнорируя Гермиону. Рон выглядел испуганным.
    «Я? Нет… вряд ли… это Гарри обычно…»
    Рон оглянулся на Гарри и Гермиону, чтобы увидеть, как Гермиона одаривает его своей разновидностью взгляда - прекрати-говорить-сейчас-же!, но урон уже был причинён: Скримджер выглядел так, словно услышал именно то, что ожидал и хотел услышать. Он набросился на ответ Рона, как хищная птица.
    «Если вы не были очень близки с Дамблдором, как вы объясните тот факт, что он упомянул вас в своём завещании? Он оставил всего несколько личных вещей. Большая часть его имущества – личная библиотека, его магические инструменты и другое личное имущество – он оставил для Хогвартса. Как вы думайте, почему он выбрал вас?»
    «Я… не знаю», - сказал Рон. – «Я… когда я сказал, что мы не были близки… я имел в виду, что я ему нравился…»
    «Ты скромничаешь, Рон», - заявила Гермиона. – «Дамблдор очень любил тебя».
    Эта явно преувеличенная правда стала пределом прочности: как Гарри было известно, Рон и Дамблдор никогда не оставались наедине, и напрямую они общались весьма незначительное время. Но Скримджер, казалось, его уже не слушал. Он запустил руку под свою мантию и вытащил перетянутый верёвкой мешок, намного больше того, что Хагрид подарил Гарри. Из него он достал свиток пергамента, который он развернул и прочёл вслух:
    «Последняя Воля и Завещание Альбуса Персиваля Вульфика Брайна Дамблдора»... Так-так, вот здесь… «Рональду Билиусу Уизли я оставляю мой Делюминатор, в надежде, что он вспомнит меня, когда будет использовать его»
    Скримджер достал из мешка предмет, который Гарри уже видел раньше. Он выглядел как серебряная зажигалка для сигарет, но в нём, как он знал, была сила вбирать в себя весь свет в одном месте и возвращать его на прежнее место простым кликом. Скримджер наклонился вперёд и передал Делюминатор Рону, который взял его и начал вертеть его в руках с ничего не выражающим лицом.
    «Это ценная вещь», - сказал Скримджер, смотря на Рона. – «Может быть, даже уникальная. Само собой, это придумано Дамблдором. Почему он оставил вам нечто, столь редкое?»
    Рон помотал головой, выглядя сбитым с толку.
    «Дамблдор учил сотни студентов», - Скримджер упорствовал. – «Единственные, кого он упомянул в своём завещании – вы трое. Почему так? Как вы думаете, для чего, по его мнению, вы могли бы использовать Делюминатор, мистер Уизли?»
    «Выключать свет, я п’лагаю», - промямлил Рон. – «Что ещё им можно делать?»
    Очевидно, у Скримджера не было идей. Прищурившись, он смотрел на Рона пару мгновений, после чего вернулся к завещанию Дамблдора.
    «Мисс Гермионе Джейн Грейнджер я оставляю свою копию «Историй Барда Бидла», в надежде, что она найдет её занимательной и поучительной»
    Скримджер достал из мешка маленькую книжку, которая выглядела такой же старой, как копия «Секретов Тёмных Искусств» в их комнате. Её переплёт был испачканный и местами облупившийся. Гермиона взяла её у Скримджера, не произнеся ни слова. Она держала книгу на коленях и внимательно рассматривала её. Гарри заметил, что заголовок написан рунами, он никогда не изучал, как читать их. Он видел, как слёзы капают на выпуклые символы.
    «Как вы думаете, мисс Грейнджер, почему Дамблдор оставил вам эту книгу?» - спросил Скримджер.
    «Он… он знал, что я люблю книги», - ответила Гермиона тихим голосом, вытирая глаза своим рукавом.
    «Но почему именно эта книга?»
    «Я не знаю. Он, должно быть, думал, что она понравится мне».
    «Вы когда-нибудь обсуждали с Дамблдором коды или какие-нибудь способы передачи тайных сообщений?»
    «Нет», - сказала Гермиона, всё ещё утирая слёзы. – «И если Министерство не смогло найти какие-либо скрытые сообщения в этой книге за тридцать один день, я сомневаюсь, что у меня получится».
    Она сдержала всхлип. Они были втиснуты в диван так тесно, что Рон с трудом смог вытащить руку и обнять Гермиону за плечи. Скримджер вернулся к завещанию.
    «Гарри Джеймсу Поттеру», - он читал, и внутренности Гарри сжались с внезапным волнением. – Я оставляю Снитч, который он поймал в его первом матче по Квиддичу в Хогвартсе, как напоминание о наградах за упорство и ловкость»
    Скримджер вытащил крошечный, размера с грецкий орех, золотой шарик, чьи серебряные крылышки слабо трепетали, и Гарри ни мог не почувствовать определённое чувство облегчения.
    «Почему Дамблдор оставил вам этот Снитч?» - спросил Скримджер.
    «Понятия не имею», - сказал Гарри. – «В качестве причины вы можете считать то, что написано, я полагаю… чтобы напомнить мне, что я могу достичь, если… проявлю упорство и что-то там ещё».
    «Вы думаете этот предмет скорее символичного характера, так?»
    «Я полагаю, да», - ответил Гарри. – «Что ещё это может быть?»
    «Это я вас спрашиваю», - сказал Скримджер, передвигая своё кресло чуть ближе к дивану. За окном сгустились сумерки, шатёр призрачно возвышался над живой изгородью.
    «Я заметил, что ваш именинный пирог по форме напоминает Снитч», - сказал Скримджер Гарри. – «Почему так?»
    Гермиона иронично рассмеялась.
    «О, это не должно указывать на тот факт, что Гарри – великий Ловец, ведь это слишком очевидно», - сказала она. – «Это должно быть секретным сообщением от Дамблдора, спрятанным под сахарную глазурь!»
    «Я не думаю, что что-то спрятано под сахарную глазурь», - ответил Скримджер, - «но Снитч мог бы стать хорошим потайным местом для маленького предмета. Я уверен, вы знаете, почему».
    Гарри пожал плечами. Гермиона, тем не менее, ответила: Гарри подумал, что давать правильные ответы для Гермионы стало прочно укоренившейся привычкой, так что она не могла сдержать себя.
    «Потому что Снитчи обладают молниеносной памятью» - ответила она.
    «Что?», - одновременно спросили Гарри и Рон, считающие, что познания Гермионы в Квиддиче поверхностны.
    «Правильно», - сказал Скримджер. – «К Снитчу не прикасаются голыми руками до того, как его выпустят, даже тот, кто его делает, одевает перчатки. На него накладывается заклятье, с помощью которого он может узнавать человека, который первым коснулся его, в случае возникновения спорной ситуации. Этот Снитч», - он поднял крошечный золотой шарик, - «будет помнить ваше прикосновение, Поттер. Мне пришло на ум, что Дамблдор, обладающий выдающимися знаниями в области магии, какими бы не были другие его недостатки, мог наложить заклятье на этот Снитч, чтобы он мог открыться только вам».
    Сердце Гарри довольно быстро забилось. Он был уверен, что Скримджер прав. Как он мог избежать того, что бы взять в руки Снитч на глазах у министра?
    «Вы ничего не сказали», - заметил Скримджер. – «Возможно, вы уже знаете, что у него внутри?»
    «Нет», - сказал Гарри, всё ещё думающий, как ему сделать вид, что он берет Снитч, не делая этого на самом деле. Если бы он знал Оклюменцию, действительно знал её, он мог бы прочесть то, что думает Гермиона, так как он практически слышал, как её мозги жужжат рядом с ним.
    «Возьми его», - тихо сказал Скримджер.
    Гарри встретился с жёлтыми глазами министра и понял, что у него нет другого выбора, кроме как подчиниться. Он протянул руку и Скримджер снова наклонился вперёд, медленно и доверительно положив Снитч в ладонь Гарри.
    Ничего не произошло. Когда пальцы Гарри сомкнулись на Снитче, его крылышки затрепетали, а потом безвольно опустились. Скримджер, Рон и Гермиона продолжали жадно смотреть на теперь частично скрытый шарик, словно всё ещё надеясь, что он может трансформироваться каким-нибудь образом.
    «Как драматично», - холодно заметил Гарри. Рон и Гермиона засмеялись.
    «Это всё?» - спросила Гермиона, порываясь встать с дивана.
    «Не совсем», - сказал Скримджер, не скрывая ухудшившегося настроения. – «Дамблдор оставил вам ещё одну вещь, Поттер».
    «Что именно?» - спросил Гарри, и его возбуждение вспыхнуло с новой силой.
    На этот раз Скримджер не стал утомлять их чтением завещания.
    «Меч Годрика Гриффиндора», - сказал он.
    Гермиона и Рон замерли. Гарри оглянулся в поисках инкрустированной рубинами рукоятки, но Скримджер не вытаскивал меч из кожаного мешочка, который в любом случае выглядел слишком маленьким, чтобы вместить его.
    «И где же он?» - подозрительно спросил Гарри.
    «К несчастью», - сказал Скримджер, - «меч не принадлежал Дамблдору. Меч Годрика Гриффиндора – это важный исторический артефакт, поэтому, принадлежит…»
    «Он принадлежит Гарри!» - горячо воскликнула Гермиона. – «Меч выбрал его, он был единственным, кто нашёл его, меч появился для него в Сортировочной Шляпе…»
    «В соответствии с достоверным историческим источником, меч мог явить себя любому достойному гриффиндорцу», - сказал Скримджер. – «Это не делает его исключительной собственностью мистера Поттера, как бы Дамблдор не решил» - Скримджер почесал свою плохо выбритую щёку, внимательно осматривая Гарри. – «Почему вы думаете…»
    «… Дамблдор хотел оставить мне меч?» - перебил Гарри, пытаясь сдерживать раздражение. – «Может быть думал, что он будет хорошо смотреться на моей стенке».
    «Это не смешно, Поттер!» - зарычал Скримджер. – «Это потому что Дамблдор верил, что только мечом Годрика Гриффиндора можно нанести поражение Наследнику Слизерина? Хотел ли он дать тебе это меч, Поттер, потому что верил, как и многие другие, что тебе одному суждено уничтожить Того-Кого-Нельзя-Называть?»
    «Интересная теория», - сказал Гарри. – «Кто-нибудь пробовал вонзить меч в Волдеморта? Может, Министерство заставит несколько человек сделать это, вместо того, чтобы впустую тратить время на рассматривание Делюминатора или скрытие фактов побега из Азкабана. А вы только и делаете, министр, что закрывайтесь в своём кабинете, пытаясь открыть Снитч? Люди погибают – я был рядом с одним из них – Волдеморт преследовал меня через три графства, он убил Шизоглаза Хмури, но Министерство не сказало об этом ни слова, так ведь? И вы всё ещё ждёте от нас сотрудничества!»
    «Ты зашёл слишком далеко!» - закричал Скримджер, поднявшись. Гарри тоже вскочил на ноги. Скримджер прихрамывая подошёл к Гарри и ткнул его в грудную клетку кончиком волшебной палочки, так, что она выжгла дыру на футболке Гарри, словно зажжённая сигарета.
    «Эй!» - крикнул Рон, вскакивая и доставая свою палочку, но Гарри сказал:
    «Нет! Ты хочешь дать ему повод арестовать себя?»
    «Запомните, вы не в школе, ясно?» - сказал Скримджер, тяжело дыша Гарри в лицо. – «Запомните, я не Дамблдор, который прощал вашу наглость и непокорность. Ты можешь носить свой шрам как корону, Поттер, но не семнадцатилетнему мальчишке указывать мне, как делать мою работу! Пора тебе учиться уважению!»
    «Пора вам зарабатывать его», - отрезал Гарри.
    Пол задрожал, послышался звук торопливых шагов, затем дверь в гостиную распахнулась и мистер и миссис Уизли вбежали в неё.
    «Мы… мы думали, мы слышали…» - начал мистер Уизли, ставший совершенно напуганным при виде Гарри и министра, стоявших фактически нос к носу.
    «…громкие голоса», - задыхаясь, проговорила миссис Уизли.
    Скримджер отошёл на пару шагов от Гарри, разглядывая дырку, которую он сделал на его футболке. Казалось, он сожалел о том, что вышел из себя.
    «Всё… всё в порядке», - прорычал он. - «Я… сделаю поправку на твой возраст», - сказал он, ещё раз посмотрев Гарри прямо в лицо. – «Кажется, ты думаешь, что Министерство не желает того, что ты – что Дамблдор – желаешь. Нам не остаётся ничего другого, кроме как работать вместе.
    «Я не одобряю ваших методов, министр», - сказал Гарри. – «Помните?»
    В следующее мгновение он поднял свой правый кулак и показал Скримджеру шрамы, до сих пор белеющие на тыльной стороне ладони, гласящие «Я не должен лгать». Трудно было описать реакцию Скримджера. Он развернулся и, не говоря ни слова, вышел из комнаты. Миссис Уизли вышла за ним, Гарри услышал, как она остановилась у задней двери. Через минуту или две она крикнула: «Он ушёл!»
    «Чего он хотел?» - спросил мистер Уизли, оглядываясь на Гарри, Рона и Гермиону, как только миссис Уизли торопливо вернулась к ним.
    «Отдать то, что Дамблдор оставил нам», - ответил Гарри. – «Они только сейчас раскрыли содержание его завещания».
    В саду, за обеденным столом, три предмета, что Скримджер оставил им, переходили из рук в руки. Каждый удивлялся над Делюминатором и «Историями Барда Бидла» и сокрушался, что Скримджер отказался отдать меч, но никто из них не мог предложить хоть какое-нибудь объяснение тому, зачем Дамблдор оставил Гарри старый Снитч. Когда мистер Уизли обследовал Делюминатор в третий или в четвёртый раз, миссис Уизли уверенно произнесла: «Гарри, дорогой, все ужасно голодны, мы не хотели начинать без тебя… Давай всё же начнём ужинать?»
    Все они ели второпях и потом, после поспешного исполнения «С днём рождения тебя!» и быстрого проглатывания пирога, вечеринка закончилась. Хагрид, который был приглашён на свадьбу на следующий день, но слишком большой, чтобы спать в переполненном Пристанище, остался спать под тентом на соседском поле.
    «Подожди нас наверху», - шепнул Гарри Гермионе, в то время как они помогали миссис Уизли привести сад в нормальное состояние. «После того, как все разойдутся по комнатам».
    Наверху, в своей комнате, Рон внимательно изучил Делюминатор, и Гарри наполнил мешок, подаренный Хагридом, не золотом, но теми вещами, которыми он больше всего дорожил, хотя некоторые из них и были сейчас бесполезны, как, например, Карта Мародёров, зачарованное зеркало Сириуса и медальон Р.А.Б. Он затянул мешочек и одел его на шею, потом сел, держа в руках старый Снитч, рассматривая его слабо дрожащие крылышки. В конце концов, Гермиона постучалась в дверь и прокралась внутрь.
    «Муффлиато», - прошептала она, махая своей палочкой в направлении лестницы.
    «Я думал, ты не одобряешь это заклинание», - сказал Рон.
    «Времена меняются», - пожала плечами Гермиона. – «А теперь покажи нам Делюминатор».
    Рон повиновался. Держа его перед собой, он открыл его. Солнечный шар лампы внезапно исчез.
    «Это именно то», - прошептала Гермиона в темноту, - «мы могли бы сделать то же, используя Перуанский Порошок Мгновенной Темноты».
    Послышался тихий щелчок, и шар света вернулся в лампу, снова осветив их.
    «Тем не менее, это круто», - сказал Рон, слегка оправдываясь. – «И из того, что он сказал, следует, что Дамблдор изобрёл его сам!»
    «Я знаю, но уверена, что он не упомянул бы тебя в своём завещании, только для того, чтобы помочь нам погасить свет!»
    «Ты думаешь, он знал, что Министерство конфискует его завещание и проверит всё, что он оставит?» - спросил Гарри.
    «Определённо», - ответила Гермиона. – «Он не мог рассказать нам в своём завещании, зачем он оставил нам эти вещи, но это всё равно не объясняет…»
    «… почему он не мог отдать нам какого-нибудь намёка, пока был жив?» - продолжил Рон.
    «Совершенно верно», - сказала Гермиона, быстро пролистав «Истории Барда Бидла». – «Если эти вещи достаточно важны, чтобы передавать их под носом у Министерства, он бы дал нам знать, как их использовать… если считал бы это необходимым?»
    «Ну, так он просчитался, не так ли?» - заметил Рон. – «Я всегда говорил, что он был психом. Блестящим и всё такое, но психом. Оставить Гарри старый Снитч – какого чёрта он там думал?»
    «Не имею понятия», - сказала Гермиона. – «Когда Скримджер заставил тебя взять его, Гарри, я была так уверена, что что-нибудь обязательно произойдёт!»
    «Ну да», - ответил Гарри, его пульс участился, когда он ощутил Снитч между пальцами. – «Я не сильно старался перед Скримджером, правда же?»
    «Что ты имеешь в виду?» - спросила Гермиона.
    «Снитч, который я поймал в первом матче по Квиддичу?» - усмехнулся Гарри. – «Разве вы не помните?»
    Гермиона выглядела довольно смущённой. Рон открыл рот от изумления, неистово указывая то на Гарри, то на Снитч, пока наконец вновь не обрёл голос.
    «Это тот, который ты почти проглотил!»
    «Именно», - сказал Гарри и с бешено стучащим сердцем он засунул Снитч себе в рот.
    Он не открылся. Расстройство и горькое разочарование охватили Гарри. Он опустил золотую сферу, но Гермиона воскликнула:
    «Надпись! Здесь надпись, смотрите скорее!»
   Он чуть было не выронил Снитч от удивления. Гермиона оказалась права. На золотой поверхности сферы были выгравированы слова, там, где секунду назад ничего не было. Это были три слова, написанные, как сразу понял Гарри, тонким почерком Дамблдора:
    Я откроюсь вблизи.
    Только он успел прочитать это, как слова снова исчезли.
    «Я откроюсь вблизи…» Чтобы это могло значить?»
    Гермиона и Рон покачали головами, выглядя озадаченными.
    «Я откроюсь вблизи… вблизи… я откроюсь вблизи…»
    Но сколько бы они не повторяли слова, как бы не изменяли интонацию, они не могли понять их значение.
    «И меч», - наконец сказал Рон, когда они прекратили свои попытки понять надпись на Снитче. – «Почему он хотел, чтобы у Гарри был меч?»
    «И почему он не мог сказать мне об этом?» - тихо сказал Гарри. – «Я был там, он висел прямо там, на стене в его кабинете, в течение всех бесед в прошлом году. Почему он просто не отдал его мне тогда?»
    Он чувствовал себя так, словно сидел на экзамене с вопросом, на который, вероятно, он должен был ответить, лежащим перед ним, его мозги работали медленно и неотзывчиво. Мог ли он что-то упустить в своих долгих разговорах с Дамблдором в прошлом году? Вероятно, он знал, что всё это значит? Ждал ли Дамблдор, что он всё поймёт?
    «И ещё эта книга», - протянула Гермиона. – «Истории Барда Бидла»… я никогда не слышала о ней!»

    «Ты никогда не слышала о «Историях Барда Бидла»?» - скептически спросил Рон. – «Ты шутишь, да?»
    «Нет, не слышала», - удивлённо ответила Гермиона. – «Значит, ты знаешь их?»
    «Конечно, знаю!»
    Гарри взглянул, отвлёкшись. Обстоятельство, что Рон прочитал книгу, которую не читала Гермиона, было беспрецедентным. Рон, тем не менее, выглядел озадаченным и удивлённым.
    «Да прекратите! Все старые истории для детей, по преданию, были сочинены Бидлом, ведь так? «Фонтан Феи удачи»… «Волшебник и горшок надежды»… «Малышка-трусишка и её хихикающий пенёк»…»
    «Прости?» - Гермиона хихикнула. – «Что там было последним?»
    «Да прекратите же!» - крикнул Рон, смотря то на Гарри, то на Гермиону. – «Вы должны были слышать о Малышке-трусишке…»
    «Рон, ты же прекрасно знаешь, что мы с Гарри выросли у магглов!» - сказала Гермиона. – «Мы не слышали историй, таких, как эти, когда были маленькими, мы читали «Белоснежку и семь гномов» и «Золушку»…»
    «Что это, болезни?» - недоумённо спросил Рон.
    «Так это детские сказки?» - проговорила Гермиона, снова смотря на руны.
    «Ага», - ответил Рон неуверенно. – «То есть я имею в виду то, что вы слышали – считается, что все старые истории были придуманы Бидлом, я не знаю, на что это похоже в оригинале».
    «Я удивлена, почему Дамблдор думал, что я должна прочитать их?»
    Внизу что-то проскрипело.
    «Наверно, Чарли, пока мама спит, пытается тайком отрастить себе волосы», - нервно пробормотал Рон.
    «Как бы то ни было, нам тоже пора спать», - прошептала Гермиона. – «Завтра некогда будет отсыпаться».
    «Некогда», - согласился Рон. – «Жестокое тройное убийство, совершённое матерью жениха, должно подействовать угнетающе на свадьбу. Я выключаю свет».
    И он кликнул Делюминатором ещё раз, когда Гермиона вышла из комнаты.

Глава 9. Место, где спрятаться.

     
    Все происходило очень медленно. Гарри и Гермиона вскочили на ноги и достали палочки. Люди только сейчас начали понимать, что произошло что-то странное. Их головы были повернуты к серебристой кошке, которая постепенно исчезала. Тишина распространялась холодной рябью от того места, где был патронус. Вдруг кто-то закричал.
    Гарри и Гермиона бросились прямо в паникующую толпу. Гости разбегались во все стороны; многие аппарировали; защитные чары над норой разрушились.
    - Рон, - кричала Гермиона, - Рон, где ты?!
    В то время как они продвигались, через танцевальную площадку, Гарри увидел появляющиеся в толпе фигуры в плащах и масках; затем они увидели Люпина и Тонкс, их палочки были подняты, они кричали "Protego!", крик эхом раздавался всюду.
    - Рон, Рон, - звала Гермиона всхлипывая, в то время как она и Гарри были оглушены появлением ужасных гостей: Гарри схватил ее за руку, чтобы не потерять ее, в то время как вспышка света пронеслась над их головами, может это были защитные чары, а может что-то более зловещее, чего Гарри не знал.
    Вдруг появился Рон. Он взял Гермиону за свободную руку; Гарри почувствовал как Гермиона аппарирует; все, что он видел и слышал погасло, исчезло из вида, в то время как он окунулся в темноту; все что он мог чувствовать это руку Гермионы, в то время как он летел сквозь время и пространство прочь от Пристанища, прочь от прибывающих Упивающихся Смертью и возможно прочь от самого Волдеморта.
    Где мы?- раздался голос Рона.
    Гарри открыл глаза, на какое-то мгновенье он подумал, что они не покинули свадьбу, казалось, они до сих пор были окружены людьми.
    -Дорога Тоттенхем, - произнесла Гермиона задыхаясь, - идемте, нам нужно найти место, где бы вы смогли переодеться.
    Гарри все сделал так, как она сказала. Они наполовину шли – наполовину бежали вверх по темной широкой улице, вдоль которой виднелись закрытые магазины, звезды мерцали над ними. Двухэтажный автобус прогрохотал мимо них, а компания веселых посетителей паба глазела на них, в то время как они проходили мимо, - Гарри и Рон все еще были в парадных мантиях.
    - Гермиона, у нас нет ничего во чтобы мы могли переодеться, - сказал ей Рон, в то время как проходящая мимо девушка хрипло хихикала смотря на него.
    - Почему же я не взял плащ-невидимку? – сказал Гарри проклиная про себя свою глупость, - весь прошедший год она всегда была со мной.
    - Все хорошо, у меня есть мантия и у меня есть одежда для вас обоих, - сказала Гермиона, - просто веди себя как обычно.
    Она провела их вниз по соседней улице, затем под покровом ночи они вошли в темную аллею.
    - Когда ты сказала, что у тебя есть мантия и одежда…, - сказал Гарри, неодобрительно смотря на Гермиону, у которой не было ничего, кроме ее маленькой сумочки, в которой она сейчас рылась.
    - Да, вот они, - сказала Гермиона и передала совершенно изумленным Гарри и Рону пару Джинс, рубашку, несколько носков каштанового цвета и наконец серебристую мантию-невидимку.
    - Какого черта?
    - Необнаружаемые, расширяющие чары, - сказала Гермиона, - хитро, но я думаю, что получилось не плохо, как бы это ни было все, что нам может понадобиться здесь.
    Она слегка встряхнула сумочку, которая выглядела очень хрупко и раздался такой звук, как будто на борту грузового самолета перекатывается множество тяжелых вещей.
    - О, черт, это должно быть книги, - сказала она заглядывая в сумочку, - все их я разложила по предметам…так, хорошо….Гарри, тебе лучше одеть мантию-невидимку, Рон, а ты поторапливайся и переодевайся.
    - Когда ты все это сделала? – спросил Гарри, в то время как Рон снимал свою парадную мантию.
    - Я еще в Пристанище сказала тебе, что собрала предметы первой необходимости за несколько дней, в том случае, если нам будет нужно быстро сбежать. Я упаковала твой рюкзак этим утром, после того, как ты переоделся, и положила его сюда…мне показалось…
    -Ты замечательная, - сказал Рон передавая ей свою парадную мантию.
    Спасибо, - сказала Гермиона, улыбнувшись, в то время как засунула его мантию в сумочку.
    - Пожалуйста, Гарри, надень мантию.
    Гарри накинул мантию-невидимку на плечи и надел капюшон, исчезая из виду. Только сейчас он начал понимать, что случилось, - а все остальные на свадьбе….
    - Мы не можем сейчас волноваться о них, - прошептала Гермиона, - Упивающиеся охотятся за тобой, Гарри, и мы подвергнем остальных еще большей опасности, вернувшись туда.
    - Она права, - сказал Рон, который, даже не видя лица Гарри, знал, что он хотел поспорить, - большинство членов Ордена были там, они присмотрят за остальными.
    Гарри кивнул. Потом, вспомнив, что они не могут видеть его сказал, - Да, наверное.
    Но он подумал о Джинни и почувствовал, как его окутывает чувство страха.
    - Пойдем, я думаю, мы должны двигаться,- сказала Гермиона.
    Они двинулись вверх по улице и снова вышли на главную дорогу, где компания людей на противоположной улице плелась через тротуар.
    - Просто ради интереса, почему дорога Тоттенхем, - спросил Рон у Гермионы.
    - Не знаю, это просто пришло мне в голову, но я уверена, что нам будет безопаснее в магловском мире, они не ожидают, что мы будем здесь.
    - На самом деле, - сказал Рон оглядываясь, - разве вы не чувствуете себя немного не уютно?
    - Кто еще может быть здесь, - спросила Гермиона съеживаясь от страха, в то время как мужчины на другой стороне дороги начали свистеть ей,- мы едва ли сможем снять комнаты в Дырявом котле и Гриммаулд Плейс тоже исключается, потому что Снейп знает, как пробраться туда, я думаю, мы могли бы попробовать дом моих родителей, но есть возможность, что они проверят и там… О! Как бы я хотела, чтобы они заткнулись!
    - Все хорошо, дорогая?- крикнул пьяный мужчина на другой стороне дороги, - может выпьем? Оставь рыжеволосого и приходи, выпьем пинту.
    - Давай присядем где-нибудь, - сказала Гермиона, в то время как Рон открыл рот, что бы крикнуть что-нибудь через дорогу.
    - Смотри, вот это подойдет, вон там.
    Это было маленькое круглосуточное кафе. Легкий слой жира лежал на всех столах, но зато здесь было пусто.
    Гарри вошел в здание первым и сел рядом с Роном, который сидел напротив Гермионы, находившейся спиной к двери, что ее очень раздражало. Она часто оглядывалась через плечо и сильно нервничала. Гарри же не мог сидеть на месте, ходьба давала иллюзию, что он не бездействует.
    Под плащом, он мог только чувствовать, как действие полиморфного зелье заканчивается, его руки возвращались к обычной ширине и форме. Он достал очки из кармана и одел их.
    Через минуту или две Рон сказал, - Вы знаете, а мы не так далеко от Дырявого котла, нам останется только пройти в Косой переулок.
    - Рон, мы не можем! – сказала сразу Гермиона.
    - Мы не будем там долго оставаться, а только узнаем, что происходит.
    - Мы знаем, что происходит! Волдеморт захватил Министерство, что еще мы должны знать?!
    - Хорошо, хорошо, это была только идея.
    Они вновь впали в колючую тишину.
    Гермиона заказала у жующий резинку официантки два капучино. Так как Гарри был не видим, было бы странно заказывать и ему. Пару огромных рабочих зашли в кафе, и прошли к другому столику.
    Гермиона понизила голос до шепота.
    - Я думаю, мы должны найти тихое место, чтобы аппарировать куда-нибудь в сельскую местность, когда мы будем там, мы сможем послать сообщение Ордену.
    - Неужели ты сможешь сделать говорящего потронуса? – спросил Рон.
    - Я практиковалась и думаю, что смогу, - сказала Гермиона, - хорошо, если им это не принесет неприятностей, хотя они могут быть уже арестованы.
    - Боже, это отвратительно,- добавил Рон, после одного глотка пенистого, серого кофе. Официантка услышала это и посмотрела на Рона неодобрительно, проходя мимо, чтобы взять заказы новых клиентов. Один из рабочих, который был белокурым и огромным, помахал ей.
    - Пойдемте отсюда, я не могу пить эти помои,- сказал Рон,- Гермиона, у тебя есть маггловские деньги, чтобы заплатить за это?
    - Да, я вынула все мои сбережения, прежде чем поехать в Пристанище,- вздохнула Гермиона, доставая деньги из сумочки.
    Два рабочих сделали идентичные движения, и Гарри неосознанно повторил. Все, троя, достали палочки. Рон, несколько секунд пробыл в замешательстве, после чего сделал выпад через стол, закрывая Гермиону сидящую на лавке. Заклинание Упивающихся Смертью разрушило стену там, где только что была голова Рона. Гарри, все еще невидимый произнес Ступефай и большой белокурый Упивающийся Смертью был поражен красным лучом; он упал без сознания. Второй Упивающийся не понимая, кто, направил заклинание, нацелил палочку на Рона: Яркие веревки вылетали из конца палочки и связывали Рона – официантка закричала и выбежала за дверь – Гарри послал другое заклинание в Упивающегося, который только что связал Рона, но заклинание отразилось от окна и поразило официантку, которая упала перед дверью. "Expulso!" проревел Упивающийся, и стол позади которого стоял Гарри взорвался: сила взрыва отбросила его к стене и он, почувствовал, что его палочка выскользнула из руки.
    -"Петрификус Тоталус!"- крикнула Гермиона и Упивающийся Смертью с хрустящим глухим стуком упал на разбившейся стол и фарфор. Гермиона вылезла из под лавки, вытряхивая из волос стекло разбитой пепельницы и дрожа всем телом.
    - "Д-диффиндо" – произнесла она, указывая палочкой на Рона, который взвыл от боли, потому что она разрезала ему колено, оставляя глубокий порез.
    - О, я так сожалею, Рон, у меня просто руки дрожат, Диффиндо!"
    Разрезанные веревки упали на пол. Гарри подобрал свою палочку и пробрался по развалинам к тому месту, где валялся большой белокурый Упивающийся.
    - Я узнал его, он был в Хогвартсе, в вечер смерти Дамблдора, - сказал он.
    Он ногой перевернул более темного Упивающегося; глаза человека быстро передвигались между Гарри, Роном и Гермионой.
    - Это Долохов, - сказал Рон.
    - Как они нашли нас? Что мы будем делать? - говорила Гермиона немного истерично.
    - Закрой дверь, - сказал ей Гарри, - и Рон, выключи свет.
    Он смотрел вниз на парализованного Долохова, думая очень быстро. Рон использовал Делюминатор, чтобы погрузить кафе во тьму. Гарри мог услышать мужчин, которые глумились ранее над Гермионой, сейчас они что-то кричали другой девушке шедшей через дорогу.
    - Что мы будем делать с ними? – прошептал еще более спокойно Рон Гарри через темноту, - Убьем их? Они бы убили нас, они сюда для этого и пришли.
    Гермиона вздрогнула и сделала шаг назад. Гарри встряхнул головой.
    - Мы должны стереть им память, - сказал Гарри, - Это больше подходит, если бы мы убили их, то было бы очевидно, что мы были здесь.
    - Ты – босс, - сказал Рон.
    - Но я никогда не использовал заклятье памяти.
    -Я тоже, - сказала Гермиона, - но я знаю теорию.
    Она сделала глубокий, успокаивающий вздох, затем указала палочкой на лоб Долохова и произнесла
    - Обливиате.
    Глаза Долохова стали расфокусированными и мечтательными.
    - Бриллиант,- сказал Гарри похлопав ее по спине,- позаботься о другом и официантке, в то время, как Рон и я уберем здесь все.
    - Уберем? – сказал Рон, озираясь в частично разрушенном кафе,- Зачем?
    - Разве тебе не кажется, что когда они очнуться, то удивляться что оказались в месте, которое как будто только что бомбили?
    -О, правда, да….
    Рон некоторое время пытался достать свою палочку из кармана джинсов.
    - Это не удивительно, я не могу вынуть ее, Гермиона, ты упаковала мои старые джинсы, они мне малы.
    - О, я сожалею, - прошипела Гермиона, таща официантку от двери.
    Как только кафе было восстановлен исходный вид, они подняли Упивающихся Смертью и усадили их обратно за их столик.
    - Но как они нас нашли?
    Она повернулась к Гарри.
    - Ты – ты не думаешь, что на тебе все еще Следящее заклятье Министерства, Гарри?
    - Этого не может быть,- сказал Рон,- след ломается в семнадцать, это закон Волшебного Мира, они не могут следить за совершеннолетним волшебником.
    - Ты уверен? – спросила Гермиона, - Что если Упивающиеся Смертью нашли способ нанести заклятие слежения за совершеннолетним волшебником?
    - Но Гарри не было рядом с Упивающимися за последние двадцать четыре часа. Кто же мог наслать на него такое заклятье?
    Гермиона не отвечала. Гарри чувствовал себя грязным, испорченным: это было довольно правдиво, а иначе как Упивающиеся нашли бы их?
    - Если я не могу использовать волшебство, и вы не можете использовать волшебство около меня, так как это опасно, то, - начал он.
    - Мы не оставим тебя! – твердо сказала Гермиона.
    - Нам нужно безопасное место, чтобы скрыться,- сказал Рон, - Дайте подумать…
    - Гриммаулд Плейс, - сказал Гарри.
    Рон и Гермиона удивленно посмотрели на него.
    - Не глупи, Гарри, Снейп может проникнуть туда.
    - Отец Рона сказал, что они наложили заклинание на дом - и даже если они не сработают, - он продолжил, в то время как Гермиона попыталась прервать его.
    - Я клянусь, я хочу встретить Снейпа не больше, чем вы.
    - Но…
    - Гермиона, а куда еще, это лучшее, что у нас есть, Снейп единственный Упивающийся, который знает про это место, если на мне еще это Следящее заклятье, то за нами последуют целые толпы Пожирателей, куда бы мы не пошли.
    Гермиона нечего было сказать, хотя по ее виду было понятно, что идти туда она не хочет. В то время, как она открывала дверь кафе, Рон нажал на выключатель, чтобы включить в кафе свет, затем когда Гарри досчитал до трех они оживили официантку и двух Пожирателей смерти и до того, как эти трое смогли сонно пошевелится Гарри, Рон и Гермиона аппарировали.
    Секундой позже Гарри облегченно вздохнул и открыл глаза: они стояли в центре знакомой им маленькой площади. Высокие полуразрушенные дома смотрели на них со всех сторон. Они могли видеть дом №12, с тех пор как Дамблдор рассказал им о его существовании, они бросились к нему, каждые несколько ярдов Гарри оглядывался по сторонам, проверяя, нет ли за ними слежки. Они взбежали вверх по каменным ступеням, и Гарри постучал палочкой в дверь. Они услышали череду металлических пощелкиваний и звон цепочки, затем дверь открылась со скрипом и они поспешили внутрь. В то время как Гарри закрывал дверь за ними, зажглись старомодные газовые лампы, освещая золотистым светом весь холл. Все выглядело, так как Гарри запомнил: Жуткие покрытые паутиной головы домовых эльфов на стенах, отбрасывали странные тени на лестницу. Длинные темные занавески скрывали портрет матери Сириуса. Единственной вещью, которая была не на своем месте, был зонтик в виде ноги тролля, который лежал на полу, хотя Тонкс оставляла его прислоненным к стене.
    -Я думаю, кто-то был здесь, - прошептала Гермиона показывая на зонтик.
    - Он мог упасть, когда Орден покидал это место, - пробормотал Рон ей в ответ.
    - И где же эти заклинания, которые они наложили против Снейпа, - спросил Гарри.
    - Может быть, они активируются только тогда, когда он сам прейдет сюда, - предположил Рон.
    Они встали ближе друг к другу на ковре, спиной к двери, боясь идти дальше.
    - Мы же не можем стоять здесь вечно, - сказал Гарри и сделал шаг вперед.
    - Северус Снейп?- раздался голос Шизоглаза Хмури, заставив всех троих в страхе отпрыгнуть назад.
    - Мы не Снейп, - прохрипел Гарри, перед тем, как что-то просвистело над ним, как холодный воздух и его язык прирос к небу, не оставляя возможности говорить. Прежде чем Гарри понял, что с ним случилось, его язык вернулся в прежнее состояние.
    Казалось Рон и Гермиона испытывают такие же не приятные ощущения. Рон издавал какие-то звуки похожие на звуки рвоты; Гермиона произнесла заикаясь.
    - Должно быть, Шизоглаз послал заклятье «Немоты», припасенное для Снейпа.
    Гарри воодушевленно сделал еще один шаг вперед. Что-то двинулось в тени в другом конце холла, и до того как кто-нибудь из них смог сказать хоть слово, силуэт поднялся с ковра , высокий, пыльный и ужасный; Гермиона закричала, так же как и миссис Блэк, ее занавески открылись; Серый силуэт плавно скользил в их сторону, все быстрее и быстрее, его волосы длинной до талии и борода развивались позади него, его лицо было впалым утратившим все живое, с пустыми глазницами: ужасно знакомое, ужасно изменившееся, он поднял руку указывая на Гарри.
    - Нет! - Закричал Гарри, он поднял палочку, но не одного заклинания не пришло ему в голову.
    - Нет, это были не мы, мы не убивали тебя.
    При одном слове «убивали» силуэт взорвался огромным облаком пыли. Кашляя, со слезящимися глазами, Гарри оглянулся и увидел Гермиону, сидевшую на полу и державшуюся за голову, и Рона, трясущегося с головы до ног, который держал ее за плечи и говорил.
    - Все хорошо….оно ушло….
    Пыль кружилась вокруг Гарри, как туман, ловя голубой свет от газовых ламп, в то время, как миссис Блек продолжала кричать.
    - Грязнокровки, грязб, пятно бесчестия на доме моих предков.
    - ЗАТКНИСЬ!! - проревел Гарри, указывая на нее палочкой, и со взрывом и вспышкой красных искор, занавески снова закрылись, заставляя миссис Блек замолчать.
    - Это…это был, - проскулила Гермиона, в то время, как Рон помог ей встать на ноги.
    - Да, - сказал Гарри, -но это же не был на самом деле он, не так ли? Просто что-то чтобы напугать Снейпа.
    Гарри думал сработало ли это, или же Снейп уже не раз разрушал ужасную фигуру, так же обычно , как он убил настоящего Дамблдора. Все еще дрожа от страха, Гарри отвел Рона и Гермиону в холл, ожидая появления еще чего-то ужасного, но ничего не двигалось, кроме мыши, которая быстро бежала, вдоль плинтуса.
    - Перед тем как мы пойдем дальше, думаю стоит проверить, - прошептала Гермиона.
    Она подняла свою палочку и произнесла, Оменум ревелио
    Ничего не произошло.
    - У тебя был шок, - сказал Рон, - и что же ты хотела сделать?
    - Я точно знала, что хотела сделать, это было заклинание, которое показывает человеческое присутствие, и здесь никого нет, кроме нас.
    - И старой пыли, - сказал Рон, смотря на место на ковре, откуда поднялся зловещий силуэт.
    - Пойдемте наверх, - со страхом поглядывая на то же самое место, и она начала подниматься вверх по скрипящей лестнице.
    Гермиона взмахнула палочкой, чтобы зажечь старые газовые лампы, затем, дрожа от холода, она села на диван и обняла себя руками. Рон подошел к окну и отодвинул тяжелые бархатные занавески.
    - Я никого не вижу отсюда, - сказал он, - и я думаю, если на Гарри до сих пор Следящее заклятье, они последуют за нами сюда.
    - Я знаю, они не смогут пробраться в дом, но … Что такое Гарри.
    Гарри издал крик полный боли: его шлам пылал, в то время как он почувствовал, что что-то вспыхнуло у него в голове, как будто вспышка яркого света на водной глади. Он увидел большую тень и почувствовал ярость, которая не была его собственной.
    - Что ты видел, - спросил Рон, поворачиваясь к Гарри, - ты видел его на моем месте?
    - Нет, я просто почувствовал злость – он действительно очень зол.
    - Но это могло быть из-за Пристанища, - сказал Рон громче, - что еще? Что-нибудь еще ты видел? Он проклинал кого-то?
    - Нет, я просто чувствовал злость, я не могу точно объяснить.
    Гарри чувствовал себя изможденным, смущенным и Гермиона нисколько не помогла ему, сказав испуганным голосом,
    - Твой шрам, снова? Но что происходит. Я думала, что эта связь прекратилась.
    - Да, на какое-то время, - ответил Гарри; его шрам все еще болел, и ему было трудно сконцентрироваться, - я думаю, эта связь возникает снова, когда он теряет контроль, вот как это происходит.
    - Но тогда, ты должен закрывать свой разум, - Гарри, Дамблдор не хотел, чтобы ты использовал эту связь, он хотел, чтобы твой разум был недоступен Волдеморту, вот почему ты занимался оклюменцией. А иначе Волдеморт, может показать тебе ложные воспоминания, ты должен помнить это.
    - Да, я помню, спасибо, - сказал Гарри, сквозь сжатые зубы; он не нуждался в том, чтобы Гермиона напоминала ему, что Волдеморт уже пользовался этой связью, что и привело к смерти Сириуса. Ему было жаль, что он не сказал им, что он видел и чувствовал, что сделало Волдеморта еще большей угрозой. Боль в его шраме не проходила, и он боролся с этим. Он повернулся спиной к Рону и Гермионе, делая вид, что рассматривает на стене старый гобелен генеалогического дерева семейства Блеков. Гермиона закричала. Гарри, вынув палочку, резко развернулся и увидел серебристого Патронуса влетевшего в комнату через окно и приземлившегося на пол перед ними, где превратилось в ласку, которая говорила голосом отца Рона.
    - Семья в безопасности, не отвечайте, за нами следят.
    После чего патронус растворился в воздухе.
    Рон шумно выдохнул и со стоном опустился на диван. Гермиона присоединилась к нему взяв за руку.
    - С ними все в порядке, с ними все в порядке, - шептала она.
    Рон рассмеялся и приобнял ее за плечи.
    - Гарри, - оглядываясь проговорил он, - я…
    - Это не проблема,- сказал Гарри, у которого вызывало отвращение боль в шраме
    - Это ваша семья, вы волновались, я бы чувствовал тоже самое, - и подумав о Джинни добавил, - я чувствовал тоже самое.
    Боль в его шраме достигла пика, горя как это было в саду, в Пристанище. Он едва расслышал слова Гермионы.
    - Я не хочу оставаться одна, мы могли бы использовать спальные мешки, и расположится сегодня здесь все вместе.
    Он услышал, что Рон согласился.
    Он не мог больше бороться с этой болью. Он должен был уступить.
- Ванная, - пробормотал он и покинул комнату с той скоростью, на которую был только способен. Закрыв за собой дверь дрожащими руками, он обхватил свою голову и упал на пол. В очередном приступе боли он почувствовал гнев, который не принадлежал ему, завладевая его душой, он видел длинную комнату, освещенную только светом от камина, с огромным белокурым Упивающимся Смертью на полу, кричащим и корчащимся и еще с одной менее большой фигурой держащей палочку, в то время как Гарри говорил высоким, холодным, беспощадным голосом.
    - Еще Роуле, или мы закончим это и будем кормить тебя Нагини? Лорд Волдеморт не уверен, что он простит на сей раз.... Вы призвали обратно меня для этого, сказать мне, что Гарри Поттер убежал снова? Драко, дай Роулу попробовать вкус нашего недовольствия… Сделай это, или почувствуешь мой гнев на себе!
    Все охватило огнем: пламя поднялось и осветило ужасное, бледное лицо, похожее на змеиное.
    Гарри глубоко вздохнул и открыл свои глаза. Он лежал на холодном черном мраморном полу, его нос был в дюйме от серебренных хвостов змеи, которые поддерживали большую ванную. Он сел. Изнеможенное лицо Малфоя стояло перед глазами. Гарри чувствовал отвращение от того, как Волдеморт использовал Драко.
    В дверь раздался стук и Гарри подскочил, из-за двери раздался голос Гермионы.
    - Гарри, тебе нужна твоя зубная щетка? Она у меня есть.
    - Да, большое спасибо, - сказал он, стараясь, чтобы его голос не дрожал и впустил ее.

Глава 11. Взятка

     
    Гарри считал, что если уж Кричер смог преодолеть озеро, кишащее инфери, то поимка Мундунгуса займёт у него всего пару часов. Всё утро Гарри шастал по дому в ожидании эльфа. Но Кричер не возвратился ни утром, ни днём. С наступлением вечера Гарри почувствовал обескураженность и тревогу. А ужин из заплесневелого хлеба, который Гермиона безрезультатно пыталась трансфигурировать, не помог.
    Кричер не вернулся ни на следующий день, ни через день. Ночью на площади появились двое мужчин в мантиях. Они пристально вглядывались в сторону дома номер двенадцать, которого видеть не могли.
    - Это точно Упивающиеся Смертью,- сказал Рон, когда ребята наблюдали за ними из окна гостиной. - Считаете, они знают, что мы здесь?
    - Не думаю, - ответила Гермиона, но она, тем не менее, выглядела испуганной, - иначе бы они послали за нами Снейпа, так ведь?
    - Ты считаешь, он был здесь, и заклятье Муди связало ему язык?- спросил Рон.
    - Да, иначе он бы смог рассказать, как пробраться в дом. Но возможно они ожидают увидеть нас тут. В конце концов, они знают, что Гарри владелец дома.
    - Но как они…? - начал, было, Гарри
    - Завещания волшебников проверяют в Министерстве, помнишь? Они знают, что Сириус оставил тебе дом.
    Присутствие Пожирателей Смерти снаружи усилило зловещее настроение внутри дома. Они не слышали никаких новостей после Патронуса мистера Уизли, и напряжение возрастало. Уставший и раздражённый, Рон играл с Делюминатором в своём кармане, что выводило Гермиону из себя. Она коротала время ожидания Кричера чтением Сказок Барда Бидла и совсем не оценила то, как свет погасал и вновь загорался.
    - Прекрати это! - крикнула она на третий день отсутствия Кричера, когда весь свет опять исчез из гостиной.
    - Прости, прости… - Рон нажал на Делюминатор и вернул свет обратно, - я не знаю, зачем это делаю.
    -Ты не можешь найти полезного занятия?
    - Что, например чтение детских книжек?
    - Рон, Дамблдор оставил мне эту книгу…
    - А мне он оставил Делюминатор, может и мне надо пользоваться им!
    Чувствуя, что больше не в силах выносить их пререкания, Гарри выскользнул из комнаты. Рон и Гермиона не заметили. Он пошёл вниз по лестнице в кухню, которую он время от времени посещал, так как был уверен, что Кричер аппарирует именно там. На полпути вниз он услышал стук парадной двери, затем металлическое звяканье и скрежет цепи.
    Казалось, каждый нерв его напрягся. Он вытащил палочку, зашёл в тень, около отрубленных голов эльфов и замер. Дверь отворилась. Он мельком увидел площадь, освещаемую фонарями. Фигура в плаще достигла входной двери и закрыла за собой дверь. Незнакомец сделал шаг вперёд, и голос Муди сказал: «Северус Снейп?». Затем тёмная фигура появилась в конце коридора и набросилась на него, поднимая его мёртвой рукой.
    - Это не я убил тебя, Альбус,- сказал тихий голос.
    Тёмная фигура взорвалась, и невозможно было различить пришедшего человека через густой серый туман позади слева.
    Гарри указал палочкой в центр.
    - Не двигайся!
    Он совсем забыл про портрет миссис Блэк. От его вопля занавески раскрылись, и она начала кричать.
    - Грязнокровки и отребье обесчестили мой дом!
    Рон и Гермиона с грохотом спустились по лестнице и встали позади Гарри, направляя палочки на незнакомца, так же как это сделал Гарри.
    - Успокойтесь, это же я, Ремус!
    - Ох, слава богу,- слабо сказало Гермиона, закрывая портрет занавесками с помощью палочки. Рон тоже опустил палочку, но не Гарри.
    - Покажите себя!- крикнул он.
    Люпин шагнул в сторону света, всё ещё держа руки над головой.
    - Я - Ремус Джон Люпин, оборотень. Иногда известен как Лунатик, один из четырёх создателей Карты Мародёров, женат на Нимфадоре Тонкс, и я научил тебя, как создавать Патронус, Гарри, который принимает форму оленя.
    - О, всё в порядке, - Гарри опустил палочку, - но мне ведь надо было проверить?
    - Как ваш бывший учитель по Защите от Тёмных Искусств, я абсолютно согласен, что тебе надо было проверить. Рон, Гермиона, не спешите опускать палочки.
    Они сбежали по лестнице к Гарри. Закутанный в дорожный плащ, он выглядел утомлённым, но всё равно был рад их видеть.
    - Ничего не слышно про Северуса?- спросил он.
    - Нет, - ответил Гарри. - Что происходит? Все в порядке?
    - Да, - сказал Люпин, - но за нами следят. На площади парочка Упивающихся Смертью…
    -Мы знаем.
    -Я должен был аппарировать точно на верхнюю ступеньку за входной дверью, чтобы быть уверенным, что они меня не увидят. Они не могут знать, что вы здесь, иначе я уверен, их бы было гораздо больше снаружи. Они ищут тебя везде, где хоть что-нибудь имеет к тебе отношение, Гарри. Пойдёмте вниз, мне многое надо рассказать вам, я хочу знать, что случилось после того, как вы покинули Пристанище.
    Они спустились в кухню, и Гермиона указала палочкой на камин, и оттуда немедленно выскочил огонёк. Он придал голым каменным стенам уют, и осветил длинный деревянный стол. Люпин вынул из плаща несколько бутылок сливочного пива, и они уселись.
    - Я должен был появиться здесь ещё три дня тому назад, но мне пришлось избавиться от одного Упивающегося, севшего мне на хвост,- сказал Люпин. - Итак, вы направились прямо сюда после свадьбы?
    - Нет, - ответил Гарри, - только после того как мы натолкнулись на парочку Пожирателей в кафе на Тоттенхэм Корт Роуд.
    - Что? - Люпин пролил почти всё пиво мимо.
    Они объяснили, что произошло. Когда ребята закончили, Люпин выглядел перепуганным.
    - Но как же они нашли вас так быстро? Невозможно проследить любого, кто аппарирует, если не связаться с ними, как только они исчезнут.
    - Но ведь они не просто так прогуливались по Тоттенхэм Корт Роуд?
    - Мы думаем, - натянуто сказала Гермиона, - не может ли на Гарри всё ещё быть маячок?
    - Невозможно, - ответил Люпин. Рон выглядел самодовольно, а Гарри почувствовал огромное облегчение. - Если бы он действительно был, то они бы знали точно, что Гарри здесь. Но я не пойму, как они отследили вас у Тоттенхэм Корт Роуд, это действительно тревожит.
    Он выглядел обеспокоенным, но этот вопрос мог подождать.
    - Расскажите нам, что случилось после того, как мы уехали, мы ничего не слышали с тех пор, как отец Рона сообщил, что с семьёй всё в порядке.
    - Ну, Кингсли спас нас, - сказал Люпин. - Благодаря его предупреждению большинство гостей смогло аппарировать, перед тем как они прибыли.
    - Кто они были? Упивающиеся Смертью или министерские люди? - вставила Гермиона.
    - Все вместе: несмотря на все намерения и цели, они сейчас за одно. Там была часть их, но они не знали, что ты был там, Гарри. Артур слышал, что они пытали Скримджера, чтобы узнать, где ты, перед тем, как убить того. Если это правда, то он тебя не выдал.
    Гарри посмотрел на Рона и Гермиону. Их лица отражали смешавшиеся удивление и благодарность. Скримджер никогда особо Гарри не нравился, но если то, что сказал Люпин, было правдой, то последние действия министра были направлены на защиту Гарри.
    - Пожиратели обыскали Пристанище с верху до низу, - Люпин продолжал. - Они нашли упыря, но не захотели подходить слишком близко, а потом они допросили тех из нас, кто остался. Они пытались узнать что-нибудь про тебя, Гарри, но, конечно, никто не из Ордена не знает, что ты здесь. В то же время, когда они вломились на свадьбу, обычные Упивающиеся искали в каждом доме, который связан с Орденом, - он быстро добавил, - никаких смертей. Но они были жестоки. Подожгли дом Дедалуса Диггла, но как вы знаете, его там не было. Они пытали заклятием Круциатус семью Тонкс. Опять же, пытаясь разузнать, куда вы отправились, после того как побывали у них. Они целы, хотя, честно говоря, потрясены, но с другой стороны, с ними всё в порядке.
    - Упивающиеся прорвались через защитные чары? - спросил Гарри, припоминая, какими эффективными они оказались в ту ночь, когда он вторгся в сад родителей Тонкс.
    - То, что тебе сейчас надо понять, Гарри, так это то, что Упивающиеся Смертью сейчас обладают полной мощью Министерства на своей стороне, - сказал Люпин.- У них есть возможность использовать жестокие заклятия без страха быть обнаруженными или ареста. Они смогли преодолеть защитные чары, которые мы им противопоставили и они были полностью сняты, вот почему они и пришли.
    - А они беспокоятся о том, чтоб получить разрешение на пытки людей, окружающих Гарри?- воскликнула Гермиона.
    -Ну… -Люпин засомневался. Он вытащил сложенную в несколько раз копию Ежедневного Пророка. – Вот, - он передал её Гарри через стол, - рано или поздно ты всё равно узнаешь. Это их предлог на поиск тебя.
    Гарри разгладил газету. Большая его фотография была на первой странице. Он прочитал заголовок к ней:
    РАЗЫСКИВАЕТСЯ ДЛЯ ДОПРОСА О
    СМЕРТИ АЛЬБУСА ДАМБЛДОРА
    Рон и Гермиона возмущённо охнули, но Гарри не сказал ни слова. Он отодвинул от себя газету; он не хотел больше это читать, он и так знал, о чём там сказано. Только те, кто был тогда на вершине башни, знают, что случилось на самом деле, и кто убил Дамблдора. Как Рита Скитер уже сообщила волшебному миру, Гарри видели бегущим вскоре после того, как Дамблдор упал с башни.
    - Мне жаль, Гарри,- сказал Люпин.
    - Итак, Упивающиеся захватили и «Пророк» тоже?- разъярённо спросила Гермиона.
    Люпин кивнул.
    - Но люди, конечно же, понимают что к чему?
    - Переворот был гладким и необычайно тихим,- сказал Люпин. - Официальная версия убийства Скримджера - это то, что он вышел в отставку; он был смещён Пиусом Тикнессом, который находится под заклятием Империус.
    - Почему бы Волдеморту не объявить себя самого Министром Магии?- спросил Рон.
    Люпин рассмеялся.
    - Ему этого не надо, Рон. Фактически он и есть Министр, но зачем ему сидеть за столом в Министерстве? Его щенок, Тикнесс, заботится о повседневных делах, освобождая Волдеморту время для распространения власти за пределы Министерства. Конечно, многие уже поняли, что произошло. В последние дни политика Министерства так изменилась, что люди уже шепчутся, что Волдеморт стоит за всем этим. Тем не менее, это только мнение. Они шепчутся. Они не осмеливаются доверять друг другу. Они не знают, кому верить. Они боятся говорить, ведь если их подозрения оправдаются, на их семьи начнётся охота. Да, Волдеморт играет очень умную игру. Объявляя себя Министром, он может спровоцировать мятеж, а, оставаясь в маске, он рассеивает смятие, неуверенность и страх.
    - А эти изменения в политике Министерства, - сказал Гарри, - включает предостережение волшебного мира от меня, вместо Волдеморта?
    - Конечно же, это её часть, - ответил Люпин. - Причём, выполненная с большим мастерством. Сейчас, когда Дамблдор мёртв, ты, Мальчик – Который – Выжил, должен был стать символом объединения для сопротивления Волдеморту. Намекая на то, что ты причастен к смерти Дамблдора, Волдеморт не только повысил цену за твою голову, но и посеял сомнения и страх среди тех, кто защищал тебя.
    -А тем временем Министерство начало движение против маглорождённых.
    Люпин указал на «Ежедневный Пророк».
    - Взгляни на вторую страницу.
    Гермиона перевернула страницу с таким же выражением неприязни, с которым она держала и «Секреты Темнейшего Искусства».
    -Регистрация маглорожденных,- громко прочла она.- Министерство Магии проводит допрос так называемых маглорождённых волшебников, чтобы лучше понять, как смогли они обладать магическими силами. Последние исследования, проводимые Департаментом Тайн, открыли, что магия может передаваться от человека к человеку только тогда, когда ребёнка рождают волшебники. Те, у кого нет доказательств наличия предков среди волшебников, так называемые маглорождённые, предположительно получили волшебную мощь при помощи кражи или силой. Министерство решительно настроено избавиться от таких захватчиков магических сил и вследствие этого приглашает каждого волшебника, рождённого маглами, на беседу в недавно созданную Комиссию по регистрации маглорождённых.
    - Люди не позволят этому случиться, - сказал Рон.
    - Это уже происходит, Рон, - ответил Люпин. - Пока мы разговариваем, на маглорождённых ведется охота.
    - Но как они могут предполагать, что маглорождённые «украли магию»? - сказал Рон. - Она же неосязаема, если бы её можно было украсть, то никаких Сквибов не было бы!
    - Да, я знаю, - сказал Люпин, - Но до тех пор, пока вы не докажете, что у вас в родне есть хотя бы один волшебник, считается теперь, что вы используете магическую силу противозаконно и должны понести наказание.
    Рон мельком взглянул на Гермиону, - А что если чистокровный или полукровка поклянутся в том, что маглорождённый является частью их семьи? Я всем скажу, что Гермиона - моя кузина…
    Гермиона накрыла ладонь Рона своей и пожала ему руку.
    - Спасибо тебе, Рон, но я не позволю тебе…
    - У тебя не будет выбора, - неистово сказал Рон. - Я всё расскажу тебе о моей родословной, и ты сможешь ответить на все их вопросы!
    Гермиона слабо рассмеялась.
    - Рон, мы же друзья Гарри Поттера, самого разыскиваемого человека в стране. Не думаю, что это важно. Может, если бы я возвращалась в школу… А что Волдеморт замышляет насчёт Хогвартса? - спросила она Люпина.
    - Обучение в Хогвартсе сейчас обязательно для любого несовершеннолетнего волшебника или волшебницы. Это объявили вчера. До этого оно не было обязательным, родители могли учить детей на дому или же отправить за границу. А сейчас Волдеморт берёт под контроль всё магическое население, начиная с раннего возраста. Это другой способ вытравления маглорождённых, потому что каждому студенту должен быть присвоен Статус Крови, то есть они должны доказать Министерству, что они магического происхождения перед тем, как ехать в школу.
    Гарри почувствовал отвращение и злость: в этот момент взволнованные первокурсники, должно быть, корпят над стопками только что купленных книг, и даже не подозревают, что они никогда не увидят ни Хогвартс, ни вернутся в свои семьи.
    - Это… это… - пробормотал он, пытаясь найти слова, описывающие весь ужас происходящего, но Люпин тихо сказал:
    - Я знаю.
    Люпин замешкался.
    - Я пойму, если ты откажешься посвятить меня в это, Гарри, но у Ордена сложилось впечатление, что Дамблдор оставил тебе некую миссию.
    - Так и есть, - ответил Гарри, - Рон с Гермионой в курсе и они отправятся со мной.
    - Ты можешь открыть мне, в чём заключается эта миссия?
    Гарри взглянул в морщинистое лицо, обрамлённое тонкими седеющими волосами. Если бы он мог ответить по-другому…
    - Не могу, Ремус, прости. Я не считаю, что должен рассказывать, если Дамблдор не сказал тебе.
    - Так и думал, что ты это скажешь, - Люпин выглядел разочарованным. - Но я всё ещё могу быть полезен вам. Вы знаете, кто я, и что я умею. Я мог бы отправиться с вами и обеспечить защиту. Нет никакой нужды говорить мне, чем именно вы занимаетесь.
    Гарри замялся. Это было заманчивое предложение, но он едва ли мог себе представить, как они будут держать свою миссию в секрете от Люпина, если он постоянно будет рядом.
    Гермиона, тем не менее, выглядела озадаченной.
    - Но как же Тонкс?- спросила она.
    - А что с ней?– ответил Люпин.
    - Ну, - Гермиона нахмурилась, - вы же женаты. Что она скажет на то, что ты будешь с нами?
    - Тонкс будет в абсолютной безопасности. Она будет в доме родителей.
    В тоне Люпина было что-то странное, почти холодное. А ещё было странно то, что Тонкс будет в доме родителей; в конце концов, она же член Ордена и всегда хотела быть в гуще событий.
    - Ремус, - осторожно сказала Гермиона, - всё в порядке… ну… у вас с Тонкс всё в порядке?
    - Всё хорошо, спасибо. - уверенно произнёс Люпин.
    Гермиона покраснела. После ещё одной неловкой паузы Люпин, заставил себя, произнёс:
    - У Тонкс будет ребёнок.
    - Это же чудесно! - завизжала Гермиона.
    - Здорово! - голос Рона был полон воодушевления.
    - Поздравляю!- сказал Гарри.
    Люпин искусственно улыбнулся, хотя его улыбка была больше похожа на гримасу.
    - Ну, так вы принимаете моё предложение? Трое станут четырьмя? Думаю, Дамблдор одобрил бы это. В конце концов, он ведь назначил меня учителем по Защите от Тёмных Искусств. Должен вам сказать, мы сталкиваемся с такими чарами, которых многие из нас даже представить себе не могли.
    Рон с Гермионой посмотрели на Гарри.
    - Чтобы… просто всё было ясно, - начал он. - Ты хочешь оставить Тонкс в доме родителей и уехать с нами?
    - Она будет там в полной безопасности, они будут присматривать за ней, - он говорил с безразличием. - Гарри, уверен, Джеймс захотел бы, чтоб я остался с вами.
    - Ну, - медленно сказал Гарри, - я не уверен. Но вообще-то я уверен, что мой отец захотел бы узнать, почему ты не остаёшься с собственным ребёнком.
    Люпин побледнел. Должно быть, температура в кухне понизилась на десять градусов. Рон стал глядеть по сторонам, как будто пытался запомнить комнату. Гермиона смотрела то на Гарри, то на Люпина.
    - Ты не понимаешь…- сказал Люпин.
    - Тогда объясни,- произнёс Гарри.
    Люпин сглотнул.
    - Я…я совершил ужасную ошибку, женившись на Тонкс. Я совершил это против своих суждений, и я жалею об этом с тех самых пор.
    - Понятно, - сказал Гарри, - и ты просто собираешься бросить свою жену с ребёнком и сбежать с нами?
    Люпин вскочил с места: его стул опрокинулся назад, и он так свирепо уставился на ребят, что Гарри впервые в жизни на мгновение увидел тень волка на лице человека.
    - Ты не понимаешь? Не понимаешь, что я сделал своей жене и ещё не родившемуся ребёнку? Мне ни за что не следовало жениться на ней, я превратил её в изгоя!
    Люпин пнул в сторону стул, который только что перевернул.
    - Вы видели меня только как члена Ордена, или под защитой Дамблдора в Хогвартсе! Вы не знаете, что большинство волшебников думает про таких, как я! Когда они узнают о моём недуге, они едва могут говорить со мной! Вы не понимаете, что я натворил? Даже её семье противен наш брак! Разве они хотели, чтобы их единственная дочь вышла за оборотня? А ребёнок… ребёнок…
    Люпин схватился за свои волосы. Он обезумел.
    - Такие как я обычно не имеют детей! А если он окажется таким как я, в чём я уверен? Как я смогу простить себя, когда я заведомо знал, что передаю своё состояние невинному ребёнку? А если он, по счастливой случайности окажется не таким, тогда в сто раз будет лучше без отца, чем с тем, которого он всегда будет стыдиться!
    - Ремус, - прошептала Гермиона, - не говори так! Как ребёнок может тебя стыдиться?
    - Ой, Гермиона, я даже не знаю, - сказал Гарри. - Я бы стыдился его.
    Гарри не знал, откуда взялся его гнев, но вскочил на ноги тоже. Люпин выглядел так, словно Гарри ударил того.
    - Если новая власть считает, что маглорождённые плохие, то что же они сделают полу-оборотню, чей отец состоит в Ордене? Мой отец умер, пытаясь защитить нас с мамой. И ты считаешь, что он бы сказал тебе покинуть собственного ребёнка и отправиться с нами? - спросил Гарри Люпина.
    - Как… как ты смеешь? Сейчас речь идёт не о моей жажде к опасности или личной славе. Как ты мог предположить такую..? - воскликнул Люпин.
    - Я думаю, ты пренебрегаешь. Ты вообразил, что ты как Сириус…
    - Гарри, нет! - умоляла Гермиона, но он продолжал смотреть в мертвенно-белое лицо Люпина.
    - Никогда бы не поверил, - произнёс Гарри, - человек, научивший меня бороться с дементорами - трус!
    Люпин вытащил палочку так быстро, что Гарри едва коснулся своей. Послышался внезапный шум: он почувствовал, что отлетает назад. Как только он с грохотом врезался в стену кухни и сполз на пол, заметил полы плаща Люпина, исчезающего за дверью.
    - Ремус! Ремус, вернись! - закричала Гермиона, но Люпин не отреагировал. Секунду спустя ребята услышали, как захлопывается входная дверь.
    - Гарри! - завопила Гермиона. - Как ты мог..?
    - Это было просто, - Гарри поднялся на ноги. Он чувствовал, как в том месте, где он ударился головой о стену, набухает шишка. Гарри до сих пор трясло от страха.
    - Не смотри на меня так! - он зарычал на неё.
    - Не трогай её! - огрызнулся Рон.
    - Хватит, мы не должны драться! - сказала Гермиона, вставая между мальчиками.
    - И зачем ты сказал эту чепуху Люпину… - сказал Гарри Рон.
    - Он и сам это знает, - сказал Гарри. Смешавшиеся образы пронеслись сквозь его мысли: вот Сириус падает за занавес, Дамблдор подвешенный, сломленный в воздухе; вспышка зелёного света и голос его матери, молящей о пощаде…
    - Родители не должны оставлять своих детей до тех пор, пока…пока они не будут вынуждены, - сказал Гарри.
    - Гарри, - Гермиона утешительно протянула руку, но он не обратил на неё внимание и отошёл в сторону, глядя на огонь, который наколдовала Гермиона. Однажды Гарри уже разговаривал с Люпином возле этого камина, ища утешение о Джеймсе, и Люпин убедил его. Сейчас Гарри казалось, что перед ним плавает измученное бледное лицо Люпина. Он почувствовал болезненное угрызение совести. Ни Рон, ни Гермиона не говорили, но Гарри почувствовал, что они невербально переговариваются у него за спиной.
    Он повернулся и увидел, как они торопятся отвернуться друг от друга.
    - Знаю, я не должен был называть его трусом.
    - Не должен, - сказал Рон.
    - Но он ведёт себя как…
    - Всё равно… - сказала Гермиона.
    - Я знаю, - произнёс Гарри. - Но если это заставит его вернуться к Тонкс, это того стоит, не так ли?
    Он не мог избавиться от оправданий в голосе. Гермиона выглядела полной сочувствия, а Рон неуверенным. Гарри смотрел вниз, под ноги, думая о своём отце. Поддержал ли Джеймс Гарри в том, что он сказал Люпину, или же бы разозлился за то, как сын обошёлся с его другом?
    Тишина в гостиной усилилась от недавнего происшествия и бессловесных попреканий Рона и Гермионы. «Ежедневный Пророк», который принёс Люпин, всё ещё лежал на столе, а фотография Гарри на передней полосе уставилась в потолок. Он прошёл к газете, открыл её на первой попавшейся странице и притворился, что читает. Он не мог разобрать ни строчки, его мысли до сих пор были заняты стычкой с Люпином. Рон с Гермионой, был уверен Гарри, возобновили общение по другую сторону «Пророка». Гарри громко перевернул страницу и заметил имя Дамблдора. Секунду - другую он вглядывался в фотографию, перед тем, как осознать, что на ней была запечатлена семья. В низу после фотографии была подпись: «Семья Дамблдоров, слева направо: Альбус, Персиваль держит на руках новорождённую Ариану, Кендра и Аберфорт.»
    Гарри сфокусировал внимание и рассмотрел фотографию более внимательно. Отец Дамблдора, Персиваль, был приятным мужчиной с глазами, сверкающими даже на такой старой тусклой фотографии. Малышка, Ариана, была немного больше буханки хлеба и не более отличалась. У матери, Кендры, были синя - чёрные волосы, забранные в высокий пучок. А её лицо словно было вырезано. Гарри подумал о коренных американцах, когда увидел её тёмные глаза, высокие глаза и прямой нос, платье со стойкой. Альбус и Аберфорт были одеты в куртки с кружевными воротничками и у братьев были одинаковые причёски до плеч. Альбус выглядел на несколько лет старше, хотя братья были очень похожи. Должно быть, снимок был сделан ещё до того, как Альбусу сломали нос и он начал носить очки.
    Семья выглядела довольно весёлой и обыкновенной, безмятежно улыбаясь со страницы газеты. Рука малышки Арианы неясно махала из-под платка. Гарри посмотрел вверх над фотографией и прочёл заголовок:
     
    Эксклюзивный отрывок из
    Биографии Альбуса Дамблдора.
     
    Автор: Рита Скитер.
     
    Поняв, что ещё хуже ему быть не может, Гарри начал чтение:
     
    Гордая и высокомерная, Кендра Дамблдор не смогла вынести и остаться в Почвенной пустоши после широко освещённого ареста её мужа Персиваля и его дальнейшего заключения в Азкабан. Поэтому она решила переселить семью в Годрикову Лощину, деревню, печально известную избавлением Гарри Поттера от Сами-Знаете-Кого.
    Как вы знаете, Годрикова Лощина, как и Mould-on-the-Wold, была домом для семей волшебников. Но так как Кендра не знала никого из них, она обошлась бы без того любопытства о преступлении мужа, которым её окружали в прошлой деревне. Неоднократно отказываясь от сближения с соседями, вскоре она убедилась, что семья осталась совсем одна.
    - Она захлопнула дверь прямо перед моим лицом, когда я зашла поприветствовать её со свежеиспечёнными кексами - котелками, - рассказывает Батильда Бэгшот. - В первый год, когда они переехали, я видела только двух мальчишек. Я бы не узнала, что у неё есть ещё и дочь, если бы не собирала Плагентию ночью, год спустя после того, как они переехали. Я увидела, что Кендра ведёт Ариану в задний дворик. Один раз они прошлись вокруг лужайки, а затем Кендра крепко схватила и увела обратно в дом. Я не знала, что и думать.
    Выходит, Кендра перебралась в Годрикову Лощину в надежде спрятать свою дочь там раз и навсегда, возможно она хотела этого многие годы. Точный выбор времени был важен. Ариане было около семи лет, когда она пропала из вида, а это как раз тот возраст, когда магия показывает себя сама. Никто из ныне живущих не видел, как Ариана показывает хоть малейший признак магических способностей. Всё становится ясным, Кендра приняла решение скрыть существование дочери, вместо того, чтобы стыдиться, что она родила Сквиба.
    Уехав от друзей и соседей, которые знали Ариану, безусловно, она упростила заключение дочери. С этого времени она могла рассчитывать на то, что те немногие, кто знает о существовании Арины, сохранят это в секрете. Двое братьев давали уклончивые ответы на вопросы, как их научила мать: «Моя сестра слишком болезная для школы».
     
    На следующей неделе: Альбус Дамблдор в Хогвартсе - Награды и Ложь.
     
    Гарри ошибался. Он почувствовал себя ещё хуже. Он опять посмотрел на фотографию. Было ли всё это правдой? Как он мог узнать это? Он хотел отправиться в Годрикову Лощину, даже если бы Батильда была не в состоянии говорить с ним. Он хотел поехать в то место, где и он и Дамблдор потеряли тех, кого любили. Гарри опустил газету, чтобы узнать мнения Рона с Гермионой, но оглушающий треск эхом отозвался в кухне.
    Впервые за три дня Гарри забыл про Кричера. Первой его мыслью было то, что Люпин вломился обратно, и на мгновение он не разобрал несколько борющихся конечностей, появившихся около стула. Гарри вскочил на ноги, когда Кричер высвободил себя и, низко склонив голову, прокаркал:
    - Кричер вернул вора Мундунгуса Флетчера, хозяин.
    Мундунгус вскарабкался на ноги и вытащил палочку, но Гермиона его опередила.
    - Экспеллиармус!
    Палочка Мундунгуса выпорхнула в воздух и Гермиона поймала её. С дикими глазами Мундунгус побежал вверх по лестнице, но Рон подставил ему подножку, и Мундунгус с хрустом упал на каменный пол.
    - Что? - завопил он, извиваясь, в попытках освободиться от захвата Рона. - Что я сделал? Насылать на меня поганого домовика? Что вы такое замышляете???
    - Ты не в том положении, чтобы угрожать нам сейчас, - сказал Гарри. Он отбросил в сторону газету, прошёл по кухне и встал на колени рядом с Мундунгусом, который прекратил сопротивляться и выглядел напуганным. Рон встал, тяжело дыша, и увидел, как Гарри медленно указал палочкой на нос Мундунгуса. От Флетчера несло потом и куревом; волосы были спутаны, а мантия испачкана.
    - Кричер извиняется за задержку в поимке вора, хозяин, - прокаркал Кричер. - Флетчер знает, как скрыться от погони, у него есть много укрытий и сообщников. Тем не менее, Кричер сумел загнать его в угол.
  - Отлично сработано, Кричер! - воскликнул Гарри, и Кричер поклонился.
    - Так, к тебе у на есть вопросы, - обратился Гарри к Мундунгусу. Тот вскрикнул.
    - Ну я запаниковал, довольны? Я никогда не хотел этим заниматься, никогда не хотел умереть за тебя! И… Сами-Знаете-Кто, летящий около меня… любой бы сбежал оттуда. Я всегда говорил, что не хочу заниматься этим!
    - К твоему сведению, никто из нас не дизаппарировал, - сказала Гермиона.
    - Нам не интересно, почему ты сбежал от Хмури, - Гарри подвинул палочку ближе к глазам Мундунгуса.- Мы знали, что ты ненадёжный мерзавец!
    - Почему тогда за мной охотится домовик??? Или опять что-то с этими кубками? У меня не осталось ни одного! Ты мог их…
    - Насчёт кубков мы тоже не хотим ничего знать, но ты был близок… - сказал Гарри, - заткнись и слушай.
    Было очень приятно чем-то заняться… выпытать у кого-то немного правды. Палочка Гарри была так близко к переносице Мундунгуса, что Флетчер скосил глаза, пытаясь не упускать палочку из вида.
    - Когда ты расчищал дом в поисках чего-нибудь ценного, - начал Гарри, но Флетчер снова перебил его.
    - Сириус никогда не заботился о…
    Послышался топот, вспышка медной монеты, металлический лязг и пронзительный вопль; Кричер наскочил на Мундунгуса и начал бить его по голове соусником.
    - Убери его! Убери! Его надо запереть! - завизжал Флетчер. Он съёжился, когда Кричер снова занёс над ним увесистую посуду.
    - Кричер, нет! - крикнул Гарри.
    Руки Кричера задрожали под тяжестью соусника, всё ещё находившегося в воздухе.
    - Только один удар, мастер Гарри, на удачу?
    Рон рассмеялся.
    - Он нужен нам в сознании, Кричер. Но если потребуется выпытать у него, то ты сможешь это сделать, - сказал Гарри.
    - Спасибо большое, хозяин Гарри, - поклонился Кричер, а затем отступил в сторону на небольшое расстояние, с отвращением глядя на Флетчера.
    - Когда ты обчистил дом от всех ценностей, которые сумел найти, - начал Гарри, - ты взял ещё и вещи из кухонного серванта, - Гарри почувствовал напряжённость и волнение Рона и Гермионы. - Куда ты его дел?
    - Что? Он разве ценный?
    - У тебя он до сих пор есть! - воскликнула Гермиона.
    -Нет, у него его нет… Он пожалел, что не взял за него больше денег, - проницательно заметил Рон.
    - Больше? Это было бы не трудно, но эта мерзавка не забрала его у меня. Не было выбора.
    - Что ты имеешь в виду?
    - Я торговал в Косом Переулке, а она подошла и спросила у меня лицензию на торговлю магическими артефактами, чёрт её побрал! Она собиралась оштрафовать меня, но увидела медальон и сказала, что заберёт его и отпустит меня.
    - Кто эта женщина? - спросил Гарри.
    - Я не знаю, кто-то из Министерства…
    Мундунгус задумался на минуту, сморщив брови.
    - Низенькая женщина, с бантом на голове.
    Он нахмурился, - Похожа была на жабу.
    Гарри уронил палочку. Она ударила Мундунгуса по носу и пустила искры на брови, которые загорелись.
    - Агуаменти! - закричала Гермиона, и поток воды из её палочки устремился на Мундунгуса, прекратив его суету.
    Гарри посмотрел на Рона и Гермиону и увидел такой же шок, который, по видимому, отразился и на его лице. Шрамы на его правой руке опять покалывало.

Глава 13. Комитет по регистрации маглорождённых

     
    - А, Мафальда! – воскликнула Амбридж, увидев Гермиону. – Тебя прислал Треверс, не так ли?
    - Д-да, - пискнула Гермиона.
    - Прекрасно! Ты именно та, кто нам нужен. – Теперь Амбридж обращалась к волшебнику в чёрной с золотом мантии. – Вот решение проблемы. Если Мафальду можно освободить от текущих дел, чтобы она могла полностью сосредоточиться на ведении учёта, мы могли бы начать прямо сейчас. – Она сверилась с записями в своей папке. – Сегодня сразу десять человек, причём одна из них – жена одного из наших сотрудников! Ай-ай-ай... даже здесь, в самом сердце Министерства! – Она вошла в лифт, а вместе с ней – Гермиона и ещё два волшебника, прислушивавшихся к беседе Амбридж и Министра. – Сейчас мы спустимся прямо туда, Мафальда. В зале суда всё уже готово для тебя, сама увидишь. Доброе утро, Альберт, ты разве не выходишь здесь?
    - Да, конечно, – отозвался Гарри, подражая низкому голосу Ранкорна.
    Он вышел из лифта. Золотые решётки с лязгом сомкнулись за его спиной. Оглянувшись, Гарри успел увидеть встревоженное лицо Гермионы, которую лифт уже уносил вниз. Справа и слева от неё стояли высокие маги, а плюшевый бантик на макушке Амбридж едва доставал ей до плеча.
    - А тебя, каким ветром сюда занесло, Ранкорн? – поинтересовался новый Министр Магии. В его длинных чёрных волосах и бороде уже заметны были серебряные прядки, а высокий выпуклый лоб нависал над блестящими, глубоко посаженными глазами, под которыми залегли тени. Он напоминал краба, глядящего на мир из-под большого камня.
    - Нужно поговорить. Это ненадолго. – Гарри сделал крошечную паузу. – Артур Уизли. Кто-то видел, как он поднимался на верхний этаж.
    - Ага, - сказал Тикнесс. – А этот кто-то случайно не заметил, не общался ли Уизли с Нежелательной Личностью?
    - Нет, - в горле у Гарри вдруг пересохло. – Нет, ничего подобного.
    - Ну, ничего. Всё равно это только вопрос времени, – сказал Тикнесс. – По мне, так предатели крови ничем не лучше грязнокровок. Всего хорошего, Ранкорн.
    - До свидания, Министр.
    Гарри проводил взглядом Тикнесса, удалявшегося прочь по коридору, устланному толстым ковром. Когда Министр скрылся из виду, Гарри вытащил мантию-невидимку из-под своей плотной чёрной мантии, набросил на себя и зашагал по коридору в противоположном направлении. Ранкорн был настолько высокого роста, что Гарри приходилось сутулиться, иначе из-под мантии были видны его ноги.
    Он почувствовал приступ паники. Мимо проплывали бесчисленные отполированные до блеска двери, каждая с табличкой, на которой было выгравировано имя хозяина кабинета и его должность. Мощь и сложнейшая структура Министерства, защищённая от каких-либо внешних посягательств, здесь особенно бросались в глаза, отчего план, который они с Роном и Гермионой так тщательно разрабатывали целый месяц, сейчас казался чистой воды ребячеством. Они-то сосредоточились на том, как им проникнуть в здание и не попасться при этом. И ни на секунду не задумались о том, что им делать, если обстоятельства разлучат их. А теперь Гермиона надолго увязла в судебных дрязгах, и вряд ли освободится в ближайшие несколько часов; Рон где-то пытается использовать высшую магию, которая – он в этом не сомневался, – была ему не по зубам, а на кону при этом стояла свобода невинной женщины, а сам Гарри бродит сейчас по верхнему этажу, хотя своими глазами видел, как источник информации – и основная цель его визита сюда – уехал на лифте вниз.
    Он остановился, привалился к стене и попытался сообразить, что ему делать дальше. Неестественная тишина, царившая здесь, давила на него: не было слышно ни обрывков фраз, ни звука шагов, ни хлопанья дверей. Коридоры, устланные лиловыми коврами, были безмолвны, как под воздействием заклятия Муффлиато.
    «Её кабинет должен быть где-то здесь» - подумал Гарри.
    Шансов на то, что Амбридж станет хранить такую ценную вещь в рабочем кабинете, было немного, но с другой стороны, глупо было бы не воспользоваться возможностью и не убедиться в этом самому. Придя к этому выводу, он продолжил свой путь по коридору, не встретив по дороге никого, кроме хмурого мага, бормотавшего какие-то указания самопишущему перу, которое быстро записывало их на свитке пергамента, парившего в воздухе.
    Гарри повернул за угол, обращая теперь внимание на имена на табличках. Пройдя половину следующего коридора, он оказался в широком открытом зале, где с десяток ведьм и волшебников рядками сидели за партами, чем-то похожими на школьные, только куда более чистыми и без единого рисунка или надписи на столешницах. Гарри как заворожённый застыл, наблюдая за их действиями. Они синхронно размахивали волшебными палочками, а над ними во всех направлениях порхали квадратики цветной бумаги, напоминавшие стайку крошечных розовых воздушных змеев. Пару секунд спустя Гарри понял, что во всей этой неразберихе прослеживается чёткий ритм, а бумажки летают в определённой последовательности. Подумав ещё, он пришёл к выводу, что сидящие перед ним волшебники создают таким образом агитационные брошюры: квадратные листочки были страничками, которые собирались по номерам, сами собой сшивались в нужном порядке и складывались в аккуратные стопки на столе возле каждого волшебника или ведьмы.
    Гарри на цыпочках подкрался поближе, но все были так сосредоточены на своём занятии, что вряд ли услышали бы его шаги, тем более заглушённые толстым ковром, и стянул одну брошюрку из стопки, лежавшей на столе перед молоденькой ведьмочкой. Спрятав добычу под полами мантии-невидимки, он принялся изучать текст. На розовой обложке золотыми буквами было написано: Грязнокровки и опасность, которую они представляют для общества чистокровных магов. Прямо под надписью была нарисована алая роза, с приторно улыбающимся лицом в центре, которую душил клыкастый зелёный побег с жутким оскалом на безглазой морде. Имени автора на брошюре не значилось, но едва Гарри прикоснулся к бумаге, шрамы на тыльной стороне ладони неприятно заныли. Молодая ведьмочка, со стола которой он взял брошюру, ни на секунду не прерывая своего занятия, подтвердила его подозрения:
    - Кто-нибудь знает, эта старая жаба будет допрашивать маглорождённых весь день?
    - Осторожнее, - одёрнул её сидящий рядом волшебник, нервно озираясь по сторонам. Одна из страничек брошюры, над которой он трудился, выскользнула из стопки и спланировала на пол.
    - Неужели у неё повсюду натыканы ещё и волшебные уши в придачу к глазу?
    Ведьма посмотрела на полированную дверь красного дерева, которой заканчивался зал, где сидели работавшие над брошюрами волшебники. Гарри проследил её взгляд и ярость ядовитой змеёй зашевелилась в его душе: там, где на входных дверях маглов бывает встроенный глазок, на этой был прикреплён самый настоящий, большой и круглый глаз с ярко-голубой радужкой – все, кто знал Аластора Грюма, тотчас узнали бы его.
    На мгновение Гарри забыл о том, где находится и даже - зачем пришёл сюда. Забыл он и про мантию-невидимку. Он подошёл к двери, чтобы рассмотреть глаз поближе. Глаз не шевелился: обездвиженный, он слепо смотрел вверх. На табличке под ним значилось: «Долорес Амбридж, старший заместитель Министра». Ниже ещё одна табличка, поновее, гласила: «Глава Комитета по регистрации маглорождённых». Гарри оглянулся на работающих волшебников. Как бы ни были они сосредоточены на своей работе, едва ли есть шанс, что они не заметят открывшуюся прямо перед ними дверь в пустой кабинет. Поэтому он вытащил из кармана странного вида штуковину, представляющую собой пустой рожок на коротеньких ножках и с резиновым набалдашником-пробкой. Присев на корточки под мантией-невидимкой, он поставил Петарду-Пугач на пол.
    Та резво засеменил прочь, ловко лавируя между ногами волшебников, сидевших в зале. Прошло несколько секунд. Гарри ждал, положив ладонь на дверную ручку. Затем раздался громкий взрыв и из угла повалил густой едкий дым. Какая-то ведьмочка в первом ряду пронзительно завизжала. Волшебники вскочили на ноги, озираясь в поисках источника шума. Розовые странички разлетелись по комнате. Гарри быстро повернул ручку, вошёл в кабинет Амбридж и закрыл за собой дверь.
    Ощущение было такое, словно время повернулось вспять. Комната до мелких деталей копировала кабинет Амбридж в Хогвартсе. Все видимые поверхности были задрапированы кружевом, повсюду лежали вышитые салфеточки и засушенные цветы. На стенах висели всё те же расписные тарелки с приторно-миловидными, и до отвращения яркими котятами в пёстрых бантиках, весело возившимися и игравшими друг с дружкой. На столе лежала скатерть в цветочек и с неизменными оборками. Присоединённый к волшебному глазу сложный телескопический увеличитель позволял Амбридж шпионить за работавшими в зале магами, не вставая с места. Гарри заглянул в него и увидел, что все волшебники столпились вокруг Петарды-Пугача. Он вырвал увеличитель из гнезда, оставив в двери дыру, потом выковырял из неё волшебный глаз и спрятал в карман. Потом ещё раз оглядел комнату, вынул палочку и пробормотал: «Ассио медальон!».
    Ничего не произошло, впрочем, он ничего и не ждал, – несомненно, Амбридж хорошо разбиралась в охранных чарах и заклинаниях. Поэтому он подскочил к её рабочему месту и начал один за другим выдвигать ящики стола. В них обнаружились запасные перья, блокноты и волшебный скотч, зачарованные папки для бумаг с прищепкой, которые начали так резво расползаться из открытого ящика, что обратно их пришлось загонять силой; ещё там была обшитая кружевом коробочка с ленточками и заколками для волос, однако медальона нигде не было видно.
    Рядом со столом стоял шкаф-картотека. Гарри принялся рыться в бумагах. Шкаф был как две капли воды похож на те, что стояли в кабинете Филча в Хогвартс, и так же был забит папками с бумагами, на каждой из которых значилось имя волшебника или ведьмы. Но когда Гарри добрался до самого нижнего отделения шкафа, его внимание привлекла одна папка: это было дело мистера Уизли.
    Он вытащил её из шкафа и открыл первую страницу.
    Артур Уизли
    Статус крови: чистокровный, но с недопустимо либеральным отношением к магглам. Состоит в Ордене Феникса.
    Семья: жена (чистокровная), семеро детей, двое младших – студенты школы Хогвартс. NB: Младший сын в настоящий момент серьёзно болен и находится на стационарном лечении в родительском доме, что подтверждено инспекцией Министерства.
    Статус безопасности: Установлено наблюдение. Все перемещения отслеживаются. Велика вероятность того, что Нежелательная Личность №1 установит контакт с объектом (в прошлом часто был гостем семьи).
    "Нежелательная Личность №1, значит", - бурчал Гарри себе под нос, убирая папку на место. Он уже догадывался, кто скрывался под этой кличкой – и в самом деле, выпрямившись и оглядев кабинет в поисках новых укромных местечек, где можно было спрятать медальон, он увидел на стене плакат с собственной фотографией и подписью Нежелательная Личность №1, тянущейся поперёк его груди. К плакату была приколот розовый листок с нарисованным в уголке котёнком. Гарри пересёк комнату и прочёл надпись, сделанную на листочке рукой Амбридж: «Должен быть наказан».
    Это вывело его из себя окончательно. Он принялся шарить на донышках расставленных повсюду ваз и корзин с засушенными цветами, но, как и ожидалось, медальона там не нашёл. Тогда он в последний раз обвёл взглядом офис, желая удостовериться, что ничего не пропустил, и сердце едва не выпрыгнуло у него из груди: из небольшого прямоугольного зеркала, стоявшего на одной из полок книжного шкафа, на него смотрел Дамблдор.
    Гарри подбежал к шкафу и схватил зеркало, но в ту же минуту понял, что ошибся. Дамблдор задумчиво улыбался ему с глянцевой обложки книги. Издали Гарри не заметил ни напечатанной зелёной краской поперёк шляпы старого мага фразы: «Жизнь Альбуса Дамблдора и его выдумки», ни второй, более мелкой надписи, сделанной чуть ниже: «от Риты Скитер, автора нашумевшего бестселлера Армандо Диппет: Мастер или Мошенник?»
    Гарри открыл книгу наугад. Всю страницу занимала фотография двух юношей, совсем ещё мальчиков, которые стояли, обнявшись, и от души хохотали над чем-то. Волосы Дамблдора уже отросли ниже плеч, к тому же он щеголял маленькой жидкой бородкой, точь-в-точь как та, что красовалась на подбородке у Крама и так раздражала Рона. У мальчика, беззвучно умиравшего от смеха рядом с Дамблдором, был бесшабашно-весёлый вид. Его длинные золотистые волосы локонами спадали на плечи. Гарри подумал, что это вполне мог оказаться Додж в молодости, но прежде, чем он смог прочесть подпись под фотографией, дверь кабинета распахнулась.
    Если бы Тикнесс, входя в офис, не оглядывался через плечо в зал, Гарри ни за что не успел бы набросить мантию-невидимку. Но как бы то ни было, Тикнесс, должно быть, всё же успел краем глаза заметить какое-то движение, потому что какое-то время он так и стоял на пороге, с подозрением глядя на то место, где только что исчез Гарри. Однако потом он, очевидно, пришёл к выводу, что его отвлёк всего лишь Дамблдор с портрета на обложке книги, которому некстати понадобилось почесать нос. К счастью, Гарри успел в последний момент сунуть книгу обратно в шкаф. Наконец Тикнесс подошёл к письменному столу и направил свою палочку на перо, торчавшее из чернильницы. Оно подскочило в воздух и принялось быстро строчить записку Амбридж. Медленно-медленно, стараясь дышать как можно тише, Гарри спиной вперёд выбрался из кабинета обратно в зал.
    Волшебники, работавшие над брошюрами, всё так же толпились над останками Петарды-Пугача, продолжавшей тихонько гудеть и кашлять дымом. Гарри поспешил вернуться в коридор, но успел услышать, как молоденькая ведьмочка сказала:
    - Готова спорить, эту дрянь потеряли растяпы из Отдела Экспериментальных Чар - помните, как от них однажды сбежали ядовитые утята?
    Быстро шагая по коридору обратно к лифтам, Гарри в уме перебирал имевшиеся у него варианты. Строго говоря, он и не думал, что отыщет медальон здесь, в Министерстве, а заставить Амбридж выдать его местонахождение и вовсе не было никакой надежды, по крайней мере до тех пор, пока она сидела в зале суда. Им оставалось только поскорее убраться из Министерства, пока их не обнаружили, и попытать счастья в другой раз. Перво-наперво надо было отыскать Рона, а уж вдвоём они как-нибудь придумают, как вызволить Гермиону из подземелья.
    Приехавший лифт был пуст. Гарри влетел внутрь и, как только кабина поехала вниз, стянул с себя мантию-невидимку. К его огромному облегчению, когда лифт остановился на втором этаже, в кабину ввалился мокрый до нитки Рон с выпученными глазами.
    - Д-доброе утречко, - пробормотал он, как только лифт опять тронулся.
    - Рон, это же я, Гарри!
    - Гарри! Провалиться мне на этом месте! Я уж и забыл, как ты теперь выглядишь… а почему Гермиона не с тобой?
    - Ей пришлось спуститься вниз, в зал суда, вместе с Амбридж. Отказаться она не могла, и…
    Тут лифт снова остановился, и Гарри пришлось замолчать. Двери открылись, и вошёл мистер Уизли, беседовавший на ходу с пожилой ведьмой со светлыми волосами, зачёсанными так высоко, что причёска напоминала муравейник.
    - …я вполне понимаю, о чём вы говорите, Ваканда, но боюсь, что не могу согласиться с…
    Мистер Уизли умолк, заметив Гарри. Странно было видеть на лице доброго друга такую неприкрытую неприязнь. Двери лифта захлопнулись, и все четверо продолжили спуск.
    - А, привет, Редж, - поздоровался наконец мистер Уизли, оглядываясь на звук капающей с мантии Рона воды. - А ты почему не на слушании, с женой? Э-э… Что вообще с тобой случилось? Почему ты весь мокрый?
    - У Яксли в офисе шёл дождь, - сказал Рон. Отвечая, он не смотрел на отца. Гарри был уверен, что Рон опасается, что мистер Уизли узнает его, едва взглянув сыну в глаза. - Мне в одиночку с ним справиться не удалось, и меня отправили за Берни - Пилсвортом, кажется так они…
    - Да, в последнее время такое случается часто, - сказал мистер Уизли. - А ты пробовал Противопогодное Заклятье? В кабинете Блетчли оно сработало.
    - Противопогодное Заклятье? - буркнул Рон, - нет, не пробовал. Спасибо, па… То есть, спасибо, Артур.
    Двери лифта открылись, пожилая ведьма с причёской-муравейником вышла, а Рон со всех ног бросился мимо неё по коридору. Гарри хотел было пойти за ним, но путь ему преградил Перси Уизли, как раз входивший в лифт, по уши закопавшись в какие-то бумаги.
    Перси был так увлечён чтением, что сам не заметил, как оказался заперт в тесной кабине бок о бок с собственным отцом. Он поднял глаза от бумаг, заметил мистера Уизли, покраснел как рак и пулей вылетел из лифта, едва кабина остановилась в очередной раз. Гарри попытался выбраться вместе с ним, но теперь путь ему преградил уже старший мистер Уизли.
    - Одну минуту, Ранкорн.
    Двери закрылись, и пока кабина с лязгом спускалась на следующий этаж, мистер Уизли спросил:
    - Это правда, что ты сдал Дирка Крессвелла?
    Гарри подумал, что неожиданная встреча с Перси не только не успокоила мистера Уизли, но, пожалуй, даже подлила масла в огонь. Он решил, что в такой ситуации лучше всего прикинуться дурачком.
    - Прошу прощения? - переспросил он.
    - Не валяй дурака, Ранкорн, - отрезал мистер Уизли. - Ты выдал волшебника властям только потому, что он подделал сведения о своих предках, так?
    - Я… а если даже и так, тебе-то какое дело? - ответил Гарри.
    - Такое, что Дирк Крессвелл в десять раз лучший маг, чем ты сам, - тихо проговорил мистер Уизли под лязг продолжающей отсчитывать этажи кабины лифта. - И если он выживет в Азкабане, тебе придётся отвечать перед ним за свои поступки. Перед ним, перед его женой, перед его сыновьями и друзьями…
    - Артур, ты знаешь, что за тобой следят? - перебил его Гарри.
    - Это угроза, Ранкорн? - громко спросил мистер Уизли.
    - Нет, - ответил Гарри, - это факт. Они следят за каждым твоим шагом…
    Двери лифта открылись. Перед ними был зал Атриума. Мистер Уизли ожёг Гарри взглядом на прощание и пошёл прочь от лифта. Гарри остался стоять на месте, потрясённый до глубины души. Личина Ранкорна, служившая ему маскировкой, внезапно стала ему противна - хотел бы он, чтобы утром им встретился не Ранкорн, а кто-то другой… Двери с лязгом закрылись.
    Гарри вытащил мантию-невидимку и снова набросил на плечи. Он попытается вызволить Гермиону без помощи Рона, раз уж тот непременно должен устранять потоп в чужом кабинете. Когда двери в очередной раз открылись, он вышел в коридор, освещённый горевшими вдоль каменных стен факелами. Ничего общего с верхними этажами, где стены были обшиты деревом, а на полах лежали ковры. Лифт, дребезжа, уехал, а Гарри пробрал озноб при виде знакомой чёрной двери, ведущей в Отдел Тайн.
    Он пошёл вперёд, направляясь не столько к Отделу Тайн, сколько к проходу, расположенному, насколько он помнил, слева от чёрной двери. Проход вывел его на лестницу, спускавшуюся вниз, к залу суда. Гарри лихорадочно прокручивал в голове имевшиеся у него варианты действий: во-первых, оставалась ещё пара Петард-Пугачей, но может будет лучше просто постучать в двери - ведь он всё ещё был Ранкорном - и попросить Мафальду выйти к нему на пару слов? Конечно, он не знал, занимает ли Ранкорн достаточно высокое положение, чтобы подобное сошло ему с рук, и даже если бы сошло, в Министерстве наверняка поднимут тревогу, если Мафальда выйдет на минуту в коридор и не вернётся - и неизвестно, сумеют ли они тогда вообще выбраться отсюда...
    Задумавшись, он не сразу обратил внимание на неестественный холод, пробиравший до костей, словно он вдруг вошёл в густой осенний туман. С каждым шагом становилось всё холоднее, мороз уже добрался до горла и рвал лёгкие. На него разом накатили отчаяние и обречённость, а на душе воцарилась тоска…
    Дементоры, сообразил он.
    Добравшись до подножия лестницы и свернув направо, он увидел жутковатую сцену. В тёмном коридоре перед залом суда собрались высокие фигуры в тёмных одеждах с капюшонами, полностью скрывавшими лица. В коридоре было совершенно тихо, если не считать их неровного дыхания. Перепуганные до смерти маглорождённые, вызванные на допрос, сидели на неудобных деревянных скамьях, сбившись в плотную группу и дрожа от ужаса. Многие прятали лица в ладонях, в слабой попытке защититься от жадных пастей дементоров. Кое-кого сопровождали родственники, остальные пришли одни. Дементоры проплывали туда и обратно прямо перед ними. Холод, отчаяние и безнадёжность, царившие здесь, давили на Гарри подобно проклятию… как уже было почти два года назад.
    "Борись", - скомандовал он сам себе, но призвать Патронус здесь было невозможно, Гарри выдал бы себя этим с головой. Поэтому он зашагал вперёд, двигаясь как можно тише. С каждым шагом им всё больше овладевало безразличие, но он заставлял себя думать о Роне и Гермионе, которым без него не выбраться.
    Идти мимо закутанных в чёрное стражей было очень страшно. Дементоры как по команде повернули к нему безглазые лица, закрытые капюшонами, и он отчётливо понял, что они почуяли его присутствие, присутствие человека, у которого ещё оставались крупицы надежды, оставалась способность к сопротивлению…
    А потом, резко и неожиданно в этом царстве мёртвой тишины, распахнулась одна из боковых дверей, и подземелье огласилось криками.
    - Нет, нет, я полукровка! Полукровка, говорю вам! Мой отец был магом, это правда, проверьте сами, его звали Арки Алдертон, он разрабатывал новые модели мётел, проверьте, прошу вас… убери руки, убери от меня свои руки…
    - Это последнее предупреждение, - вкрадчивый голос Амбридж, волшебным образом усиленный, перекрыл отчаянные вопли несчастного мага. - В случае если вы окажете сопротивление, вас подвергнут Поцелую дементора.
    При последних словах крики стихли, но отчаянные рыдания были по-прежнему слышны даже из коридора.
    - Увести его, - распорядилась Амбридж.
    Два дементора возникли в дверях зала суда. Их покрытые струпьями осклизлые пальцы крепко сжимали руки волшебника, явно бывшего на грани обморока. Они заскользили вдоль коридора, таща несчастного за собой, и вскоре исчезли из вида.
    - Следующим слушается дело Мэри Кэттермол, - раздался голос Амбридж.
    Маленькая женщина поднялась со скамьи, дрожа всем телом. Её чёрные волосы были убраны в тугой пучок на затылке, а одета она была в простую мантию. В лице её не было ни кровинки. Гарри заметил, что женщину передёрнуло от отвращения, когда она проходила мимо дементоров.
    Дальше он действовал под влиянием чувств, не задумываясь, просто потому, что ему невыносимо было смотреть, как она идёт в подземелье совсем одна. Именно поэтому, когда дверь уже начала закрываться, он проскользнул вслед за ней в зал суда.
    Это был не тот зал, в котором его самого когда-то допрашивали по делу об использовании магии несовершеннолетним. Он был меньше, хотя потолок тут был таким же высоким. У любого, находящегося здесь человека возникало жуткое ощущение, будто он заперт на дне глубокого и мрачного колодца.
    Здесь тоже было полно дементоров, из-за чего в комнате царила атмосфера страха. Дементоры безмолвными часовыми стояли по углам зала, в удалении от высокой трибуны. На трибуне, огороженной перильцами, расположилась Амбридж. По одну сторону от неё сидел Яксли, по другую - Гермиона, выглядевшая не лучше миссис Кэттермол. У подножия платформы разгуливал кот с длинной шерстью, светившейся серебром. Гарри сообразил, что присутствие кота защищает обвинителей от давящей ауры дементоров. Зато обвиняемые были полностью беззащитны перед кошмарными тварями.
    - Присаживайтесь, - произнесла Амбридж обманчиво-мягким, приторным голоском.
    Миссис Кэттэрмол, спотыкаясь, подошла к единственному креслу, стоявшему посреди зала напротив платформы обвинителей. Едва она опустилась на сиденье, из подлокотников с лязгом вылетели цепи, накрепко приковав женщину к месту.
    - Это вы - миссис Мэри Элизабет Кэттермол? - спросила Амбридж.
    Миссис Кэттермол, дрожа, кивнула.
    - Замужем за Реджинальдом Кэттермолом из Отдела Магического Хозяйствования?
    Миссис Кэттермол расплакалась.
    - Я не знаю, где он, мы должны были встретиться с ним здесь!
    Амбридж не обратила никакого внимания на эту вспышку отчаяния.
    - Мать Мэйси, Элли и Альфреда Кэттермолов?
    Миссис Кэттермол зарыдала ещё горше.
    - Они так перепугались! Бедняжки думают, что я уже не вернусь к ним…
    - Избавьте нас от подробностей, - рявкнул Яксли. - Страхи каких-то там грязнокровых выродков нас не касаются.
    Рыдания миссис Кэттермол заглушили звук шагов Гарри, который осторожно подкрался к лесенке, ведущей на помост. Проходя мимо кота-патронуса, он почувствовал, что вокруг потеплело, а все его страхи куда-то испарились. Патронус, без сомнения, принадлежал Амбридж, а сиял он так ярко потому, что здесь она была полностью счастлива, здесь она была в своей стихии, навязывая ни в чём не повинным людям извращённые законы, которые сама же и помогала писать. Медленно и очень осторожно он на цыпочках прокрался вдоль трибуны за спинами Амбридж, Яксли и Гермионы и уселся в кресло рядом со своей подругой. Он боялся, как бы Гермиона не подпрыгнула от неожиданности, услышав его голос. Подумал было о том, чтобы наложить Муфаццио на Амбридж и Яксли, но решил, что даже одно-единственное слово, сказанное над ухом, перепугает Гермиону. В это время Амбридж повысила голос, обращаясь к миссис Кэттермол, и Гарри решил, что это его шанс.
    - Я прямо у тебя за спиной, - прошептал он Гермионе на ухо.
    Как и ожидалось, она от неожиданности подпрыгнула на месте, да так, что чуть не перевернула чернильницу, стоявшую перед ней, так как именно она должна была вести протокол слушания. К счастью, и Амбридж и Яксли были так поглощены допросом, что не замечали ничего вокруг.
    - Сегодня, когда вы прибыли в Министерство, у вас изъяли волшебную палочку, миссис Кэттермол, - вещала Амбридж. - Восемь дюймов три четверти, вишня, сердцевина - волос единорога. Узнаёте ли вы это описание?
    Мисси Кэттермол кивнула, утирая слёзы рукавом мантии.
    - Не могли бы вы сообщить нам теперь, у какого волшебника или волшебницы вы позаимствовали эту палочку?
    - П-позаиствовала? - глотая слёзы, переспросила миссис Кэттермол. - Ни у кого я её не заимствовала, я купила её, когда мне было одиннадцать лет. Она… она… она сама выбрала меня.
    Тут она совсем зашлась рыданиями.
    Амбридж издала тоненький мерзкий смешок, и у Гарри руки зачесались что-нибудь с нею сделать. Она наклонилась к перилам, чтобы лучше видеть свою жертву. От этого движения на её шее закачалось что-то золотое, висевшее на цепочке - медальон!
    Гермиона сдавленно вскрикнула, увидев его, но Амбридж и Яксли упивались страданиями своей жертвы и ничего не услышали.
    - Нет, - сказала Амбридж, обращаясь к миссис Кэттермол, - это попросту невозможно, ведь палочки выбирают только волшебниц и волшебников. Вы - не волшебница. У меня здесь есть заполненная вами анкета, которую вам присылали из Министерства - Мафальда, передай мне этот документ, будь добра.
    Амбридж вытянула вперёд пухлую ручку ладошкой вверх. В этот момент она была так похожа на жабу, что Гарри был удивлён, не увидев перепонок между её толстых пальцев. Руки Гермионы дрожали от распиравшего её возмущения. Она покопалась в высокой стопке документов, лежавшей на кресле рядом с ней и не без труда отыскала список пергамента, подписанный именем миссис Кэттермол.
    - Какая… какая прелесть, Долорес, - сказала она, указывая на золотой кулон, поблёскивавший среди рюшек и кружев блузки Амбридж.
    - Что? - рявкнула Амбридж, скосив глаза вниз. - Ах, это! Да, это старая семейная реликвия, - сказала она, поглаживая пальцами медальон. - "С" означает Селвин… я состою в родстве с Селвинами… Хотя, мало найдётся таких чистокровных семейств волшебников, с которыми я не состояла бы в родстве… Какая жалость - повысила она голос, пролистывая анкету миссис Кэттермол, - что я не могу сказать того же о вас. ‘Профессия родителей: владельцы овощного магазина’!
    Яксли ехидно засмеялся. Внизу, у подножия трибуны, серебристый кот нёс свою вахту, прогуливаясь вдоль ограждения. Дементоры ждали своей очереди, застыв по углам зала.
    Откровенная ложь Амбридж разозлила Гарри окончательно, ярость захлестнула его, лишая осторожности и способности рассуждать - она же хвасталась своей якобы чистокровной роднёй, приводя в доказательство "фамильный" медальон, который на самом деле получила в качестве взятки от воришки-неудачника! Он поднял палочку, не заботясь о том, скрывает ли его по-прежнему мантия-невидимка, и закричал: "Ступефай!"
    Сверкнула красная вспышка, Амбридж согнулась и стукнулась лбом о перила ограждения. Бумаги миссис Кэттермол выскользнули из её ослабевших пальцев и разлетелись по полу, а серебристый кот, гулявший перед трибуной, исчез. Стена ледяного воздуха обрушилась на них подобно океанской волне. Ничего не понимающий Яксли оглянулся вокруг в поисках источника переполоха и увидел лишённую тела голову Гарри, свободно парившую в воздухе, и волшебную палочку, направленную на него. Он попытался дотянуться до собственной палочки, но было уже поздно:
    - Ступефай!
    Яксли сполз с кресла и остался лежать на полу.
    - Гарри!
    - Гермиона, я не собираюсь сидеть здесь и слушать её враньё…
    - Гарри, миссис Кэттермол!
    Гарри крутанулся на месте, сбрасывая мантию-невидимку. Внизу, в зале, дементоры покинули свои посты и уже подбирались к женщине, прикованной к креслу. Потому ли, что исчез патронус, или потому, что они почувствовали, что их хозяева больше не владеют ситуацией, но дементоры потеряли терпение. Миссис Кэттермол пронзительно закричала от ужаса, когда полусгнившие, покрытые слизью пальцы схватили её за подбородок, вынуждая запрокинуть голову.
    - ЭКСПЕКТО ПАТРОНУМ!
    Серебряный олень вырвался из палочки Гарри и подскочил к дементорам. Те испуганно отшатнулись, снова истаяв до чёрных неясных теней. Олень, мчавшийся сейчас по комнате, светился гораздо ярче, чем кот-патронус незадолго до него, и от этого света становилось теплее на душе.
    - Забери у неё хоркрукс, - велел Гарри Гермионе.
    Он сбежал вниз по ступенькам, отбросив полы мантии-невидимки себе за спину, и приблизился к миссис Кэттермол.
    - Вы? - прошептала она, увидев Гарри. - Но… Но ведь Редж говорил, что это вы внесли меня в списки подозрительных лиц!
    - Правда? - хмыкнул Гарри, пытаясь разомкнуть цепи, всё ещё сковывающие запястья женщины. - Ну, считайте, что я успел передумать. Диффиндо! - Ничего не произошло. - Гермиона, как можно избавиться от этих цепей?
    - Подожди, я тут немножко занята…
    - Гермиона, между прочим, тут полно дементоров!
    - Я знаю, знаю, но Гарри, представь, что будет, если она очнётся и не найдёт своего медальона? Я должна сделать копию. Джеминио! Так-то лучше. Она ничего не заметит…
    Гермиона в свою очередь спустилась в зал.
    - Так, посмотрим… Релашио!
    Цепи звякнули и втянулись обратно в подлокотники кресла. Это совершенно не успокоило несчастную Миссис Кэттермол.
    - Я не понимаю, - прошептала она.
    - Вы уйдёте отсюда вместе с нами, - сказал Гарри, помогая ей подняться на ноги. - Потом отправитесь домой, заберёте детей и уедете как можно дальше, если понадобится - даже за пределы страны. Измените внешность и бегите. Сами видите, что здесь творится, справедливым разбирательством тут и не пахнет.
    - Гарри, - позвала его Гермиона, - а как мы пройдём мимо всех этих дементоров в коридоре?
    - Используем патронусов, - указав палочкой на собственного. Олень замедлил шаг и направился к двери, по-прежнему мягко мерцая в полумраке подземелья. - Всех, сколько удастся. Попробуй вызвать своего, Гермиона.
    - Экспек… Экспекто патронум, - сказала Гермиона. Но ничего у неё не получилось.
    - Это единственное заклинание, которое у неё плохо получается, - объяснил Гарри совершенно запутавшейся миссис Кэттермол. - Очень некстати, скажу я вам… Давай же, Гермиона…
    - Экспекто патронум!
    Серебристая выдра выпрыгнула из палочки Гермионы и грациозно скользнула по воздуху, чтобы присоединиться к оленю.
    - Идём, - позвал Гарри Гермиону и миссис Кэттермол и первым направился к двери.
    Вырвавшиеся из зала суда серебристые патронусы были встречены изумлёнными криками ожидавших своей очереди людей. Гарри огляделся по сторонам. Дементоры отползли к стенам коридора, освобождая им путь, сливались с окружающей темнотой, отступали перед серебристыми созданиями.
    - Комитет постановил, что все вы должны отправиться по домам и залечь на дно до лучших времён вместе со своими семьями, - объявил Гарри собравшимся маглорождённым волшебникам, которые как зачарованные смотрели на сияющих мягким светом патронусов, явно напуганные таким поворотом событий пуще прежнего. - Если есть возможность, уезжайте за границу. Куда угодно, лишь бы подальше от Министерства. Это… эм-м… такова наша новая официальная политика. А теперь, если вы последуете за патронусами, они выведут вас из Атриума.
    Они сумели незамеченными подняться по каменной лестнице, но чем ближе подходили к лифтам, тем отчётливей Гарри понимал, что он что-то упустил. У него появились дурные предчувствия. Без сомнения, если они появятся в Атриуме в сопровождении серебристых оленя и выдры, да ещё в окружении двадцати приговорённых магглорождённых, это привлечёт слишком много внимания. Он как раз пришёл к этому весьма неприятному выводу, когда двери лифта распахнулись прямо перед ними.
    - Редж! - закричала миссис Кэттермол, бросаясь Рону на шею. - Ранкорн меня освободил. Он напал на Амбридж и Яксли, а ещё сказал, что нам всем лучше уехать из страны. Я думаю, нам стоит последовать его совету. Я правда так думаю, Редж. Давай скорее поедем домой, заберём детей и… а почему ты весь мокрый?
   - Потому что промок, - буркнул Рон, высвобождаясь из её объятий. - Гарри, они знают, что в Министерство проникли посторонние, кто-то поднял шум по поводу какой-то там дыры в двери кабинета Амбридж. Думаю, у нас минут пять, если…
    Гермиона с перекошенным от ужаса лицом повернулась к Гарри, а её патронус исчез с громким хлопком.
    - Гарри, мы тут заперты как в ловушке!
    - Мы выберемся, если будем действовать быстро, - сказал Гарри. Он повернулся к толпе волшебников, таращившихся на него в полнейшем изумлении.
    - У кого с собой есть волшебные палочки?
    Примерно половина магов подняли руки.
    - Ладно, те, у кого нет палочки, держитесь поближе к тем, у кого они есть. Надо действовать быстро, пока они нас не перехватили. Пошли.
    Они умудрились втиснуться в два лифта. Патронус Гарри охранял золотые решётки дверей, пока они не закрылись, и кабины не поехали вверх.
    - Восьмой этаж, - произнёс чей-то лишённый интонаций голос. - Атриум.
    Гарри понял, что дело плохо. В Атриуме было полно волшебников, они переходили от камина к камину, запечатывая их один за другим.
    - Гарри! - взвизгнула Гермиона, - что нам делать теперь?…
    - СТОЯТЬ! - рявкнул Гарри. Низкий голос Ранкорна эхом прокатился через весь Атриум. Волшебники, опечатывавшие камины, замерли на местах. - Все за мной, - прошептал он группе перепуганных маглорождённых магов, которые так и пошли вперёд толпой, стараясь не отходить далеко друг от дружки. Рон и Гермиона следовали в арьергарде.
    - Что случилось-то, Альберт? - спросил всё тот же лысый волшебник, который чуть не сбил Гарри с ног возле камина на входе в Министерство. Он тоже выглядел испуганным.
    - Этим людям нужно успеть выбраться отсюда прежде, чем вы закончите опечатывать камины, - заявил Гарри, постаравшись придать своему голосу начальственную твёрдость.
    Волшебники обменялись недоумёнными взглядами.
    - Но нам приказали опечатать все выходы и не выпускать никого…
    - Вы сомневаетесь в моих решениях? - взорвался Гарри. - Может, мне стоит более пристально изучить ваши родословные, как в случае с Дирком Крессвеллом?
    - Ой, прости - испуганно выдохнул лысеющий волшебник, потихоньку отступая в сторону. - Я совершенно не собирался оспаривать твои полномочия, Альберт, просто подумал, что… я подумал, что раз они находятся под следствием и….
    - Их происхождение не вызвало у нас вопросов, - перебил его Гарри. Голос его эхом прокатился под сводами Атриума. - И кровь у них будет почище, чем у некоторых здесь присутствующих, смею предположить. А теперь вы свободны, - обратился он к маглорождённым. Услышав это, они бросились к каминам и парами начали покидать Министерство. Чиновники держались в сторонке, на лицах большинства из них было написано смущение, а некоторые и вовсе были перепуганы насмерть. И тут чей-то голос позвал:
    - Мэри!
    Миссис Кэттермол оглянулась через плечо. Настоящий Редж Кэттермол, которого больше не тошнило, хотя он по-прежнему выглядел бледным и осунувшимся, только что выбрался из лифта.
    - Р-Редж?
    Она переводила взгляд с мужа на Рона, который громко ругался.
    Лысый волшебник ахнул и, выпучив глаза, тоже уставился на двух совершенно одинаковых Кэттермолов.
    - Эй, что тут происходит? Что за фокусы?
    - Закрывай выход! НЕМЕДЛЕННО!
    Яксли выскочил из другого лифта и со всех ног бросился к волшебникам, собравшимся возле каминов. Все маглорождённые, кроме миссис Кэттермол, к тому времени уже успели уйти. Лысый волшебник поднял было палочку, но Гарри опередил его, он сжал пальцы в огромный кулак и от всей души заехал ему в челюсть, отправив в полёт чуть ли не через всю комнату.
    - Этот негодяй помогал маглорождённым сбежать, Яксли! - заорал Гарри.
    Коллеги лысого мага разом заговорили, устроив галдёж. Воспользовавшись всеобщим замешательством, Рон схватил миссис Кэттермол за руку, подтолкнул её к всё ещё работающему камину и исчез вместе с ней. Сбитый с толку Яксли переводил взгляд с Гарри на поверженного волшебника, а Редж Кэттермол вопил на всю комнату:
    - Моя жена! Кто это был с ней? Что вообще здесь творится?
    Гарри увидел, как Яксли поворачивается к нему, увидел догадку, мелькнувшую на его жёстком лице.
    - Скорей! - крикнул он Гермионе, потом схватил её за руку и вместе с ней прыгнул в камин. Заклинание, брошенное Яксли им вслед, едва не угодило Гарри в голову. Они ещё вращались, когда камин выплюнул их обратно в кабинку туалета. Гарри распахнул дверь Рон стоял возле ряда раковин, с трудом удерживая за руки разбушевавшуюся миссис Кэттермол.
    - Редж, я не понимаю…
    - Пустите меня! Говорю вам, я не ваш муж! Кстати, вам вообще лучше сейчас поспешить домой!
    Позади них в кабинке раздался шум. Гарри обернулся - из туалета выбирался Яксли.
    - УХОДИМ! - заорал Гарри. Он схватил Гермиону за руку, а Рона - под локоть и резко повернулся на месте.
    Темнота поглотила всех троих, грудь словно зажало в гигантские тиски, стало нечем дышать. Что-то явно шло не так - рука Гермионы выскальзывала из его пальцев…
    Он успел подумать, что вот-вот задохнётся. Не получалось ни вдохнуть, ни увидеть что-либо в кромешной темноте. Единственное, что ещё оставалось материальным в этом хаосе, это рука Рона и пальцы Гермионы, по-прежнему медленно выскальзывающие из его ладони…
    А потом прямо перед собой он увидел дверь дома 12 на площади Гриммо, с её дверным молоточком в форме змеи. Но прежде чем он смог перевести дух, кто-то громко закричал, сверкнула вспышка лилового света, а потом пальцы Гермионы стальной хваткой сомкнулись на его руке, и мир снова погрузился во мрак.

Глава 15. Месть гоблинов

     
    Ранним утром на следующий день до того как остальные проснулись, Гарри вышел из палатки и отправился искать, пока не дошел до самого старого, скрюченного, но крепкого на вид дерева. Там в его тени он похоронил волшебный глаз Хмури и отметил место вбив своей палочкой в кору дерева маленький крестик. Этого было мало, но Гарри чувствовал, что Шизоглаз предпочел бы такой вариант больше, чем висеть на двери Долорес Амбридж. Затем он вернулся в палатку и стал ждать, когда проснутся остальные чтобы обсудить, что им делать дальше.
    Гарри и Гермиона считали, что было бы лучше не оставаться надолго на одном месте, и Рон согласился с единственным условием, что их следующий путь пройдет через место, где есть сэндвич с беконом. Затем пока Гермиона убрала защитные чары, наложенные ею вокруг, Гарри с Роном убирали все следы лагеря.
    Пока они прятали палатку в небольшом кустарнике и окружали её свежими защитными заклятиями, Гарри решился под плащом-невидимкой пойти поискать еду. Это, однако, прошло не так как планировалось. Едва он вошел в город, как неестественный озноб, опускающийся туман и внезапное потемнение в небе заставили его застыть на месте.
    «Но ты ведь мог произвести великолепного Патронуса!» - парировал Рон, когда Гарри вернулся с пустыми руками, задыхаясь и повторяя единственное слово дементоры.
    «Я не мог… его сделать», - выдохнул он, сдерживая боль в боку, - «не вышло бы…».
    Гарри стало стыдно при виде их разочарованных и сосредоточенных лиц. Было ужасно видеть дементоров скользящих в тумане вдалеке и ощущать сковывающий холод сжимающий легкие и наполняющий уши далекий крик, что он не может защититься. Огромной силы воли стоило Гарри увести себя из этого места и убежать оставляя безглазых дементоров скользить среди магглов, которые не могли их видеть, но естественно чувствовали отчаяние, исходящее отовсюду куда бы они не шли.
    «Так, у нас все ещё нет еды.»
    «Заткнись, Рон», - оборвала его Гермиона. «Гарри, что случилось? Почему тебе показалось, что ты не сможешь использовать Патронуса? Вчера ты превосходно справился!»
    «Я не знаю.»
    Он опустился в одно из старых кресел Перкинса, чувствуя все большее унижение. Он боялся что что-то было не так внутри него. Казалось со вчерашнего дня, прошла целая вечность. Сегодня он снова мог стать тринадцатилетним, единственным кто не попал на Хогвартс - Экспресс.
    Рон пнул ножку стула
    «Что?» сердито проворчал он на Гермиону. «Я ужасно голоден! Все что я съел с тех пор как чуть не умер это пара поганок!»
    «Тогда иди и сам пробейся через дементоров» - вызывающе произнес Гарри.
    «Я бы пошел, если б не раненая рука, если ты не заметил! »
    «Да, очень удобно»
    «Чо это значит - ?»
    «Конечно», - воскликнула Гермиона, хлопая себя по лбу и заставляя их обоих замолкнуть. «Гарри, дай мне медальон. Давай», - нетерпеливо сказала она, щелкая по нему пальцами, когда он не отреагировал, «Хоркрукс, Гарри, ты все ещё его носишь!»
    Она протянула руки и Гарри снял золотую цепь. Как только он расстался с медальоном, кожа необычно посветлела и по ней пробежало ощущение свободы. Он даже не ощутил каким он был липким или его приличную массу давящую на желудок, из-за этих ощущений.
    «Лучше?», - спросила Гермиона.
    «Да, полегчало!»
   «Гарри,» -, наклоняясь ближе к нему, сказала она таким голосом, каким обычно говорят с тяжело больными людьми - «тебе не кажется что тобой овладевали?»
    «Что? Нет!» сказал он. «Я помню все, что мы делали, пока я его носил. Я бы не помнил, что делал, если б он овладел мной, не так ли? Джинни говорила мне, что у неё были моменты, когда она ничего не помнила.»
    «Хмм», - сказала Гермиона, поглядывая на тяжелый медальон. «Хорошо, возможно нам не стоит носить его. Мы можем просто держать его в палатке.»
    «Мы не оставим этот Хоркрукс просто так где-то лежать», - решительно сказал Гарри. «Если мы его потеряем, если его украдут»
    «Ох, ладно, ладно», - ответила Гермиона, надевая его себе на шею и пряча под рубашку. «Но будем носить его по - очереди, чтобы он не у кого не был слишком долго».
    «Отлично», - раздраженно сказал Рон, - «теперь, когда мы с этим разобрались, мы могли бы достать немного еды?»
    «Хорошо, но мы пойдем за ней куда-нибудь в другое место», - сказала Гермиона, поглядывая на Гарри. «Нет никакого смысла оставаться там, где, как нам известно, летают дементоры».
    В итоге они расположились на ночь на отдаленном поле у какой-то одинокой фермы, где им удалось раздобыть яйца и хлеб.
    «Это ведь не воровство, не так ли?» взволнованно спросила Гермиона, когда они поглощали тосты с яйцами. «если я оставила немного денег под курятником?»
    Рон округлил глаза и проговорил с набитыми щеками, «Э’миона, ’акой ужос! ‘асс-лаб-ся!»
    И действительно стало намного проще расслабиться, когда они хорошо поели. Спор насчет дементоров был забыт в смехе этим вечером и Гарри почувствовал себя радостно, как будто он приступал на дежурство впервые за эти три ночи.
    Это была их первая встреча с тем фактом, что полный желудок – залог хорошего душевного настроя, а пустой – ссор, споров и уныния. Гарри был, по меньшей мере, удивлен этим, поскольку ему приходилось переживать почти что голодные дни у Дурслеев. Гермиона не просто так действовала на нервы теми ночами, когда им ничего не удавалось наскрести кроме ягод или черствых бисквитов, её самообладания было меньше чем обычно и больше сурового молчания. Однако Рон, привыкший вкусно поесть три раза в день благодаря любезности своей мамы или домовых эльфов в Хогвартсе и голод делал его как безрассудным, так и раздражительным. Каждый раз, когда нехватка еды совпадала с очередью Рона нести Хоркрукс, он становился совершенно невыносимым.
    «Ну, куда теперь» было его вечной фразой. Казалось что он сам, не имея никаких идей, ждал, что Гарри и Гермиона будут подходить к нему со своими планами, пока он будет размышлять о маленьких пищевых ресурсах. Таким образом, Гарри и Гермионе приходилось бесплодно тратить время, пытаясь решить, где они могли бы найти другие Хоркруксы, и как уничтожить тот который они добыли. Их разговоры становились все более повторяющимися, поскольку никакой новой информации у них не было.
    Как сказал Дамблдор, он считал, что Волдеморт спрятал Хоркруксы в местах, имеющих для него большое значение, и они продолжали в духе нудной литании обшаривать те места, в которых по их сведениям Волдеморт жил или бывал. Приют, где он родился и вырос, Хогвартс, где он обучался; Борджин и Берк где он работал после школы, затем шла Албания, где он провел годы в изгнании. Все это давало им базу для размышлений.
    «Да, давайте отправимся в Албанию. Не думаю, что поиски целой страны займут больше полудня», - с сарказмом сказал Рон.
    «Там ничего быть не может. Он уже успел сотворить пять Хоркруксов до своего падения, и Дамблдор был уверен, что шестой – это змея», - сказала Гермиона. «Мы знаем что змеи нет в Албании, она обычно с Вол…».
    «Разве я не просил перестать произносить это?»
    «Хорошо! Змея обычно с Тем-Кого-Нельзя-Называть – доволен?»
    «Не совсем».
    «Я не могу представить чтобы он что-то прятал в Борджин и Берк», - Гарри снова повторил уже много раз высказанную идею, только чтобы прервать отвратительное молчание. «Борджин и Берк были экспертами в области объектов темной магии, они тут же определили бы Хоркрукс»
    Рон наиграно зевнул. Поборов желание чем-нибудь в него бросить, Гарри с силой ударил в землю, «Я все же думаю, он мог спрятать что-то в Хогвартсе».
    Гермиона вздохнула.
    Гарри повторил довод и продолжал поддерживать эту теорию.
    «Дамблдор говорил мне лично, что никогда не утверждал, что знает все секреты Хогвартса. Говорю вам, если было бы место Волд… ».
    «Ох!»
    «тогда Ты-Знаешь-Кто!» воскрикнул Гарри теряя терпение. «Если и было единственное место действительно важное для Того-Кого_Нельзя-Называть, то это был Хогвартс!»
    «Ох, ладно тебе», съязвил Рон. «Его школа?»
    «Да, его школа! Она была его первым настоящим домом, местом, где он был особенным; для него это значит всё, даже после того как он оттуда ушел».
    «Мы ведь говорим о Сами-Знаете-Ком? не о тебе?», - уточнил Рон. Сейчас цепь Хоркрукса была у него на шее. Гарри посетило желание схватить ее и придушить Рона.
    «Ты говорил, что Ты-Знаешь-Кто просил у Дамблдора работу, после того как ушел», сказала Гермиона.
    «Правильно», сказал Гарри.
    «И Дамблдор подумал, что единственное для чего он хотел вернуться – попытаться найти что-то, возможно, реликвию ещё одного основателя, чтобы сделать из неё новый Хоркрукс?»
    «Да», - сказал Гарри.
    «Но он не получил работу, не так ли?» сказала Гермиона. «Значит, у него никогда не было возможности найти там реликвию и снова спрятать её в школе!»
    «Хорошо, тогда», разочарованно сказал Гари, - «забудь о Хогвартсе».
    Не имея больше ни единого намека, они направились в Лондон и, спрятавшись под плащом-невидимкой, стали искать приют, в котором вырос Волдеморт. Гермиона пробралась в библиотеку и обнаружила в записях, что приют снесли много лет назад. Они пришли на его место и обнаружили там высотное здание с офисами.
    «Мы могли бы попытаться покопать под фундамент», - неуверенно предложила Гермиона.
    «Он не стал бы прятать Хоркрукс здесь», - сказал Гарри. Он всегда знал это. Приют был тем местом, откуда Волдеморт намеревался сбежать; он никогда бы не спрятал там часть своей души. Дамблдор показал Гарри что Волдеморт искал, прежде всего, величие или мистичность в своих убежищах. Мрачный серый угол в Лондоне был насколько только можно представить, далек от Хогвартса или Министерства, или здания вроде Гринготтса, Волшебного Банка, с золотыми дверями и мраморными полами.
    Даже не имея никаких новых идей, они продолжали двигаться по сельской местности, каждую ночь, разбивая лагерь в разных местах в целях безопасности. Каждое утро они, убедившись что убрали все следы своего присутствия здесь, отправлялись в путь искать одинокие и укромные места, аппарируя в леса, темные расщелины утесов, красные торфяники, покрытые кустарником горы и один раз даже в скрытую пещеру покрытую галькой. Примерно каждые двенадцать часов они передавали друг другу Хоркрукс, как будто играли в какую-то извращенную замедленную игру «передай другому», будто боялись, что музыка остановится, потому что наградой были двенадцать часов растущего страха и уныния.
    Шрам Гарри продолжал колоть. Он замечал, что это происходило чаще, когда он нес Хоркрукс. Иногда он не мог сдерживать боль.
    «Что? Что ты видишь?», - спрашивал Рон каждый раз, когда замечал как Гарри морщился.
    «Лицо», - бормотал Гарри каждый раз. «Одно и то же лицо. Вор, который украл у Григоровича».
    И Рон снова отворачивался, не пытаясь скрыть разочарование. Гарри знал, что Рон надеялся услышать новости о своей семье, или об оставшихся из Ордена Феникса, но Гарри все же не был телевизионной антенной. Он мог только видеть то, о чем думал Волдеморт, когда у него что-то шло не так. Вероятно, Волдеморт бесконечно думал о неизвестном подростке с веселым лицом, чьё имя и местонахождение Волдеморт знал не лучше, чем он сам. Когда шрам Гарри продолжал гореть, красивый светловолосый мальчик соблазнительно плыл в его памяти, он научился сдерживать любое проявление боли или дискомфорта перед остальными, ничего не проявляя, кроме нетерпения при упоминании вора. Он не мог винить их, за полное отчаяние найти следы Хоркруксов.
    Дни растягивались в недели, Гарри начал подозревать, что Рон и Гермиона обсуждали его за его спиной. Несколько раз они резко прерывали разговор, когда Гарри входил в палатку, и дважды он случайно подходил к ним поближе, держась на небольшом расстоянии, наклоненные головы и быстрое бормотание; оба раза они замолкали, когда чувствовали его приближение и поспешно притворялись, что собирают дрова или воду.
    Гарри не мог не удивляться, как только они согласились идти на то, что сейчас казалось бессмысленным и запутанным путешествием, ведь они считали, что у него есть какой-то секретный план, который они потом узнают. Рон уже не пытался скрыть свое дурное настроение, и Гарри начинал бояться, что и Гермиона была также разочарована его слабым лидерством. В порывах отчаяния он пытался думать о том, где спрятан следующий Хоркрукс, но единственное, что приходило на ум был Хогвартс, и он отбрасывал эту мысль вместе со всеми остальными.
    Осень изменяла деревню во время их путешествия. Теперь они прятали палатку среди упавших сгнивших листьев. Вместе с туманом дементоров стали появляться и природные; ко всем их проблемам прибавились дождь с ветром. Даже то, что Гермиона стала все лучше разбираться в грибах, не могло все же восполнить им одиночество, отсутствие человеческой компании, или их полное игнорирование войны с Волдемортом.
    «Моя мама», - сказал Рон однажды ночью, когда они сидели в палатке на берегу реки в Уэльсе, - «может сотворить отличную еду из воздуха».
    Он уныло переворачивал комки обуглившийся серой рыбы в своей тарелке. Гарри взглянул на шею Рона и как и ожидал увидел там поблескивающую цепочку Хоркрукса. Он справился с желанием ударить Рона проклятием, ведь насколько он знал его отношение немного улучшиться, когда придет время снимать медальон.
    «Твоя мама не может сотворить еду из ничего», - сказала Гермиона. «Никто не может. Еда это первое из пяти Принципиальных Исключений Закона Гампа Элементарной Трансфигур…»
    «О, не могла бы ты говорить на английском?» ответил Рон, ковыряясь в зубах.
    «Невозможно сготовить хорошую еду из ничего! Ты можешь её Вызвать, если знаешь, где она находится, ты можешь трансформировать её, можешь увеличить количество того что уже есть…»
    «Ладно, только не пытайся увеличить эту, она отвратительна», - сказал Рон.
    «Гарри поймал рыбу, и я сделала все что могла! И я заметила, что я всегда единственная кто должен заботиться о еде, вероятно, потому что я девушка!»
    «Нет, это потому, что ты должна быть лучшей в магии», - парировал Рон.
    Гермиона вскочила и кусочки жареной щуки выпали из оловянной тарелки на пол.
    «Тогда можешь завтра готовить сам, Рон, искать продукты и пытаться заколдовать их во что-нибудь действительно съедобное, а я буду сидеть здесь, с кислым лицом и стонать, вот тогда ты и увидишь…»
    «Заткнитесь!», - сказал Гарри, вскакивая с места и взмахивая руки. «Замолчите сейчас же!»
    Гермиона выглядела взбешенной.
    «Как ты можешь быть с ним, если он даже готовить не умеет…»
    «Гермиона, успокойся, я кого-то услышал!»
    Он напряженно прислушивался, руки были все ещё поднятыми, призывая их замолкнуть. Затем за потоком темной реки и ближайшими камышами, он снова услышал голоса. Он огляделся и посмотрел на Вредноскоп. Тот не двигался.
    «Ты ведь использовала Муффлиато?», - прошептал он Гермионе.
    «Я использовала все», прошептала она в ответ, «Муффлиато, Противомаггловское заклятие и Разочаровывающие чары. Они не должны были нас услышать или увидеть нас, кем бы они ни были».
    Тяжелые трущие и скребущие звуки, а также звук передвигаемых камней и веток, говорили о том, что несколько человек спускались по крутому заросшему склону, который вел к узкому берегу, где они разложили палатку. Они достали палочки и принялись ждать. Защитных заклятий вокруг было достаточно, чтобы скрыть их от внимания магглов и обычных волшебников и ведьм. Если же это были Упивающиеся Смертью, то вероятно их защита могла продержаться против темной магии какое-то время.
    Голоса становились все громче, но не отчетливее с приближением группы людей к берегу. Гарри прикинул, что их обладатели были уже меньше чем в двадцати футах от них, но течение не давало сказать точно. Гермиона схватила свою сумочку в бусинках и стала в ней копаться; через секунду она вытащила три Подслушивающих Уха и бросила по одному Гарри и Рону, которые поспешно вставили телесные концы себе в уши и вытащили другие концы из палатки.
    Через несколько секунд Гарри услышал уставший мужской голос.
    «Здесь должно быть немного лосося, или ты думаешь ещё не сезон? Ассио лосось!»
    Несколько отчетливых вспышек и затем звуки сопротивляющейся рыбы. Кто-то одобряюще хмыкнул. Гарри ещё глубже всунул Подслушивающее Ухо в свое собственное. Сквозь шепот реки он смог лучше различить голоса, но они говорили не на английском, или каком-то другом известном ему человеческом языке. Это был грубый немелодичный язык, набор грохочущих гортанных звуков, и говорили вроде бы два человека, причем у одного голос был немного ниже и медлительнее чем у другого.
    Пляшущее живое пламя с другой стороны тента, широкие тени, двигающиеся между палаткой и огнями. Восхитительный запах запеченного лосося соблазняющее плыл в их направлении. Затем начался стук ножей об тарелки, и первый человек снова заговорил.
    «Сюда, Грипхук, Горнак»
    Гоблины! сказала Гермиона Гарри, и он кивнул.
    «Спасибо», - вместе сказали гоблины по-английски.
    «Итак, как долго вы трое были в бегах?» спросил новый, мягкий и приятный голос; неизвестно откуда Гарри знал этот голос, который рисовал в голове круглого с радостным лицом человека.
    «Шесть недель… Семь… я не помню», сказал усталый человек. «В первые два дня неожиданно встретил Грипхука а немного позже присоединился Горнак. Хорошо быть с небольшой компанией». Затем последовала пауза, во время которой ножи скребли по тарелкам и поднимались оловянные кружки. «Почему ты ушел, Тэд?», - продолжил человек.
    «Знал что они идут за мной», - ответил мягкий голос Тэда, и Гарри внезапно понял кто это был: отец Тонкс. «Слышал, что Упивающиеся Смертью были здесь на прошлой недели и решил, что стоит рискнуть. Из принципа отказавшись регистрироваться как магглорожденный, я знал что должен, в конце концов, уйти это был лишь вопрос времени». С моей женой должно быть все в порядке, она чистокровная. А потом через несколько дней я встретил здесь Дина.
    «Да», - сказал другой голос, и Гарри, Рон и Гермиона взволнованно, но молча переглянулись, узнав голос Дина Томаса, их однокурсника с Гриффиндора.
    «Магглорожденный, да?», - спросил первый.
    «Не совсем», - сказал Дин. «Мой отец оставил мою маму, когда я был ещё ребенком. Но у меня нет никаких доказательств, что он был волшебником.»
    На некоторое время повисла тишина, в которой раздавались только жующие звуки, затем Тэд снова заговорил.
    «Должен сказать Дирк, я был удивлен встрече с тобой. Рад, но удивлен. Поговаривали, что ты был пойман»
    «Был», ответил Дирк. «На полпути в Азкабан я устроил побег. Оглушил Доулиша и стащил его метлу. Это было куда проще, чем ты думаешь; не думаю, что он был в порядке в этот момент. Так мог бы Ошеломить меня. Если так, то я бы пожал руку тому волшебнику или ведьме кто это сделал, ведь он, похоже, спас мою жизнь».
    Снова последовала пауза, во время которой только похрустывал огонь и шумела река. Затем Тед произнес, «И где вы двое разместились? Я, хм, мне казалось, что в общем, гоблины за Сами-Знаете-Кого».
    «Ты ошибался», - отозвался гоблин с высоким голосом. «Мы не на чьей стороне. Это война волшебников».
    «Тогда зачем вам прятаться?»
    «Я думаю, из осторожности», - ответил гоблин с низким голосом. «Отказ звучал бы по-моему дерзостью, и я посчитал, что моя безопасность будет под угрозой».
    «Что они от тебя хотели», - спросил Тед.
    «Подобающая служба[1] гордость нашей расы», - ответил гоблин ещё более грубым и нечеловеческим голосом. «Я не домовой эльф».
    «А ты, Грипхук?»
    «По тем же причинам», - ответил гоблин с высоким голосом. «Гринготтс больше не под единоличным контролем нашей расы. Я не признаю никаких Господ-Волшебников».
    Он ещё что-то пробормотал себе под нос на Гобледгуке и Горнак рассмеялся.
    «Что он сказал?» спросил Дин.
    «Он говорит», ответил Дирк, «что есть вещи, которые волшебники также не знают».
    Последовала пауза.
    «Я не понимаю», - начал Дин.
    «Я приготовил маленькую месть, перед тем как уйти», сказал Грипхук по-английски.
    «Хороший человек - вернее гоблин», поспешил поправиться Тед. «Не смог посадить Упивающегося Смертью в один из самых старых и хорошо охраняемых подвалов, насколько я понимаю?».
    «Если бы я смог, меч не помог бы ему сбежать», ответил Грипхук.
    Горнак снова рассмеялся и даже Дирк выдавил сухую усмешку.
    «Дин и я все ещё не понимаем», - сказал Тед.
    «Так Северус Снейп, сам не зная этого», сказал Грипхук, и оба гоблина заревели злобным смехом. В палатке у Гарри перехватило дыхание от волнения. Они с Гермионой уставились друг на друга, прислушиваясь изо всех сил.
    «Не слышал разве, Тед?», - спросил Дирк. «О детях, которые пытались стащить меч Гриффиндора из кабинета Снейпа в Хогвартсе?».
    Через Гарри будто прошел электрический разряд, задевая каждый нерв, он стоял как вкопанный.
    «Ничего подобного не слышал», - сказал Тед, «Это же был не Пророк?»
    «Едва ли», - фыркнул Дирк. «Грипхук тут рассказал мне, как слышал это от Билла Уизли, который в банке работает. Одна из тех детей, которые хотели взять меч, была младшая сестра Билла».
    Гарри бросил взгляд на Гермиону и Рона, оба так сильно сжимали Подслушивающие Уши, будто это были спасательные тросы
    «Она и пара её друзей пробрались в кабинет Снейпа и разбили стеклянный футляр, где лежал меч. Снейп поймал их, когда они пытались пронести его по лестнице».
    «О, Боже, сохрани их», сказал Тед. «Они что думали, что смогут использовать меч против Ты-Знаешь-Кого? Или против самого Снейпа?»
    «Чтобы они там не думали с ним сделать, Снейп решил что меч больше не будет там в безопасности», сказал Дирк. «Пару дней спустя, как только получил разрешение от Ты-Знаешь-Кого, я думаю, он отправил его назад в Лондон, на сохранение в Гринготтс».
    Гоблины снова рассмеялись.
    «Я не понимаю чего смешного», сказал Тед.
    «Это обман», прохрипел Грипхук.
    «Меч Гриффиндора!»
    «О да. Это копия - отличная копия, правда – волшебная. Оригинал был выкован гоблинами много веков назад и имеет некоторые свойства, которыми обладает лишь броня гоблинов. Где бы ни был истинный меч Гриффиндора, он не в подземелье Гринготтса».
    «Я вижу», - сказал Тед. «И по-моему ты не решился беспокоить этим Упивающихся Смертью».
    «Я не видел ни единой причины обременять их этой информацией», - самодовольно сказал Грипхук, и теперь Тед и Дин засмеялись вместе с ними.
    Гарри в палатке закрыл глаза, готовый кому угодно задавать вопрос, на который ему необходим был ответ, и через минуту которая казалось, тянулась все десять, Дин все же сделал ему одолжение: ведь он также был (для Гарри это воспоминание было подобно удару) бывшим парнем Джинни.
    «А что случилось с Джинни и всеми остальными? Теми, кто пытался его украсть?»
    «О, их наказали, причем жестоко», безразлично ответил Грипхук.
    «Счастлив за них», - сказал Тед. «Со спортивными достижениями Снейпа, я думаю, мы должны быть рады, что они ещё живы».
    «Ты ведь веришь всему этому, Тед, не так ли?» - спросил Дирк. «Ты веришь, что Снейп убил Дамблдора?»
    «Конечно, верю», сказал Тед. «Ты же не собираешься вот так сидеть здесь и рассказывать мне о том, что веришь, что Поттер так этого не оставит?»
    «Трудно решить чему сейчас верить», пробормотал Дирк.
    «Я знаю Гарри Поттера», сказал Дин, «И я верю, что он действительно Избранный, или как вы там его называете».
    «Да, многие хотели бы в это верить, сынок», сказал Дирк, «включая меня. Но где он? Надеяться на это, судя по обстановке. Я думаю, что если бы он знал что-то такое, чего мы не знаем, или обладал чем-то особенным, то сражался бы здесь, объединив все сопротивление, вместо того чтобы прятаться. И ты же знаешь, Пророк создал прелестную историю против него».
    «Пророк?» усмехнулся Тед. «Ты заслуживаешь быть обманутым, если все ещё читаешь его, Дирк. Хочешь факты, попробуй Придиру».
    Судя по звукам, далее последовал внезапный припадок удушья и тошноты и хорошая порция похлопываний. Дирк проглотил рыбью кость. Наконец, он произнес:
    «Придиру? Идиотскую газетенку Ксенофилуса Лавгуда?»
    «Не такая уж она и идиотская теперь», сказал Тед, «Если хочешь взгляни, Ксенофилус печатает весь материал, что игнорирует Пророк, и в последнем номере не только упоминания о криворогих Сноркаках». Сколько ещё они будут позволять ему это, не знаю. Но Ксенофилус говорит, что первая страница каждого номера гласит что любой волшебник, который против Того-Кого-Нельзя-Называть, должен первым делом помогать Гарри Поттеру.
    «Трудно помогать мальчику, который исчез с земли», - сказал Дирк.
    «Послушай, повторять тот факт, что они его ещё не поймали это залог успеха», - сказал Тед. «Я бы с удовольствием брал чаевые за него; как раз то чего мы добиваемся, свободы, не так ли?»
    «Да, тогда ты прав», тяжело признал Дирк. «Со всем Министерством и всеми его информаторами, следящими за ним, я думал, что его тут же поймают. Представь, кто скажет, что они ещё не поймали и не убили его, не афиширют этого»
    «О не говори, Дирк», - прошептал Тед
    Снова последовала долгая пауза, заглушаемая стуком ножей и вилок. Когда же они снова заговорили, то стали решать, где им спать позади или на лесистом склоне. Решив, что деревья обеспечат лучшее укрытие, они погасили огонь, затем вскарабкались на склон и их голоса постепенно угасли.
    Гарри, Рон и Гермиона смотали Подслушивающие Уши. Гарри, которому все труднее было хранить молчание пока они подслушивали, сейчас почувствовал, что неспособен произнести ни слова больше чем «Джинни… меч…».
    «Я знаю!», сказала Гермиона.
    Она потянулась за маленькой покрытой бусинками сумочкой, и на этот раз, засовывая в неё руку по самую подмышку.
    «Вот… здесь…» сказала она сквозь стиснутые зубы и вытянула что-то очевидно из самых недр сумочки. Медленно показался край украшенного портрета. Гарри стал помогать ей. Когда они вытащили из сумочки Гермионы пустой портрет Финеаса Найджелуса, она указала на него своей палочкой, готовая в любой момент наложить заклятие.
    «Если кто-то подменил настоящий меч пока он был в кабинете Дамблдора», выдохнула она, пока они устанавливали портрет у стенки палатки, - «Финнеас Найджелус должен был видеть это, он висит как раз напротив футляра!»
    «Если только он не спал», сказал Гарри, сдерживая дыхание пока Гермиона стояла на коленях перед пустым холстом с направленной в самый центр палочкой, прочищала горло и затем произнесла:
    «Эмм – Финнеас? Финнеас Найджелус?»
    Ничего не произошло.
    «Финнеас Найджелус?», снова произнесла Гермиона. «Профессор Блэк? Простите, можно с Вами поговорить? Пожалуйста?»
    ««Пожалуйста» всегда помогает»», - произнес холодный низкий голос и Финнеас Найджелус появился на своем портрете. Тут же Гермиона вскрикнула:
    «Обскура!»
    Черная повязка появилась на темных умных глазах Финнеаса Ниггелуса, заставившая его ударяться об рамку и вскрикивать от боли.
    «Что… как посмел… что ты…?»
    «Мне очень жаль, профессор Блэк», сказала Гермиона, «но это необходимая мера предосторожности!»
    «Убери эту штуку, сейчас же! Убери её, я сказал! Ты разрушаешь великое произведение искусства! Где я? Что происходит?»
    «Не беспокойтесь, о том где мы находимся», сказал Гарри и Финнеас Найджелус застыл бросив свои попытки снять нарисованную повязку.
    «Возможно ли это, голос неуловимого мистера Поттера?»
    «Может быть», сказал Гарри, чувствуя, что это должно заинтересовать Финнеаса Найджелуса.
    «У нас есть к Вам пара вопросов насчет меча Гриффиндора».
    «А…», - сказал Финнеас Найджелус, поворачивая голову в попытке поймать взгляд Гарри, «…да. Эта глупая девчонка поступила очень неразумно…»
    «А ну заткнись, не говори так о моей сестре», резко сказал Рон, и Финнеа Найджелус высокомерно поднял брови.
    «Кто здесь ещё?» - спросил он, вертя головой. «Мне не нравится твой тон! Эта девчонка и её друзья крайне рисковали. Воровать у директора».
    «Они не воровали», - сказал Гарри. «Этот меч не Снейпа».
    «Он принадлежит школе профессора Снейпа», сказал Финнеас Найджелус. «Точно, какое ей до всего этого было дело, этой Уизли? Она заслужила свое наказание, как и этот идиот Лонгботтом и эта чудачка Лавгуд!»
    «Невилл не идиот и Луна совсем не чудачка!» - сказала Гермиона.
    «Где я?» - повторил Финнеас, снова начиная бороться с повязкой. «Куда вы меня притащили? Зачем унесли из дома моих предков?»
    «не беспокойся об этом! Как Снейп наказал Джинни, Невилла и Луну?», быстро спросил Гарри.
    «Профессор Снейп отправил их в Запретный Лес, помочь с каким-то делом этому уроду Хагриду»
    «Хагрид не урод!» - завопила Гермиона.
    «И Снейп подумал, что это будет наказанием», - сказал Гарри, «отправлять Джинни, Невилла и Луну повеселиться с Хагридом в Запретный Лес… наверняка, они столкнулись с гораздо более ужасным, чем Запретный Лес»
    Он почувствовал облегчение; прежде он представлял себе ужасы, по меньшей мере, заклятие Круциатус.
    «Все что мы хотели бы узнать, профессор Блэк, вообще брал ли меч кто-нибудь ещё? Может его уносили, чтобы почистить – или ещё для чего-нибудь».
    Финнеас Найджелус снова замолчал, пытаясь освободить глаза и захихикал.
    «Магглорожденная дура», - ответил он, «Гоблинская броня не нуждается в чистке. Гоблинское серебро отталкивает земную грязь, впитывая только то, что укрепляет его».
    «Не называйте Гермиону дурой», произнес Гарри.
    «Я устал от этих споров», сказал Финнеас Найджелус. «может мне уже пора назад в кабинет директора?»
    С повязкой на глазах он начал нащупывать край портрета, пытаясь найти выход и вернуться в Хогвартс. Внезапно Гарри осенило.
    «Дамблдор! Не могли бы Вы передать нам Дамблдора?»
    «Прошу прощения?» - спросил Финнеас Найджелус.
    «Портрет профессора Дамблдора – не могли бы Вы привести его сюда, в Ваш?»
    Финнеас Найджелус повернулся в сторону Гарри.
    «Очевидно не только магглорожденные здесь безграмотны, Поттер. Портреты Хогвартса могут общаться между собой, но не могут разгуливать вне замка, кроме того, что посещать свои изображения где-то ещё. Дамблдор не может прийти сюда со мной, и после такого вашего отношения, уверяю вас, что больше не побеспокою вас новым визитом!»
    Немного омрачено Гарри наблюдал за попытками Финнеаса Найджелуса уйти с портрета.
    «Профессор Блэк», сказала Гермиона, «не могли бы вы просто сказать нам, пожалуйста, когда в последний раз меч вынимали из футляра? Я имею ввиду до того как его брала Джинни?»
    Финнеас фыркнул от нетерпения.
    «Я думаю, что в последний раз я видел, что меч Гриффиндора вытаскивали из футляра, когда профессор Дамблдор пользовался им чтобы разбить кольцо»
    Гермиона оглянулась на Гарри. Никто из них не осмелился сказать больше ни слова в присутствии Финнеса Найджелусв, который наконец сумел найти выход.
    «Ну, доброй ночи» немного раздраженно произнес он. И снова начал уходить из вида. И когда Гарри остался виден лишь край его шляпы, он вдруг воскликнул.
    «Стойте! Вы рассказывали об этом Снейпу?»
    Завязанная голова Финнеаса Найджелуса снова показалась на портрете.
    «У профессора Снейпа сейчас на уме более важные вопросы, чем прихоти Альбуса Дамблдора. Прощайте Поттер!»
    И он полностью исчез, оставив за собой лишь мрачную тень.
    «Гарри!», воскликнула Гермиона.
    «Знаю!», произнес Гарри. Не в силах сдерживать себя, он ударил кулаком по воздуху, это было больше, чем он мог надеяться. Он начал ходить по палатке, чувствуя, что может пробежать целую милю; он даже забыл о голоде. Гермиона запихивала портрет обратно в сумочку, и когда застегнула застежку, отбросила сумочку и подняла на Гарри сияющее лицо.
    «Меч может уничтожить Хоркрукс! Клинки гоблинов впитывают только то, что усиливает их. Гарри, этот меч наполнен ядом василиска!»
    «И Дамблдор не передал его мне. потому что он был все ещё нужен ему, для браслета, и он должен был понять, что они не позволят тебе завладеть им, если бы он добавил его в свое завещание»
    «И он сделал копию»
    «И положил фальшивку в стеклянный футляр»
    «И оставил настоящий… где?»
    Они уставились друг на друга, Гарри чувствовал, что ответ невидимо парил где-то близко над ними в воздухе. Почему Дамблдор не сказал ему? Или может он на самом деле сказал, но Гарри не просек этого вовремя?
    «Думай!» прошипела Гермиона. «Думай! Где он мог его оставить?»
    «Не в Хогвартсе», - сказал Гарри, продолжая бродить по палатке.
    «Где-то в Хогсмиде?», предположила Гермиона.
    «Визжащая Хижина?» произнес Гарри. «Никто никогда туда не ходил».
    «Но Снейп-то знает, как туда проникнуть, не было бы это немного рискованно?»
    «Дамблдор доверял Снейпу», - напомнил ей Гарри.
    «Не настолько, чтобы говорить ему о подмене мечей», - сказала Гермиона.
«Да, ты права!» просиял Гарри, испытав удовольствие от мысли, что у Дамблдора были сомнения по поводу порядочности Снейпа. «Так может он спрятал меч подальше от Хогсмида? Как ты думаешь, Рон? Рон?».
    Гарри огляделся. В какой-то момент ему показалось что Рон вышел из палатки, но затем он увидел его лежащим в тени кровати, с каменным лицом.
    «О, надо же, вспомнили обо мне?» сказал он.
    «Что?»
    Рон фыркнул, пристально глядя на низ кровати.
    «Поспешите, вы оба. Не давайте мне испортить вам удовольствие»
    Гарри озадаченно повернулся к Гермион, надеясь на помощь, но она покачала головой, очевидно также, не понимая, что происходит.
    «В чем проблема?» спросил Гарри.
    «Проблема? Ни в чем», - сказал Рон, все ещё не глядя на Гарри. «В любом случае не в тебе»
    Несколько шлепков по крыше раздались над их головами. Начался дождь.
    «У тебя явно какая-то проблема», - сказал Гарри. «Давай, выкладывай?»
    Рон скинул свои длинные ноги с кровати и сел. Его взгляд был необычно противным.
    «Хорошо, я расскажу. Не ждите, что я буду раскачивать палатку, потому что есть одна проклятая вещь, с которой мы должны разобраться. Просто прибавь это в список того чего ты не знаешь».
    «Я не знаю?» - повторил Гарри. «Я не знаю?»[2]
    Кап, кап, кап. Дождь закапал сильнее; застучал вокруг них по усыпанному листьями берегу и по воде, словно перешептываясь с темнотой. Ужас заглушил ликование Гарри. Рон говорил как раз то, о чем Гарри подозревал и боялся, что Рон будет думать об этом.
    «Я не имею ввиду, что я здесь зря теряю время», - сказал Рон, «знаешь, со своей раненой рукой, без еды, отмораживать здесь свой зад каждую ночь. Я просто надеялся, знаешь, после нескольких недель бесцельной беготни, мы чего-то добьемся»
    «Рон», - произнесла Гермиона, таким голосом, что Рон вполне мог притвориться, что сквозь стук дождя, барабанящего по палатке, не слышит её.
    «Я думал, ты знаешь, на что согласился», - сказал Гарри.
    «Да, я тоже так думал».
    «Значит, что-то идет не так, как ты ожидал?», спросил Гарри. Теперь гнев пришел ему на помощь. «Ты думал, мы будем жить в пятизвездочных отелях? Находя по Хоркруксу в день? Ты думал вернуться к мамочке на Рождество?»
    «Мы думали, что ты знал что делаешь!» вскакивая воскликнул Рон, и эти слова словно горячие ножи пронзили Гарри. «Мы думали, Дамблдор сказал тебе, что нужно делать, мы думали, что у тебя действительно есть план!»
    «Рон!» прервала его Гермиона, на этот раз достаточно ясным голосом, несмотря на барабанящий по крыше палатки дождь, но он снова ни обратил на неё внимание.
    «Ладно, прости, что разочаровал тебя», достаточно спокойно сказал Гарри, хотя и чувствовал в душе пустоту. «Я с самого начала был искренен с тобой. Я рассказал вам все, что говорил мне Дамблдор. И если ты не заметил, один Хоркрукс мы нашли…»
    «Да, и мы очень скоро от него избавимся, поскольку уже подобрались к остальным – другими словами как никогда близко».
    «Сними медальон, Рон», - произнесла Гермиона необычно высоким голосом. «Пожалуйста, сними его. Ты перестанешь так говорить, если не будешь таскать его весь день»
    «Да ладно, будет ещё как», - сказал Гарри, не желая слушать никаких оправданий Рона. «Думаете я не слышал, как вы оба шептались за моей спиной? Думаете я не догадывался что вы об этом думаете?»
    «Гарри, мы не…»
    «Не ври!», заорал на неё Рон. «Ты тоже говорила, что разочарована, что думаешь, что он слишком много на себя берет…»
    «Я так не говорила, Гарри, не говорила!», - закричала она.
    Дождь бил по палатке, слезы лились по лицу Гермионы, и прежнее волнение исчезло, будто его и не было, мимолетная вспышка вспыхнула и скончалась, оставляя все темным, мокрым и холодным. Меч Гриффиндора был спрятан неизвестно где, а они были лишь тремя подростками в палатке, и их единственным достижением было то, что они ещё не погибли.
    «И что ты ещё здесь делаешь?» спросил Гарри Рона.
    «Не знаю», ответил Рон.
    «Тогда иди домой», сказал Гарри.
    «Да, наверное, я пойду!» крикнул Рон, приблизился на несколько шагов к Гарри, но тот не отступил. «Слышал, что они сказали про мою сестру? Но ты не позволишь крысе, не так ли? это всего лишь Запретный Лес, Гарри Я-Видел-Ужаснейшее-Поттер не волнует что там случится с ней – ладно, зато меня волнует, все в порядке, гигантские пауки, духи»
    «Я только сказал, что с ней были остальные, они были с Хагридом…»
    «Да, я понял, что тебе все равно! А как насчет остальных членов моей семьи, «Уизли больше не нужны обделенные дети»», слышал это? Да, я… Думаешь, мне наплевать на это?»
    «Рон», промолвила Гермиона, становясь между ними. «Я думаю это вовсе не значит, что случилось что-то ещё чего мы не знаем; подумай, Рон, Билл уже напуган, многие знают, что Джордж потерял ухо, и ты уже должен быть на смертном одре, вот и все что он имел ввиду, я уверена»
    «О, ты права, не так ли? Тогда ладно, не буду о них беспокоиться. По-твоему все в порядке, не так ли, ведь твои родители в безопасности»
    «Мои родители мертвы!», воскликнул Гарри.
    «И мои скоро тоже будут!» выкрикнул Рон.
    «Тогда ВАЛИ!» проорал Гарри. «Возвращайся к ним, притворись что прошел свой путь и мамочка сможет накормить тебя досыта и…»
    Рон резко дернулся: Гарри отреагировал, но перед тем как успел вынуть палочку, Гермиона подняла свою:
    «Протего!» закричала она, и невидимый щит вырос между ней и Гарри с одной стороны и Роном с другой, сила заклятия раздвинула их всех на несколько шагов, и Гарри, и Рон продолжали пристально глядеть друг на друга каждый со своей стороны прозрачного барьера, будто виделись впервые. Гарри почувствовал разрушительную ненависть исходящую от Рона: Что-то разбилось между ними.
    «Оставь Хоркрукс», - сказал Гарри.
    Рон сдернул цепь со своей шеи и бросил медальон на стул. Он повернулся к Гермионе.
    «Что будешь делать?»
    «Что ты имеешь ввиду?»
    «Ты остаешься, или как?»
    «Я…». Она мучительно посмотрела. «Да, да я остаюсь. Рон, мы сказали, что пойдем с Гарри, что мы поможем»
    «Я понял. Ты выбрала его»
    «Рон, нет, пожалуйста, вернись, вернись!»
    Её всё ещё удерживало её заклинание Щита; и когда ей удалось убрать его, разразилась буря. Гарри молча стоял, слушая, как она зовет Рона среди деревьев и плачет.
    Через несколько минут она вернулась, её мокрые волосы прилипли к лицу.
    «О-он у-у-шел! Аппарировал!»
    Она бросилась на стул, и сжавшись начала плакать.
    Гарри оцепенел. Наклонился, поднял Хоркрукс и надел на себя. Он стащил одеяла с кровати Рона и накинул на Гермиону. Затем он забрался к себе в постель и уставился на темный потолок, слушая шум дождя.
    [1] ill-befitting – befit – приличествовать, не встречал прежде такого глагола. Происходит от слова «приличие». В словаре дается как синоним «подобать». Если найдете более точный перевод, буду благодарен
    [2] прим. перев. не понял смысл последних 2 реплик. Корректоры! help!

Глава 17. Секрет Батильды.

     
    - Гарри остановись.
    - Что случилось?
    Они только сейчас добрались до могилы неизвестного Аббота.
    - Там кто-то есть, в кустах. Я уверена. Кто-то наблюдает за нами.
    Они оба притихли, схватились друг за друга и вглядывались в черную плотную границу кладбища. Гарри ничего не мог разглядеть.
    - Ты уверенна?
    - Я видела как что-то двигалось. Я могу поклясться, что видела… - она вырвала свою руку из его ладони.
    - Я напоминаю, мы маглы.
    - Магглы, которые возлагают цветы на могилу твоих родителей? Гарри я уверенна, что там кто-то есть!
    Гарри подумал об Истории Магии, на клабище в теории часто обитали призраки, а что если?.. Тут он услышал шелест и увидел легкое ворошение снега в кустах, куда показывала Гермиона. Призраки не могли шебуршать снегом.
    - Это кот, - сказал Гарри, а через секунду другую добавил. – Или птичка. Если бы это был Пожиратель Смерты, то мы бы уже были мертвые. Давай-ка убираться отсюда. И наденем обратно плащ.
    Они не раз оглянулись, пока покидали кладбище. Гарри не чувствовал того оптимизма, с которым утешал Гермиону, поэтому был рад добраться до ворот и выйти на тротуар. Они снова натянули плащ-неведимку. Паб еще больше наполнился, много голосов распевали рождественский гимн, который могли слышать Гарри с Гермионой, приближаясь к церкви. Секунду Гарри рассматривал вариант спрятаться внутри, но прежде чем он высказал свое предложение, Гермиона пробормотала: «Сюда». Она потянула его вниз по темной улице, которая вывела их из деревни с противоположной, от той с которой они входили, стороны. Гарри заметил как закончились дома и переулок превратился в открытое поле. Они шли как можно быстрее, проходя мимо окон искрящих разноцветными огнями, а сквозь их зановески виднелись контуры рождественских елок.
    - Как мы собираемся искать дом Батильды? – спросила Гермиона все еще дрожа и оглядываясь через плечо. – Гарри, что ты думаешь? Гарри?
    Она дергала его за руку, но он не обращал внимания. Он рассматривал темную кучу, которая стояла в конце этого ряда зданий. В следующий миг он пошел быстрее, потащив за собой Гермиону, которая поскальзывала на льду.
    - Гарри…
    - Взгляни, взгляни на это…
    - Я не… Ооо!
    Они увидели это, заклинание верности должно быть исчезло вместе с Лили и Джеймсом. Вокруг все зарасло травой с тех пор как Хагрид забрал Гарри из обломков, которые все еще валялись повсюду в доходящей до пояса траве. Большая часть дома все же осталась целой, хоть и покрытой полностью плющем и снегом, хотя правая сторона верхнего этажа полностью отсутствовала. Гарри был уверен это как раз-таки последствия проклятия. Они вдвоем стояли у ворот и пристально разглядывали то, что когда-то было домом, таким же как и примыкающие по бокам.
    - Удивительно, почему никто не восстановил его? – прошептала Гермиона.
    - Возможно, это последствия Темной Магии, которые невозможно восстановить? – он вытащил руку из-под плаща и взялся за ржавые ворота, припорошенные снегом. Он прикоснулся не для того чтобы открыть, а просто чтобы прикоснуться к частички своего дома.
    - Ты же не собираешься заходить внутрь? Вдруг это не безопасно, возможно… о, Гарри, посмотри!
    Видимо его прикосновение к воротам вызвало эту вывеску, которая появилась из-под земли прямо перед ними, поросшая крапивой и сорняками в добавок с причудливыми быстро растущими цветами. Золотые буквы на деревянной табличке гласили:
    Здесь ночью 31 октября 1981 года
    Лили и Джеймс Поттеры потеряли свою жизнь.
    Их сын, Гарри, остается единственным волшебником,
    пережившим заклинание убийства.
    А этот дом, невидимый для Маглов,
    остается в разрушенном состоянии как памятник Поттерам
    и как напоминание о насилии,
    которое разрушило их семью.
    Повсюду вокруг этих аккуратных букв красовались каракули, добавленные другими колдунами и ведьмами, которые приходили на место, где спасся Мальчик-Который-Выжил. Некоторые просто подписались нестираемыми чернилами, другие вырезали свои инициалы прямо на древесине, третьи оставили сообщения. Наиболее свежие магические надписи сверкали поверх старых шестнадцатилетней давности, все были очень похожи: «Удачи Гарри, где бы ты ни был», «Если ты читаешь это Гарри, знай, мы за тебя!» и «Да Здравствует Гарри Поттер!».
    - Они не должны были портить это подписями! – возмущалась Гермиона.
    - Это великолепно! Я рад, что они написали… Я… - Гарри сиял, но внезапоно прервался. Плотно укутанная фигура спускалась к ним по переулку, ее силуэт высвечивался на отдаленном расстоянии. Гарри подумалось, хотя и трудно было определить, что это женская фигура. Она медленно двигалась, возможно страшась изморози под ногами. Ее сутулость, ее тучность, ее шаркающая поступть – все говорило о преклонном возрасте. Они наблюдали в тишине за ее приближением. Гарри ожидал, что она может свернуть в любой из домов, но инстинктивно понимал, что этого не произойдет. Наконец она остановилась лицом к ним на обледенелой дороге неподалеку в нескольких ярдах. Он не нуждался в Гермионином сдавливании руки, сам понимал что это женщина не магл. Она стояла и пристально вглядывалась в дом, который должен быть полностью невидимый для нее не будь она ведьмой. Даже будь она сто раз ведьмой все равно ее поведение необычное: выйти посреди ночи на улицу, чтобы посмотреть на старые развалины? По всем правилам естественной магии она не могла видеть ни Гермиону, ни его самого. Тем не менее Гарри по непонятной причине понимал, что она знает что они тут и кто они такие. Как только Гарри пришел к этому выводу, ее рука в перчатке поманила их. Гермиона еще сильнее сжала его руку.
    - Как она знает, что мы здесь? – Гарри встряхнул головой.
    Женщина повторила призыв более энергично. У Гарри было много причин не идти на ее зов, но все же его подозрения по поводу личности этой женщины на пустынной улице становились все сильнее. Вдруг она ждала их все эти долгие месяцы? Что если Дамблдор сказал ей ждать до последнего, пока Гарри не появится? Могла ли она быть в тени кладбища и идти за ними до этого места? Даже если у нее и были какие-то Дамблдоровские способности, чтобы ощутить их, то Гарри раншье не сталкивался с такими. Наконец Гарри заговорил, чем заставил задохнуться и подпрыгнуть Гермиону: «Вы Батильда»?
    Тучная фигура кивнула и снова поманила их. Под плащем Гарри с Гермионай уставились друг на друга: Гарри поднял брови, а Гермиона нервно кивнула. Они направились к женщине, она же развернулась и прихрамывая пошла впереди. Она провела их мимо нескольких домов и завернула в калитку. Они прошли за ней по дорожке в сад, почти такой же разросшийся, возле которого они только что стояли. Она несколько мгновений возилась с ключом в замочной скважине, потом отстранилась, чтобы пропустить их вперед. От нее не очень приятно пахло, возможно, этот запах стоял в доме. Гарри украдкой поморщился, когда они проходили мимо нее и стянул плащ. Сейчас рядом с ней он увидел какая она крошечная. Сутулая от возрата сейчас она доставала Гарри до груди. Она закрыла за ними дверь синими и шелушащимися руками, затем развернулась и посмотрела Гарри в лицо. Глаза женщины были подернуты катарактой и терялись в глубоких морщинах, а лицо испещрено местами венами, местами пятнами печеночного цвета. Он задавался вопросом: смогла ли она его вообще узнать? Даже если смогла, то сейчас перед ней стоял лысеющий магл, тот чью личность удалось украсть. Старческий аромат, запах пыли, грязной одежды и испорченных продуктов усилился, когда развязалась черная, издеденная молью, шаль, обнажившая пучек редких белых волос, сквозь которые просвечивал череп.
    - Батильда? – повторил Гарри.
    Она снова кивнула. Гарри почувствовал медальон, его содержимое, иногда постукивавшее или бившееся, пробудилось. Он почувствовал его пульс сквозь холодное золото металла. Может знал или почувствовал близость вещи, которая его уничтожит? Батильда, шаркая, толкнув Гермиону так, будто вообще не видела, шаркая исчезла в комнате, которая напоминала гостиную.
    - Гарри, я не уверена на счет этой задумки, - выдохнула Гермиона.
    - Посмотри на ее размер, в случае чего мы ее пересилим. Слушай, я должен был сказать тебе, я знаю что она не совсем в себе. Мюриэл назвала ее «выжившей из ума».
    - Подойди! – позвала Батильда из следующей комнаты.
    Гермиона подскочила и вцепилась в руку Гарри.
    - Все в порядке, - успкоил Гарри и прошел в гостиную.
    Батильда пошатывалась у места, где горела свеча, которая не делала комнату светлее, не говоря уже о безумной грязи. Толстый слой пыли хрустел под ногами, а нюх Гарри распознал под сырым и заплесневелым запахом, более отвратительный запах испорченного мяса. Он удивлялся, когда в доме Батильды последний раз был хоть кто-то, кто бы проверил как она тут справляется? Похоже она еще и забыла как пользоваться магией, потому что в ручную неуклюже зажигала свечи. Ее волочащиеся кружева на манжетах постоянно были в опасности возгарания.
    - Позвольте мне, - предложил Гарри и забрал у нее спички. Она стала наблюдать как он зажигает огарки свечей, которые стояли на блюдцах по всей комнате: ненадежно взгромажденные на стыках книг, на столах, переполненных разбитыми и заплесневелыми чашками. Последняя поверхность, на которой стояла свеча – комод с покосившимися дверцами, на котором стояла уйма фотографий. Когда огонь наполнил свечу жизнью, пламя заплясало в запыленных стеклах и серебре фотографий. Он заметил несколько крошечных движений на картинках. Поскольку Батильда возилась с бревнами в камине, Гарри пробомотал: «Тергео». Пыль вычистилась с фотографий и он увидел, что больше полдюжины изображений исчезло из самых больших инкрустированных рамок. Он удивился, чтобы Батильда или кто-то еще переложил их? Тогда в заднем ряду его глаз уловил фотографию, за которую Гарри уцепился. Это был злотовласый, улыбчивый вор, сидящий на подоконнике у Григоровича, он лениво улыбнулся Гарри из серебряной рамки. Гарри немедленно вспомнил, где он еще видел этого мальчика: в “Жизни Альбуса Дамблдора и его выдумках», он там под руку с Дамблдором-подростком. Понятно куда делись пропавшие фотографии – в книгу Риты.
    - Миссис… мисс Бэгшот? – спросил он немного дрожащим голосом. – Кто это?
    Батильда стояла посредине комнаты и наблюдала, как Гермиона помогала ей разводить огонь в камине.
    - Мисс Бэгшот, - повторил Гарри и подошел с фотографией в руках к огню потрескивавшему в камине.
    Батильда повернулась на голос, а Хоркрус стал стучать по груди сильнее.
    - Кто этот человек? – спросил он, протягивая вперед изображение.
    Она мрачно всматривалась и снова подняла глаза на Гарри.
    - Вы знаете кто это? – он повторил более медленным и громким голосом. – Этот человек? Вы его знаете? Как его зовут?
    Батильда смотрела непонимающе. Гарри почувствовал ужасное расстройство. Как Рита Скитер открыла воспоминания Батильды.
    - Кто этот человек? – повторил Гарри громко.
    - Гарри что ты делаешь? – спросила Гермиона.
    - Эта фотография, Гермиона! Вор! Он обокрал Григоровича! Пожалуйста, - он обратился к Батильде. – Кто это?
    Но она только недоуменно уставилась на него.
    - Почему вы попросили, чтобы мы следовали за вами, миссис… мисс Бэгшот, - спросила Гермиона, усиливая голос. – Вы что-то хотели сообщить нам?
    Батильда никак не отреагировала на слова Гермионы, она шаркающими шагами приблизилась к Гарри. Небольшим кивком головы она указала на прихожую.
    - Вы хотите, чтобы мы ушли? – спросил Гарри.
    Она повторила жест, показала на него, затем на себя и на потолок.
    - Ооо... ясно, Гермиона, мне кажется, она хочет, чтобы я с ней поднялся наверх.
    - Нет проблем, идемте.
    Но как только Гермиона сделала шаг, она с удивительной энергией встряхнула головой и еще раз показала на Гарри, затем на себя.
    - Она хочет, чтобы мы шли одни.
    - Почему? – на этот раз ее голос прозвучал пронзительно и ясно, так что старая леди начала оборачиваться в комнате, освещенной свечами, в поисках громкого грохота.
    - Может Дамблдор сказал отдать меч мне и никому больше?
    - Ты правда думаешь, что она тебя узнала?
    - Да, - ответил Гарри, глядя в молочные глаза, которые уставились на него. – Я думаю, да.
    - Хорошо, только побыстрее, Гарри.
    - Показывайте дорогу, - Гарри обратился к Батильде.
    Казалось, что она поняла, потому что пошлепала вокруг него к двери. Гарри оглянулся и улыбнулся Гермионе обнадеживающей улыбкой, но, кажется, она этого не заметила. Она стояла, обхватив себя руками, посреди освещенной свечами грязи рассматривая книжный шкаф. Поскольку Гарри вышел из комнаты, и пока его не видела ни Гермиона, ни Батильда, он засунул фотографию неизвестного вора в карман жакета. Лестница оказалось крутой и узкой, поэтому на полпути Гарри решил сзади поддерживать Батильду, чтобы та не свалилась назад, что было весьма вероятно. Медленно, с похрипыванием она взабралась на верхнюю площадку, внезапно повернула направо и повела его в спальню с низким потолком. Комната оказалась черной, как смоль, и ужасно воняла. Батильда не успела закрыть дверь, как Гарри разбил ночной горшок, который выступал из-под кровати, потом их поглотила темнота.
    - Люмус! – произнес Гарри и его палочка зажглась.
    За несколько минут в темноте Батильда бесшумно приблизилась к нему в плотную.
    - Ты Поттер? – прошептала она.
    - Да.
    Она медленно, торжественно кивнула. Гарри почувствовал как быстро начал биться Хоркрус, быстрее сердца. Это вызвало неприятное, возбуждающее волнение.
    - У вас есть что-нибудь для меня? – спросил Гарри, но она отвлеклась на светящийся наконечник палочки.
    - У вас есть что-нибудь для меня? – повторил Гарри.
    Она закрыла глаза и нескоько вещей произошли одновременно: шрам мучительно разрывало, Хоркрус колотился так, что подпрыгивал свитер, темная, зловонная комната растворилась в мгновение. Он почувствовал волну радости и произнес высоким холодным голосом: «Взять его!».
    Гарри огляделся где он стоит: темная смердящая комната опять окружала его. Он не знал, что только что произошло.
    - У вас есть что-нибудь для меня? – спросил он более громко в третий раз.
    - Сюда, - она прошептала, указывая на угол. Гарри поднял палочку и увидел контур накрытого заваленного стола под занавешанным окном. На этот раз она его не провожала. Гарри пробрался между ней и незастеленной кроватью с палочкой над головой. Он не хотел выискивать далеко от нее.
    - Что это? – спросил он, когда подошл к застеленному столу хорошо заваленному горой тряпок по виду и запаху, напоминающей грязную стирку.
    - Там- сказала она, указывая на бесформенную массу.
    Он немеленно уставился в ту сторону, высматривая в перевернутом беспорядке рубиновый эфес меча. Гарри заметил боковым зрением, как удивительно быстро она начала двигаться. Он развернулся в панике и замер в ужасе, когда увидел тело старой женщины развалилось и из шеи появилась огромная змея. Он поднял палочку выше и змея напала, сильно укусив его в предплечье, от чего палочка подлетела к потолку, осветила всю комнату и погасла. Тогда змея ударила его хвостом в грудь, так что у него перехватило дыхание, и Гарри свалился на стол в кучу грязной одежды, перекатился на бок как раз, когда хвот опустился на стол в то место, где он был секунду назад. Он свалился на пол и часть стеклянной поверхности стола дождем посыпалась на него. Снизу он услышал голос Гермионы: «Гарри»?
    Он не мог перевести дыхание, чтобы ответить, тогда тяжелая гладкая масса придавила его к полу, сильным, мускулистым телом и плавно поползла по нему.
    - Нет, - он задыхался, придавленный к полу.
    - Да, - шептал голос. – Да… я постаралась для вас-с-с, постаралас-с-с…
    - Ассио… ассио палочка…
    Но ничего не произошло. Он попробовал вынуть руки, но змея кольцами сжимала его, вдавливая холдоный круг пульсирующей жизни Хоркруса в грудь, медленно въедаясь в его собственное бешено колотившееся сердце. Его мозг затоплял холод, белый свет, все мысли стерались, отдаленные шаги, все… Металлическое сердце стучало на его груди. Он вознесся, вознесся в своем сердце без метли или фестала… Он неожиданно очнулся в кисло-вонючей темноте. Нагини освободила его. Он поднялся и увидел контур змеи напротив приземляющегося света. Дверь ударилась и ворвалась с воплями Гермиона, ее проклятье отклонилось и попало в занавешанное окно, которое вдребезги разбилось. Холодный воздух заполнил комнату, а Гарри успел увернуться от очереденого стекольного дождя и наступил на карандаш – свою палочку.
    Он наклонился и схватил ее, но Нагини полностью заполнила собою комнату и угрожающе размахивала хвостом. Гермиона оказалась в затруднительном положении и в этот момент Гарри подумал худшее, тут послышался сильный удар и вспышка красного света. Змея взлетела, зашипела прямо в лицо Гарри и опустилась. Она свернулась кольцами и стала раскручиваться к потолку. Гарри взмахнул палочкой, но шрам загорелся с новой силой и мощью, мучительнее чем в предыдущие годы.
    - Он идет! Гермиона, он Идет!
    Вместе с криками Гарри, змея легла на пол и дико зашипела. Все перевернулось: разбитые полки валились со стен, куски фарфора разлетелись повсюду. Гарри запрыгнул на кровать и ухватился за чернеющие очертания, что повидимому было Гермионой.
    Она пронзительно завизжала и свалилась назад поперек кровати. Змея снова перешла в наступление, но Гарри уже знал, что нечто похуже змеи уже в пути. Возможно даже уже в воротах, его голова была готова разорваться на части от пульсирующей боли.
    Змея приготовилась к нападению, но парочка успела отползти. Змея рванилусь, Гермиона крикнула: «Конфринго!». Заклинание полетело вокруг комнаты, взорвало зеркало на шкафу, отрекошетило в них, подпрыгивая от пола к потолку. Гарри чувствовал как жар иссушает его руки. Осколок стела попал ему по щеке, и они с Гермионой свалились на кровать, но Гарри сразу подскочил к сломаному столу и оттуда вместе прямиком в дребезги разбитое окно, в никуда. Ее крик пронесся в ночи, их фигуры перекрутились в воздухе…
    И снова шрам дал о себе знать, теперь он был Волдемортом и пробежал через зловонную спальню, длинными белыми руками ухватился за подоконник, увидел лысого мужчину и маленькую жещину, крутившихся в воздухе и исчезнувших. Он издал крик полный ярости, крик который смешался с криком девушки и эхом пронесся по саду, над церковным звоном в Рождественский вечер…
    И этот крик был криком Гарри, его боль, была болью Гарри… это могло произойти здесь, там же где и много лет назад… здесь, откуда видно тот дом, куда он пришел сам, чтобы узнать, что он должен умереть…. Смерть… Боль была так ужасна… уничтожила его тело… Если у него не было тела, почему боль была такой ужасной, если он был мертв, откуда этот невыносимый холод… разве боль не прекращается вместе со смертью…
    Ночь вертренная и влажная, двое детей в косюмах тыквы ковыляли по площади и витрины магазиной, курашенные бумажными пауками – все это безвкусные магловские украшения мира, в который они не верили… Он плавно плыл вперед, причиной тому служили испытиваемые чувстува, мощь и правота… Без злобы, которая свойственна лишь малодушным… но с триумфом… Он ждал этого, надеялся…
    - Хороший костюм, сэр!
    Улыбка маленького мальчик дрогнула, когда он заглянул под капюшоном плаща, на маленьком лице отразился страх. Затем ребенок развернулся и убежал… Под мантией пальцы сжали палочку… Одно нехитрое движение и ребенок никогда не добежит к мамочке… Впрочем не за чем, совсем не за чем… Он двигался по новой, более темной улице, и теперь наконец, место его назначения виднелось вдали. Заклинание Верности спало, но они еще не знали об этом…И он произвел меньше шума, чем сухие листья вдоль тратуара, потому что влез на живую изгородь и двигался по ней…
    Они не закрыли занавески и он ясно видел их небольшую гостиную. Высокий черноволосый мужчина в очках палочкой наколдовал клубы разноцветных пузырей для забавы маленького черноволосого мальчика в голубой пижаме. Ребенок хохотал и старался поймать пузырь маленькой ручкой… Дверь открылась и вошла мать и сказала что-то, чего он не мог слышать, ее ярко-рыжие волосы обрамляли лицо. Отец поднял сына и передал матери. Он положил палочку на диван, потянулся и зевнул… Слегка скрипнули открывающиеся ворота, Джеймс не услышал.Белая рука вытащила палочку и резко с треском распахнулась дверь… Он был уже на пороге, когда Джеймс выбежал в прихожую. Это было просто, слишком просто он даже не успел поднять палочку…
    - Лили, бери Гарри и убегай! Это Он! Беги! Я задержу его!
    «Задержу», интересно как он сделает это без палочки… Он засмеялся перед тем как произнести «Авада Кедавра»… Зеленый свет осветил маленькую прихожую, детскую каляску у стены, перила лестницы ракалились от жара и Джеймс Поттер упал, как марионетка, нитки которой перепутались… Он услышал ее крик с верхнего этажа, загнанная в ловушку, пока она это не осознала, у нее не было повода бояться… Он медленно поднимался, прислушиваясь к ее слабым попыткам забаррикадировать комнату… У нее тоже не было палочки… Какими же они были глупцами, доверели свою безопасность друзьям, которые в любую минуту могут стать оружием против них…
    От одного ленивого взмаха палочкой дверь открылась, стул и наспех сложенные коробки разлетелись… она стояла с ребенком на руках. При виде его, она отпустила ребенка в колыбель за собой, раскинула в стороны руки, как будто это поможет, как будто он не увидит ребенка и внезапно передумает…
    - Только не Гарри, пожалуйста, не Гарри!
    - Отойди, глупая девчонка… отойти сейчас же!
    - Не Гарри, возьми лучше меня!
    - Последний раз предупреждаю…
    - Пожалуйста, не Гарри! Я сделаю все, что ты прикажешь, только не Гарри!
    - Отойди в сторону, девочка!
    Возможно, он мог бы заставить ее отойти от колыбели, но благоразумней было прикончить их всех… Зеленый свет осветил комнату, и она упала как и муж. Ребенок не кричал все это время. Он стоял в колыбели, держась за бруски, и смотрел в лицо незванному гостю с большим любопытством. Возможно он думал, что это папа скрывается под плащем и делает забавные огоньки или что мама через секунду выскочит откуда-нибудь со смехом…
    Он направил очень осторожно палочку в лицо мальчику, он хотел насладится исчезновением необъяснимой опасности.Ребенок начал реветь, когда увидел, что это не Джеймс. Он не любил рев, ему никогда не удавалось перетерпеть рев малышни в приюте…
    - Авада Кедавра!
    И тут все разлетелось. Он остался ничем, лишь болью и ужасом. Он должен был спрятаться, не здесь в развалинах дома, где ребенок продолжал кричать, где-нибудь подальше… подальше…
    - Нет, - простонал он.
    Змея шуршала по мерзкому, заваленному полу. Он убил мальчика и сам был этим мальчиком…
    - Нет!
    И сейчас он стоял у разломанного окна в доме Батильды, погруженный в воспоминания о своего великого поражения, а под ногами по разбитому фарфору и стеклу ползала огромная змея… и он заметил кое-что… нечто невероятное…
    - Нет
    - Гарри, все в порядке, с тобой все хорошо!
    Он наклонился вниз и поднял разбитую фотографию неизвестного вора, вора, которого он искал…
    - Нет… я уронил ее, уронил…
    - Гарри, проснись, проснись же!
    Он был Гарри… Гарри, не Волдеморт… и шелест оказался не змеиный…
    Он открыл глаза.
    - Гарри, - прошептала Гермиона. – С тобой все в порядке?
    - Да, - соврал он.
    Он лежал в палатке на самой низкой раскладушке под грудой шерстяных одеял. По тишине и прохладе можно было предположить, что уже рассвет, на потолке за тканью палатки уже виднелся свет. Он весь вспотел, это очущущалось на простыне и одеяле.
    - Мы сбежали.
    - Да, мне пришлось использовать левитацию, чтобы положить тебя в постель. Я не смогла поднять тебя… Ты был… ну, не очень…
    Под карими глазами залегли синие круги и он заметил у нее в руках маленькую губку, должно быть она протирала ему лицо.
    - Ты был болен, - закончила она. – Весьма болен.
    - Сколько прошло времени с нашего возвращения?
    - Несколько часов назад. Уже почти утро.
    - И я был… без сознания?
    - Несовсем, - ответила неловко Гермиона. – Ты громко кричал, стонал и тому подобное.
    Она закончила таким тоном, что Гарри почувствовал себя неловко. Что он делал? Говорил заклинания голосом Волдеморта? Плакал как ребенок в колыбели?
    - Мне не удавалось снять с тебя Хоркрус, - добавила она, желая сменить тему. – Он впился в твою грудь. У тебя остался след. Прости. Я использовала распарывающее заклинание, чтобы вытащить его. Еще тебя поранила змея, но я промыла и приложила белый ясенец…
    Он задрал потную футболку, в которую был одет и посмотрел вниз. Багровый овал под сердцем, в том месте, где жег медальон.
    - Куда ты положила Хоркрус?
    - В сумку, думаю, мы должны пока что дежаться от него подальше.
    Он лег на подушку и посмотрел на ее подавленное серое лицо.
    - Мы не должны были ходить в Годрикову Лощину, это все я, это все моя вина. Прости, Гермиона.
    - Это не твоя вина, я тоже хотела идти в Годрикову Лощину. Я действительно думала, что Дамблдор оставил меч там.
    - Да… оказалось, что мы ошиблись.
    - Что произошло, Гарри? Что случилось, когда она увела тебя наверх? Змея где-то пряталась, потом вскочила, убила ее и напала не тебя?
    - Нет, она и была змеей или змея была ею…
    - Что-о?
    Он закрыл глаза, но запах дома Батильды въедливый и ужасны все еще не выветрился.
    - Батильда должно быть уже какое-то время мертва. Змея… змея была внутри нее. Сама-Знаешь-Кто отправил ее в Годрикову Лощину ждать. Ты была права. Она знала, что я вернусь.
    - Змея была внутри нее?
    Он открыл глаза. Гермиона выглядела так, будто испытывала отвращение и тошноту.
    - Люпин предупреждал, что будет такая магия, о которой мы и не догадываемся. Она не хотела говорить перед тобой на змееусте, единственный язык, который она знает. Я не догадался, но, естественно, понял ее. Сразу же, как мы поднялись в комнату змея послала сообщение Сама-Знаешь-Кому. Я слышал как это произошло внутри головы, как он обрадовался и приказал держать меня… потом… - он вспомнил как змея вылезла из шеи Батильды, но Гермионе не стоило знать таких подробностей. – Она изменилась, превратилась в змею и напала.
    Он посмотрел на ранки укуса.
    - Она не собиралась убивать меня, просто должна была задержать до прихода Сама-Знаешь-Кого.
    Если бы ему только удалось убить змею, а так грош цена… Боль в сердце, он сел и откинул одеяла.
    - Гарри, нет, я уверена тебе нужен отдых!
    - А тебе хорошо выспаться. Без возражений, ты страшно выглядишь. Я в порядке. Подежурю немного. Где моя палочка?
    Она не ответила, просто смотрела на него.
    - Где моя палочка, Гермиона?
    Она прикусила губу и заплакала.
    - Гарри...
    - Где моя палочка?
    Она наклонилась под кровать и протянула ему. Паддуб и перо феникса поломались надвое. Перо соединяло две части разломанного паддуба. Гарри взял осторожно ее в руки, как будто она была живая, но смертельно раненая. Он не размышлял логически, все мысли заволокла паника и страх. Он протянул это Гермионе.
    - Почини ее, пожалуйста.
    - Гарри, я не думаю, когда палочка так ломается…
    - Пожалуйста, попробуй!
    - Р-репарио!
    Свисающие половинки палочки, вновь сложились. Гарри взмахнул новой палочкой. «Люмус!». Она слабо зажглась и потухла. Гарри указал на Гермиону и произнес: «Экспелирамус!». Палочка Гермионы слегка дернулась, но не вылетела из рук. Слабые просветы магии выбили из сил палочку Гарри, и она опять развалилась на две. Он уставился на нее, не в силах принять увиденное… палочка которая столько перенесла…
    - Гарри, - Гермиона шептала так тихо, что он ее почти не слышал. – Мне очень жаль, я думаю это моя вина. Когда мы убегали, змея преследовала нас и я послала проклятье уничтожения, оно скакало повсюду и наверно… скорее всего…
    - Это был несчастный случай, - сказал Гарри автоматически, он чувствовал потрясение и пустоту. – Мы… мы найдем способ починить ее.
    - Не думаю, что получится, - слезы текли тонкими струйками по щекам. – Помнишь… помнишь у Рона? Когда он сломал свою палочку во время падения машины? Она так и не стала нормальной, пришлось покупать новую.
    Гарри думал о похищенном Оливандере, который сейчас был заложником Волдеморта, о мертвом Григоровиче. Как ему удастся найти новую палочку?
    - Ладно, - сказал он притворно спокойным голосом. – Я пока позаимствую твою для дежурства.
    Ее лицо было все в слезах, она передала свою палочку. Он встал и вышел, не желая оставаться с ней наедине.

Глава 19. Серебряная лань

     
    Шел снег к тому времени, как Гермиона заступила на вахту в полночь. Сны Гарри были беспорядочными и беспокойными: Нагайна то сливалась с ним, то оставляла его в покое, хотя начиналось всё венком Рождественских роз. Он неоднократно просыпался, в панике, убежденный, что его кто-то зовет где-то далеко, представляя, что ветер, бушующий на улице – это шаги или голоса.
    В конце концов, он встал в темноте и присоединился к Гермионе, съежившейся у входа в палатку, и читающей Историю Магии при свете палочки. Снег густо шел, и она с облегчением приветствовала его предложение упаковаться рано и идти дальше.
    - Мы должны найти более защищенное место, - согласилась она, дрожа, когда она натягивала курточку на свою пижаму. – Я придерживаюсь мысли, что слышала людей, движущихся снаружи. Мне кажется, что я даже видела кого-то раз или два.
    Гарри прекратил натягивать свитер и взглянул на неподвижный Вредноскоп на столе.
    - Я уверена, что мне показалось это, - сказала Гермиона, нервно глядя на него. – Снег, темнота, это могло обмануть твои глаза… Но может быть мы могли Дисаппарировать под мантией – невидимкой, на всякий случай?
    Полчаса спустя, с упакованной палаткой, Гарри одел Хоркрукс, Гермиона схватила украшенную сумку, и они Дисаппарировали. Их поглотило привычное сжатие; Гарри расстался с заснеженной землей, потом его бросило на что-то твердое, что казалось похоже на замороженную землю с листьями.
    - Где мы? – Спросил Гарри, оглядывая высокие деревья, в то время пока Гермиона открывала украшенную сумку и вытаскивала опорные шесты для палатки.
    - Священный Лес, - сказала она, - я когда-то отдыхала в этом лагере с мамой и папой.
    Много снега лежало на деревьях вокруг них, и было немного холоднее, хотя они были лучше защищены от ветра. Они проводили большее количество дней в палатке, прижимаясь к ярко-голубому пламени, по созданию которого Гермиона была экспертом – она создавала его и опускала в баночку. Гарри чувствовал, что поправляется, но ощущение усиливалось от заботы Гермионы. Тем вечером хлопья снега сносило ветром вниз на них, что даже их прикрытый участок был покрыт прохладной пылью.
    После двух ночей бессонницы, чувства Гарри, казалось, были более обострены, чем обычно. Их шансы убежать из Годриковой Лощины были очень малы, потому что Волдеморт, казалось, был к ним даже ближе, чем обычно, нависший над ними. Темнота вновь вынудила Гарри отказать Гермионе стоять на вахте, и он сказал ей идти спать.
    Гарри пододвинул старую подушку к входу из палатки и опустился на неё, он надел все свитера, которые имел, но он все равно дрожал. Темнота поглотила все пройденные часы. Это было поистине невозможным. Он собирался вынуть Кату Мародеров, чтобы посмотреть на точку «Джинни», но только потом вспомнил, что сейчас были Рождественские каникулы, и что она собиралась в это время вернуться в Пристанище.
    Каждое крошечное движение казалось увеличивающимся на просторе леса. Гарри знал, что он должен быть полон животными, но он желал, чтобы они все стали бесшумными и безмолвными, чтобы он мог отличить их бег и рыскание от шума, который мог стать следствием других зловещих движений. Он вспомнил звук ползущих часов, которые испортились уже много лет назад, и в этот же миг он услышал его снова, что внутренне испугало его. Их защитные чары работали недели. Почему же они должны испортиться именно в этот момент? И его не могло покинуть ощущение, что что-то изменилось этой ночью.
    Несколько раз он вяло подпирал ноющую шею, потому что он стал проваливаться в сон. Он неуклюже привалился к углу палатки. Ночь была такой бархатистой и темной, что он мог не услышать разницу между хлопком Дисаппарации и Аппарации. Он держал свою руку перед лицом, чтобы он мог различить свои пальцы, когда это произойдет.
    Яркий свет появился прямо перед ним, двигаясь сквозь деревья. Появившись неизвестно откуда, он с шумом двигался. Свет, казалось, скользил прямо к нему.
    Он встал на свои ноги, его голос замерз в горле, и потянулся к палочке Гермионы. Он прикрыл свои глаза, когда свет стал слепить его, деревья казались темными силуэтами, и наконец этот свет приблизился очень близко.
    И тогда стало видно, что источник света был за дубом. Это была серебряная лань, сияющая лунным светом и ослепляющая, прокладывая себе путь над землей, до сих пор бесшумно, и не оставляя ни одного следа на прекрасной пушистой поверхности снега. Она направлялась к нему, её красивая голова с большими глазами и длинными ресницами была высоко поднята.
    Гарри вглядывался в создание, наполняясь удивлением, не от её необычности, а от её необъяснимой осведомленности. Он чувствовал, что ждал её прихода, но он забыл это, до этого момента, как они встретились. Его желание разбудить Гермиону, до этого очень сильное, ушло. Он готов был поставить свою жизнь, что она пришла к нему и только к нему.
    Они вглядывались друг в друга долгое время, а затем она повернулась и начала уходить.
    - Нет, - сказал он, и его голос был надломленным, не таким, как обычно, - вернись!
    Она продолжила, не торопясь, ступать между деревьями, и вскоре её сияние стало прерываться толстыми темными деревьями. На одну секунду он заколебался. Осторожность прошептала ему, что это может быть ловушкой, соблазном, капканом. Но интуиция, его природный инстинкт сказал ему, что этот путь не связан с Черной Магией. Он отправился в погоню.
    Снег оседал под его ногами, но лань бежала без шума, проходя через деревья – она была лишь светом. Она уводила его все глубже и глубже в лес, и он быстро шел, уверенный, что когда она остановиться, она позволит ему приблизиться к себе. И тогда она заговорит и её голос расскажет всё, что ему нужно знать.
    В конце концов, она остановилась. Она повернула к нему свою прекрасную голову еще раз. Он перестал бежать, вопросы горели в нем, но когда он открыл губы, чтобы задать их, она исчезла.
    Хотя темнота поглотила её всю, её горящее изображение всё еще оставляло след на его сетчатке. Это делало неясным его обзор, даже когда он закрыл глаза, это продолжало дезориентировать его. И в этот момент пришел страх: ведь её присутствие означало безопасность.
    - Люмос! – пошептал он, и палочка засветилась.
    Отпечаток лани уходил с каждым миганием его глаз, пока он стоял здесь, слушая звуки леса, дальнего потрескивания веточек, приятного хруста снега. Был ли он атакован? Соблазнила ли она его, чтобы отвести в засаду? А может кто-то, кто остановиться вдали, потянется к свету палочки, глядя на него?
    Он поднял палочку выше. Никто не бежал к нему, ни одна вспышка зеленого света не поразила его из-за дерева. Почему, тогда, она привела его сюда?
    Что-то блеснуло при свете палочки, и Гарри завертелся вокруг себя, но то, что там находилось, было маленьким, замороженный пруд, его черная, потрескавшаяся гладь блестела, когда он подносил свою палочку, чтобы рассмотреть его.
    Он осторожно прошел немного вперед и посмотрел вниз. Лед отражал его кривую тень и лучи от палочки. Но под толстым мутным слоем льда, словно черепашьим панцирем, блестело что-то еще. Это был серебряный крест.
    Его сердце скакнуло в горло: он упал на колени возле края пруда, он поднес под углом свою палочку, чтобы было как можно больше света. На дне что-то вспыхнуло красным. Это меч сверкал рубинами на эфесе. Меч Гриффиндора лежал на дне лесного пруда.
    Едва дыша, он пристально поглядел на него. Как это было возможно? Как это могло оказаться здесь, на дне лесного пруда, на месте закрытого лагеря? Кто-то неизвестный знал, что Гермиона была здесь или может лань, похожая на Патронуса, была что-то вроде стража этого пруда? Или меч был положен в пруд именно тогда когда они прибыли сюда? В этом случае, где этот человек, который хотел передать его Гарри? Он снова направил палочку на соседние деревья и кусты, ища человеческие очертания, блеск его глаз, но он никого не видел. Тем не менее, страх немного убавил его веселье, когда он вновь обратил внимание на меч на дне пруда.
    Гарри направил палочку на серебряный силуэт и прошептал: «Акцио меч!»
    Но он оставался на месте. Он не ожидал этого. Было бы лучше, если бы меч просто лежал на берегу пруда, дожидаясь его, Гарри, прихода, а не на глубине пруда. Он кружился вокруг замерзшей воды, с усилием вспоминая последний раз, когда меч сам пришел к нему в руки. Тогда он был в ужасной опасности и нуждался в помощи.
    - Помоги, - прошептал он, но меч лежал на дне, безразличный, без движения.
    Что же, спросил себя Гарри, продолжая кружить над прудом, сказал мне Дамблдор в тот раз, когда я смог достать меч? «Только истинный гриффиндорец смог бы вытащить его из шляпы». Но какие качества присущи Гриффиндору? И голос в голове Гарри тихонько ответил ему: храбрость и твердость духа.
    Гарри остановился и громко выдохнул, пар от его дыхания развеялся на морозном воздухе. Он понял, что должен сделать. И если быть честным, то он знал это с тех пор, как подошел к пруду и заметил на его дне меч.
    Он оглянулся вокруг на окружающие деревья, в уверенности, что на него не нападут. У них была возможность тогда, когда он шагал один через лес, и еще одна заманчивый шанс, когда он осматривал пруд. Единственной причиной промедления была не столь заманчивая перспектива его действий.
    Путающимися пальцами он начал снимать с себя свои многочисленные слои одежды. Он смутно думал: где же здесь храбрость? Разве что, она заключалась в том, что Гарри тотчас же не стал звать Гермиону, чтобы она сделала всё за него.
    Пока он раздевался, где-то ухнула сова, и он с болью в сердце подумал о Хэдвиг. Он дрожал, его зубы громко стучали друг о друга, но он продолжал снимать с себя все, пока не остался в одном белье, стоя голыми ногами на снегу. Он положил мешочек, в котором хранились его палочка, письмо матери, осколок зеркала Сириуса и старый снитч поверх своей одежды, и направил палочку Гермионы на лёд.
    - Диффиндо!
    Лёд треснул со звуком выстрела в полнейшей тишине. Поверхность озера треснула, и обломки чёрного льда поплыли по взволновавшейся воде. Насколько Гарри мог судить, в пруду было не глубоко, но чтобы достать меч, ему нужно было полностью нырнуть в воду.
    Впрочем, раздумья над предстоящей задачей не делали её легче или воду теплее. Гарри шагнул к краю озера и положил всё ещё зажжённую палочку Гермионы на землю рядом с собой. Потом, не думая, насколько холоднее ему станет, и как сильно он будет дрожать потом, Гарри нырнул.
    Каждая клеточка его тела протестующе закричала. Казалось, будто воздух в его лёгких замёрз, когда Гарри опустил свои плечи в ледяную воду. Он едва мог дышать, и так сильно дрожал, что вода ударялась о берег. Большим пальцем ноги Гарри ощущал меч. Ему необходимо было нырнуть только один раз.
    Гарри всё откладывал момент полного погружения в воду секунду за секундой, дрожа и задыхаясь, пока он не сказал себе, что он должен это сделать, и, собрав всю свою смелость, он нырнул.
    Холод был подобен агонии, он, словно пламя, охватил его. Казалось, будто его мозг замёрз, когда Гарри, расталкивая чёрную воду, потянулся ко дну, чтобы схватить меч. Его пальцы сомкнулись на эфесе, и Гарри с мечом потянулся наверх.
    Но внезапно что-то сомкнулось на его шее. Он подумал, что это водоросли, хотя ничто не мешало ему, когда он нырял, и протянул руку, чтобы освободиться. Это не были водоросли: цепь хоркрукса уменьшилась и медленно сжимала ему горло.
    Гарри изо всех сил оттолкнулся ногами, пытаясь вытолкнуть себя на поверхность, но его только закрутило и ударило о твердый берег пруда. Потрясённый, задыхающийся, он растягивал сжимающуюся цепь, но его замёрзшие пальцы не могли ослабить её, и теперь маленькие огоньки вспыхивали в его голове, и он должен был утонуть, больше ничего не оставалось, ничего, что он мог бы делать, и руки, сжимавшие его шею, точно принадлежали смерти…
    Задыхаясь, отплевываясь, насквозь промокший и такой замёрзший, каким не был ни разу в жизни, Гарри упал лицом в снег. Неподалеку от него другой человек шатался, кашлял и задыхался. Как она появилась во время нападения змеи… Но звуки не были похожи на неё, ни глубокий кашель, ни тяжёлые шаги.
    У Гарри не было сил поднять голову, чтобы разглядеть своего спасителя. Всё, что он смог сделать – это протянуть трясущуюся руку к своему горлу и ощупать место, в котором медальон врезался в его тело. Его не было. Кто-то подарил Гарри свободу. В этот момент задыхающийся голос зазвучал над ним.
    - Ты в своём уме?
    Ничего, кроме шока от звука этого голоса, не дало бы Гарри силы встать. Смертельно дрожа, он поднялся на ноги. Перед ним стоял Рон, полностью одетый, полностью промокший, с волосами, прилипшими к лицу, держа в одной руке меч Гриффиндора, а в другой – болтающийся на обрывке цепи хоркрукс.
    - Какого чёрта, - выдохнул Рон, держа качающийся вперёд и назад на укоротившейся цепи хоркрукс, будто имитируя гипноз, - Ты не снял эту штуку перед тем, как нырнуть?
    Гарри не знал, что ответить. Серебряная лань была ничем в сравнении с появлением Рона, он не мог в это поверить. Дрожа от холода, он кинулся к куче одежды, всё ещё лежавшей у кромки воды, и начал одеваться. Натягивая свитер за свитером, Гарри смотрел на Рона так, будто ожидал, что он исчезнет, едва Гарри потеряет его из вида, но Рон был настоящим: он только что нырнул в озеро и спас Гарри жизнь.
    - Это был т-ты? - наконец произнёс Гарри, стуча зубами, более слабым, чем обычно, из-за недавнего удушения, голосом.
    - Ну, да - ответил Рон, выглядя немного смущённым.
    - Т-ты призвал эту лань?
    - Что? Нет, конечно нет! Я думал, это ты сделал!
    - Мой патронус – олень.
    - А, ну да. Я заметил, что она выглядел иначе… Без рогов.
    Гарри надел мешочек Хагрида на шею, натянул последний свитер, наклонился, чтобы поднять палочку Гермионы, и снова взглянул на Рона.
    - Откуда ты здесь?
    Рон определённо надеялся, что этот вопрос будет задан позже, а если возможно – и не будет задан вообще никогда.
    - Ну…я… Ты знаешь… Я вернулся. Если... - он прочистил горло. – Ты знаешь… Если вам я все ещё нужен.
    Возникла пауза, во время которой уход Рона как будто стеной встал между ними. Но Рон был здесь с ним, он вернулся и только что спас Гарри жизнь.
    Рон посмотрел на свои руки. Он удивился, когда увидел что он в них держал.
    - О, ну да, я понял, - ни к чему сказал он, поднимая меч так, чтобы Гарри мог его разглядеть, - Вот зачем ты прыгнул туда, да?
    - Да, - ответил Гарри, – Но я не понимаю, как ты попал сюда? Как ты нашёл нас?
    - Длинная история, - сказал Рон. – Я несколько часов искал вас, это ведь большой лес, да? Я уже думал, что мне стоит поспать под деревом и подождать до утра, но тут я увидел этого скачущего оленя, и тебя за ним.
    - Ты видел кого-нибудь ещё?
    - Нет, - ответил Рон. – Я…
    Он колебался, глядя на пару деревьев, росших рядом в нескольких ярдах от них.
    - Мне кажется, я видел какое-то движение вон там, но в этот момент я бежал к озеру, потому что ты нырнул и не показывался обратно, так что я собирался обойти… Эй!
    Гарри уже спешил к месту, которое указал Рон. Два дуба росли так близко друг к другу, что между стволами была только лишь щель в несколько дюймов на уровне глаз. Идеальное место для того, чтобы видеть всё и не быть замеченным. Около корней снега не было, так что Гарри не смог увидеть каких-либо следов. Он вернулся туда, где стоял Рон, всё ещё сжимавший в руках меч и хоркрукс.
    - Что-нибудь нашел? - спросил Рон.
    - Нет, - ответил Гарри.
    - Так как меч попал в озеро?
    - Тот, кто вызвал патронуса, и положил меч туда.
    Они оба посмотрели на узорчатый серебряный меч, украшенный рубинами эфес которого слегка блестел в свете палочки Гермионы.
    - Думаешь, он настоящий? - спросил Рон.
    - Есть один способ узнать это, не так ли? - ответил Гарри.
    Хоркрукс всё ещё болтался у Рона на руке. Медальон слегка подёргивался. Гарри знал, что то, что внутри него спрятано, снова волновалось. Оно чувствовало присутствие меча и пыталось убить Гарри, чтобы не дать ему завладеть им. Сейчас не было времени для долгих дискуссий, нужно было уничтожить это раз и навсегда. Гарри огляделся, высоко держа палочку Гермионы, и нашёл подходящее место – гладкий камень, лежавший в тени платана.
    - Иди сюда, - сказал он. Гарри смёл с камня снег и протянул руку за хоркруксом. Когда Рон предложил ему меч, однако, Гарри покачал головой.
    - Нет, ты должен сделать это.
    - Я? - шокировано спросил Рон. – Почему?
    - Потому что ты достал меч из озера. Я думаю, это должен быть ты.
    Это не была любезность или щедрость. Гарри определенно знал, что Рон должен обладать мечом, так же точно, как он знал, что лань действительно существовала. По меньшей мере, Дамблдор научил Гарри кое-чему об определенных видах магии, о несравненной силе определенных действий.
    - Я открою его, - произнёс Гарри, – И ты ударишь. Немедленно, хорошо? Что бы там ни было – оно будет сражаться. Та часть Риддла в дневнике пытался убить меня.
    - Как ты собираешься открыть его? - спросил Рон. Он выглядел испуганным.
    - Я думаю попросить его открыться, на змеином языке, - сказал Гарри. Ответ так быстро пришёл к нему, как будто он уже знал его. Возможно, он понял это благодаря недавней встрече с Нагайной. Он взглянул на змееподобную букву «S», выложенную сияющими зелёными камнями и с лёгкостью представил, что это миниатюрная змея, свернувшаяся на холодном камне.
    - Нет! - вскрикнул Рон – Не открывай это! Я серьёзно!
    - Почему нет? - спросил Гарри. – Давай избавимся от этой проклятой штукенции, от которой все эти месяцы…
    - Я не могу, Гарри! Честно! Ты сделай это…
    - Но почему?
    - Потому что эта штука опасна для меня! - ответил Рон, отступая от медальона. - Я не могу с ней справиться! Я не оправдываюсь, но он влияет на меня сильнее чем на вас с Гермионой, это заставляет меня думать такое… такое, о чем я бы и так думал, но намного хуже! Я не могу объяснить этого, но потом я снимаю её… И моя голова снова в порядке, но приходится снова надевать эту чёртову штуку… Я не могу, Гарри!
    Качая головой, он отступил дальше с мечом в дрожащей руке.
    - Ты можешь сделать это! - сказал Гарри – Ты можешь! Ты только что достал меч, я знаю, что это ты должен использовать его! Пожалуйста, просто давай избавимся от этого, Рон.
    Звук его имени подействовал на Рона как стимулятор. Он сглотнул, и, всё ещё тяжело дыша, шагнул к камню.
    - Скажи мне, когда, - прохрипел он.
    - На счёт три, - произнёс Гарри, снова взглянул на медальон и прищуривая глаза, чтобы сконцентрироваться на букве «S», изображавшей змею. Содержимое медальона трепыхалось, как пойманный таракан. Можно было бы испытать к нему жалость, если бы не порез вокруг шеи Гарри, до сих пор пылавший огнём.
    - Один… Два… Три… Откройся!
    Последнее слово прозвучало как шипение, и медальон, щёлкнув, раскрылся на золотые половинки.
    За каждым из стеклянных окошек скрывалось по живому, мигающему глазу, тёмному и красивому, какими были глаза Тома Риддла до того, как они стали красными и щелевидными.
    - Бей! - сказал Гарри, держа медальон наготове на поверхности камня.
    Рон поднял меч дрожащими руками. Глаза медальона отчаянно вращались, а Гарри, упершись, надёжно схватил его, уже представляя, как хлынет кровь из пустых окон. Тогда из хоркрукса раздался шипящий голос.
    - Я видел твоё сердце, и оно принадлежит мне.
    - Не слушай его! - резко вскрикнул Гарри – Бей!
    - Я видел твои мечты, Рональд Уизли, и видел твои страхи. Всё, чего ты желаешь – возможно, но то, чего ты боишься – так же может произойти…
    - Бей! - прокричал Гарри, и его голос эхом отразился через окружавшие их деревья. Кончик меча вздрогнул, и Рон уставился прямо в глаза Риддла.
    - Всегда менее любимый матерью, желавшей дочь… Сейчас, менее любимый девушкой, которая предпочитает твоего друга… Всегда второй, вечно в тени…
    - Рон, бей! - заорал Гарри. Он чувствовал как медальон дрожит в его руках и боялся того, что сейчас произойдёт. Рон поднял меч выше, и, когда он сделал это, глаза Риддла вспыхнули красным.
    Из двух окошек медальона, из глаз, как два гротескных пузыря выплыли причудливо искаженные головы Гарри и Гермионы.
    Рон в шоке вскрикнул и отступил назад, когда фигуры полностью вышли из амулета, сначала плечи, потом тела, ноги – пока они полностью не встали внутри амулета, плечо к плечу, как деревья с одним корнем, глядя на Рона и настоящего Гарри, отдёрнувшего руки от медальона так, как будто он был раскален добела.
    - Рон! - крикнул он, но Риддл-Гарри сейчас говорил голосом Волдеморта и Рон, как заворожённый, смотрел ему в лицо.
    - Зачем ты вернулся? Нам было лучше без тебя, мы были счастливее без тебя, рады твоему отсутствию… Мы смеялись над твоей глупостью, твоей трусостью, твоими комплексами…
    - Комплексами! - эхом повторила Гермиона-Риддл, которая была более красива и более опасна, чем настоящая. Она, причитая, закачалась перед Роном: - Кто посмотрит на тебя, кто обратит на тебя хоть какое-то внимание, когда рядом Гарри Поттер? Что ты вообще сделал, в сравнении с Избранным? Кто ты такой в сравнении с Мальчиком, Который Выжил?
    - Рон! Бей! БЕЙ! – кричал Гарри, но Рон не шелохнулся. В его широко открытых глазах отражались Гарри-Риддл и Гермиона-Риддл, их волосы кружились, словно огонь, глаза сияли красным, и голоса звучали высоким страшным дуэтом.
    - Твоя мать призналась, - засмеялся Риддл-Гарри, а Риддл-Гермиона ухмыльнулась, – Что она предпочла бы меня в качестве сына, была бы рада поменять…
    - Кто не предпочтёт его? Какой женщине ты нужен? Ты никто, никто, никто рядом с ним! - пропела Гермиона-Риддл, и, вытянувшись как змея, обвилась вокруг Гарри-Риддла в тесном объятии: их губы встретились.
    Лицо Рона наполнилось болью, смотря на них. Дрожащими руками он высоко поднял меч.
    - Сделай это, Рон! - прокричал Гарри.
    Рон взглянул на него, и Гарри показалось, что он увидел алый отблеск в его глазах.
    - Рон…?
    Блеснув, меч опустился: Гарри отскочил в сторону, раздался лязг металла и долгий, протяжный крик. Гарри обернулся, скользя на снегу, с палочкой в руке, готовый защищаться – но воевать было не с кем.
    Чудовищные варианты его и Гермионы пропали, остался только Рон, стоящий с мечом, не крепко вложенным в руку, смотрящий на разбитые остатки амулета, разбросанные по плоской поверхности камня.
    Медленно, Гарри подошёл к нему, не зная, что сказать и что сделать. Рон тяжело дышал: его глаза больше не были красными – к ним вернулся обычный синий цвет. И они были влажными. Гарри наклонился, притворившись, что этого не видит, и поднял уничтоженный хоркрукс. Рон разбил стекла в обоих окошках: глаз Риддла больше не было, а запятнанный шёлк внутри медальона слегка дымился. То, что жило внутри хоркрукса – исчезло, пытка Рона была последним, что оно сделало. Меч с лязгом выпал из руки Рона. Он упал на колени, обхватив голову руками, Рон дрожал, но, как Гарри понимал, не от холода. Гарри запихнул разбитый медальон себе в карман, присел рядом с Роном и осторожно положил руку ему на плечо. Как хороший знак он воспринял то, что Рон не оттолкнул его.
    - После твоего ухода, - сказал Гарри тихо, радуясь тому, что лицо Рона от него скрыто, – она плакала неделю. Может быть и больше, она не хотела, чтобы я это видел. Было много вечеров, когда мы вообще не говорили друг с другом. Без тебя…
    Он не смог закончить – Рон снова был с ним, и только теперь Гарри полностью понимал, сколького стоило им его отсутствие.
    - Она мне как сестра, - продолжил он, – Я люблю её как сестру и я знаю, что она чувствует то же самое по отношению ко мне. Так было всегда. Я думал, ты знаешь.
    Рон не ответил, но отвернулся от Гарри и с шумом вытер нос о рукав. Гарри снова поднялся на ноги и отошёл на несколько ярдов в сторону, к гигантскому рюкзаку, который Рон бросил на бегу к озеру, пытаясь успеть спасти Гарри. Он закинул его себе на спину и вернулся обратно к Рону. Тот поднялся на ноги при приближении Гарри, с глазами, ещё немного красноватыми, но в остальном спокойный.
    - Мне жаль… - сказал он сдавленно. – Мне жаль, что я ушёл. Я знаю, что я был…
    Он оглядел темноту вокруг, будто надеясь, что достаточно обидное слово сейчас само свалится на него.
    - Ну, ты вроде расплатился за это сегодня, - произнес Гарри. – Добыл меч. Уничтожил хоркрукс. Спас мою жизнь.
    - Это звучит так, что я круче, чем был на самом деле, - пробормотал Рон.
    - Такие вещи вообще всегда звучат круче, чем на самом деле, - сказал Гарри. – Я уже годы пытаюсь тебе это объяснить.
   Одновременно, они шагнули навстречу друг другу и обнялись, и Гарри обхватил всё ещё мокрую куртку Рона.
    - А теперь, - произнёс Гарри, когда распались объятия, – Всё, что нам осталось сделать – это снова найти палатку.
    Но это было не сложно. Хотя путешествие через тёмный лес с оленем показалось длинным, теперь, в компании с Роном, обратная дорога заняла удивительно мало времени. Гарри не мог дождаться возможности разбудить Гермиону, и он почувствовал оживление и возбуждение, входя в палатку с Роном позади.
    По сравнению с лесом и прудом, в палатке было восхитительно тепло. Единственным источником света были синие огоньки, всё ещё мерцавшие в чашке на полу. Гермиона спала, свернувшись под одеялами, и не двигалась, пока Гарри не произнёс несколько раз её имя.
    - Гермиона!
    Она дёрнулась и резко встала, отбрасывая волосы с лица.
    - Что случилось, Гарри? Ты в порядке?
    - Я в порядке, всё хорошо. Даже больше того, всё великолепно! Здесь есть кое-кто ещё.
    - Что ты имеешь в виду? Кто?..
    Она увидела Рона, стоящего с мечом в руке на старом ковре. С него всё ещё капала вода. Гарри отошёл в тёмный угол, снял рюкзак Рона и попытался слиться с холстом стены.
    Гермиона соскользнула со своей койки и, как лунатик, пошла к Рону, не сводя глаз с его бледного лица. Она остановилась прямо перед ним, слегка разомкнув губы и широко открыв глаза. Рон с легкой надеждой улыбнулся и приподнял руки.
    Гермиона бросилась на него, и начала колотить руками каждый дюйм его тела, до которого могла дотянуться.
    - Ай! Ай! Отста!... Какого?... Гермиона! Ай!
    - Ты – полная – задница – Рональд - Уизли!
    Каждое слово она обозначила ударом. Рон отшатнулся, прикрывая голову, когда Гермиона продолжила наступать на него.
    - Ты – приполз – сюда – обратно – после – всех – недель - ох, где моя палочка?!
    Она выглядела так, будто готова немедленно с боем отобрать её у Гарри, и тот среагировал инстинктивно.
    - Протего!
    Невидимый щит повис между Роном и Гермионой. Удар об него отбросил Гермиону назад, на пол. Выплевывая волосы изо рта она встала на ноги.
    - Гермиона! - сказал Гарри – Успоко…
    - Я не успокоюсь! - прокричала она. Никогда ещё он не видел, чтобы Гермиона настолько потеряла контроль над собой. Она выглядела обезумевшей. – Верни мне мою палочку! Отдай её мне!
    - Гермиона, ты не могла бы пожалуйста…
    - Не говори мне, что делать, Гарри Поттер! - она завизжала – Не смей! Верни мне её сейчас! А ты!!!
    Она с обвинением указала на Рона: это выглядело как проклятье, и Гарри не в чем было его упрекнуть, когда тот отступил ещё на несколько шагов.
    - Я бежала за тобой! Я звала тебя! Я умоляла тебя вернуться!
    - Я знаю, - сказал Рон, – Гермиона, мне жаль, мне действительно…
    - О, тебе жаль!
    Она высоко, не контролируя себя, засмеялась; Рон посмотрел на Гарри, моля о помощи, но в выражении его лица была видна неспособность помочь.
    - Ты возвращаешься через недели - недели - и думаешь, что всё будет хорошо, стоит просто сказать "мне жаль"?!
    - А что ещё я могу сказать? - воскликнул Рон, и Гарри был рад, что он борется.
    - Я не знаю! - выкрикнула Гермиона с жутким сарказмом в голосе – Поройся в своих мозгах, Рон, у тебя это займёт не больше пары секунд!
    - Гермиона! - вмешался Гарри, который воспринял это как удар ниже пояса, – он только что спас мою…
    - Мне всё равно! - проорала она, – Мне всё равно, что он сделал! Недели и недели, мы уже могли бы быть мертвы, он бы и не узнал!
    - Я знал, что вы не мертвы! - взревел Рон, впервые перекрывая её голос и приближаясь настолько, насколько позволяло заклинание щита, висевшее между ними. - Гарри в "Пророке", на радио, они ищут его везде, все эти слухи, сумасшедшие истории, я знал, что услышал бы сразу, если бы вы были мертвы, вы не знаете, что как это было…
    - Как это было для тебя?!
    Её голос уже был так высок, что скоро его бы смогли услышать разве что летучие мыши, но её негодование уже достигло такой степени, что какое-то время она вообще не могла говорить, и Рон воспользовался возможностью.
    - Я хотел вернуться назад в ту же минуту, когда аппарировал, но я попал прямо в лапы Стражам порядка, Гермиона, я не мог никуда пойти!
    - К кому? - спросил Гарри, тогда как Гермиона рухнула в кресло, сцепив руки и ноги настолько плотно, что казалось, теперь она не сможет их распутать несколько лет.
    - К стражам порядка, - сказал Рон – они везде! Банды, пытающиеся заработать золото ловлей маглорожденных, или изменников крови, Министерство объявило за них награды. Я шёл сам по себе, и по виду я школьного возраста, так что они завелись, думали, я – магглорожденный в бегах. Пришлось быстро что-то придумать, или бы меня утащили в Министерство.
    - Что ты сказал им?
    - Сказал, что я – Стэн Шанпайк. Первый, о ком я подумал.
    - И они поверили?
    - Они не были светилами науки. И один из них, похоже, полутролль, его запах…
    Рон посмотрел на Гермиону, определенно надеясь, что её смягчит его небольшая попытка пошутить, но выражение её лица с плотно сжатыми губами осталось каменным.
    - В любом случае, у них была дискуссия на тему, Стэн я или нет. Они были довольно жалки, если быть честным, но всё равно их было пятеро, а я один, и они забрали мою палочку. Двое из них подрались, и, пока остальные были отвлечены, я смог врезать тому, который держал меня, в живот, схватить его палочку, обезоружить типа, у которого была моя, и дизаппарировать. Не слишком хорошо справился, снова расщепил себя, - Рон поднял свою правую руку, чтобы показать, что на ней не хватает двух ногтей, – и прибыл в место в милях от того, где были вы. К тому времени, когда я добрался до того берега, где был лагерь… вас уже не было.
    - Чёрт, какая захватывающая история! - сказала Гермиона высоким голосом, который привыкла использовать, если желала кого-то уязвить. – Ты, наверное, был просто в ужасе. Пока мы посещали Годрикову Лощину, и, дай подумать, что там было, Гарри? Ах да, змея Сам-Знаешь-Кого появилась и чуть не убила нас обоих, а следом прибыл и Сам-Знаешь-Кто, опоздав буквально на секунду.
    - Что? - вскликнул Рон, переводя взгляд с неё на Гарри, но Гермиона проигнорировала его.
    - Представь себе потерю ногтей, Гарри! Это действительно затмевает наши страдания, не так ли?
    - Гермиона, - тихо произнёс Гарри – Рон только что спас мне жизнь.
    Кажется, она его не услышала.
    - Хотя, я хотела бы узнать у тебя одну вещь, - сказала она, глядя в точку где-то на фут выше головы Рона, – Как ты нашёл нас сегодня? Это важно. Когда мы узнаем, мы с можем убедиться, что нас больше не сможет посетить никто, кого мы не хотим видеть.
    Рон посмотрел на неё, потом достал маленький серебряный предмет из кармана джинсов.
    - Вот.
    Ей пришлось посмотреть на Рона, чтобы узнать, что он им показывает.
    - Делюминатор? - спросила она, она была настолько удивлена, что забыла о необходимости выглядеть холодной и жестокой.
    - Он не просто включает и выключает свет, - сказал Рон, – Я не знаю, как это работает, и почему это случилось только сейчас, а не в какое-то другое время, потому что я хотел вернуться всегда с момента ухода. Но я слушал радио рождественским утром, и услышал… Услышал тебя.
    Он смотрел на Гермиону.
    - Услышал меня на радио? - скептически спросила она.
    - Нет, услышал тебя из своего кармана. Твой голос, - он снова поднял делюминатор, – из этой штуки.
    - И что конкретно я сказала? - спросила Гермиона её голос колебался между скептицизмом и любопытством.
    - Моё имя. "Рон". И ещё ты сказала… что-то о палочке.
    Гермиона густо покраснела. Гарри вспомнил – это был первый случай, когда они вслух произнесли имя Вона с тех пор, как он их покинул. Гермиона упомянула его, когда они говорили о починке палочки Гарри.
    - Так что я достал его, - продолжал Рон, глядя на делюминатор, - я не заметил различий, но я был уверен, что слышал тебя. Так что я щёлкнул. И тогда погас свет в моей комнате, но зажёгся другой, прямо за окном.
    Рон поднял свободную руку и указал прямо перед собой, глядя на что-то, чего ни Гарри, ни Гермиона не могли увидеть.
    - Это был шар света, пульсирующий, немного голубоватый, вроде того, который загорается вокруг портключей, вы знаете.
    - Ага, - автоматически сказали Гермиона и Гарри вместе.
    - Я знал, это оно, - сказал Рон, - так что я схватил всё своё барахло, упаковал, выкинул рюкзак через окно и вышел в сад.
    - Маленький светящийся шар летал там, ждал меня. Когда я вышел, он двинулся вперёд, я последовал за ним за тент, и… ну, он впитался в меня.
    - Прости? – переспросил Гарри, убеждённый в том, что он неправильно услышал.
    - Он как бы плыл ко мне, - пояснил Рон, иллюстрируя движение указательным пальцами, - прямо к моей груди, и дальше… он просто прошёл насквозь. Он был здесь. – Рон указал на точку возле своего сердца. – Я мог его чувствовать, он был горячим. И когда он был внутри меня, я знал, что я должен делать. Я знал, что он доставит меня туда, куда мне нужно. Так что я аппарировал и оказался на склоне холма, полностью покрытого снегом…
    - Мы были там, - сказал Гарри, - мы провели там две ночи, и всю вторую ночь я чувствовал, будто слышу кого-то, бродящего недалеко в темноте и зовущего!
    - Ну, да, это, наверное, был я, - сказал Рон. – В любом случае, ваши защитные заклинания работают, потому что я не мог ни видеть, ни слышать вас. Я был уверен, что вы рядом, так что в конце концов я забрался в свой спальный мешок и ждал, пока кто-нибудь из вас появится. Я думал, вы покажетесь, когда будете упаковывать палатку.
    - Нет, на самом деле, - ответила Гермиона, - Мы аппарировали под плащом-невидимкой, в качестве дополнительной предосторожности. И мы отправились весьма рано, потому что, как Гарри сказал, мы слышали, что кто-то бродит вокруг.
    - А я остался на холме на весь день, - сказал Рон. – Продолжал надеяться, что вы появитесь. Но когда стало темнеть, я понял, что упустил вас, так что я ещё раз щёлкнул делюминатором, синий свет вышел из меня и снова вошёл, я аппарировал и прибыл сюда, в этот лес. Я по-прежнему не мог видеть вас, так что оставалось только надеяться, что рано или поздно один из вас покажется, и Гарри показался. Хотя, первым я, естественно, увидел оленя.
    - Ты увидел что? – резко спросила Гермиона.
    Они рассказали ей о происшедшем. Пока раскрывалась история серебряной лани и меча в пруду, Гермиона хмуро смотрела то на одного, то на другого настолько сосредоточенно, что забыла о своих скрещенных руках.
    - Но это, видимо, был патронус! – сказала она. – Вы видели, кто вызвал его? Вы кого-нибудь видели? И он привёл вас к мечу! Невероятно! И что случилось дальше?
    Рон рассказал, как он увидел Гарри, прыгающим в озеро, и ждал его появления обратно, как он понял, что что-то неладно, нырнул, спас Гарри и потом вернулся за мечом. Он добрался до открытия медальона, но тут смутился, и Гарри пришлось вмешаться.
    - …и Рон ударил его мечом.
    - И… и он был уничтожен? Так просто? – прошептала она.
    - Ну, он… оно кричало, - сказал Гарри, глянув на Рона. – Вот.
    Он бросил медальон ей на колени. Гермиона осторожно подняла его, и осмотрела его разбитые окошки.
    Решив, что теперь это безопасно, Гарри снял заклятье щита взмахом палочки и повернулся к Рону.
    - Ты говорил, что сбежал от Стражей с палочкой в запасе?
    - Что? – спросил Рон. - Ах, да.
    Он рывком открыл карман своего рюкзака и достал оттуда короткую, тёмную палочку. – Вот, я подумал, что никогда не помешает иметь запас.
    - Ты был прав, – сказал Гарри, протягивая руку. - Моя сломана.
    - Ты шутишь? – удивился Рон. В этот момент Гермиона поднялась, и он с опаской посмотрел на неё.
    Гермиона положила уничтоженный хоркрукс в вышитую бисером сумку, потом забралась в свою постель и легла, не говоря больше ни слова. Рон передал Гарри новую палочку.
    - Мне кажется, это лучшее. На что ты можешь надеяться, - прошептал Гарри.
    - Ага, - ответил Рон. - Могло быть и хуже. Помнишь птиц, которых она наслала на меня?
    - Я ещё ничего не решила. – Из-под одеял донёсся приглушенный голос Гермионы, но Гарри видел, что Рон легонько улыбался, вытаскивая из рюкзака свою коричневую пижаму.

Глава 21. Сказка о Трёх Братьях

     
    Гарри повернулся и посмотрел на Рона и Гермиону. Похоже, они тоже не поняли, о чем говорит Ксенофилиус.
    - Реликвии Смерти?
    - Именно, - сказал Ксенофилиус. - Вы о них не слышали? Что ж, я не удивлён. Очень, очень мало волшебников в это верит. Тот придурковатый молодой человек на свадьбе твоего брата, - он кивнул в сторону Рона, - свидетельство этому. Он орал на меня за то, что я ношу символ известного Темного Мага. Какое невежество. В Реликвиях нет ничего Тёмного… во всяком случае, темного в нашем понимании. Я всего лишь открыто надел символ в надежде на то, что другие верящие помогут мне в Поиске.
    Он кинул несколько кусков сахара в настойку Гурдирута и сделал пару глотков.
    - Извините, - сказал Гарри, - но я до сих пор не понимаю.
    Чтобы не показаться невежливым, он тоже глотнул из чашки и чуть не поперхнулся. Пойло было таким, будто кто-то превратил Драже на Любой Вкус со вкусом призрака в жидкость.
    - Ну, понимаешь, верящие ищут Реликвии Смерти,- сказал Ксенофилиус, чмокнув губами, эта настойка ему явно очень нравилась.
    - Но что такое Реликвии Смерти? - спросила Гермиона.
    Ксенофилиус отставил свою пустую чашку в сторону.
    - Думаю, что вы все знакомы со сказкой о Трёх Братьях?
    Гарри сказал "нет", а Рон и Гермиона сказали "Да". Ксенофилиус серьезно кивнул.
    - Так-так, Мистер Поттер, всё началось со Сказки О трёх Братьях... Где-то у меня завалялась копия...
    Он неуверенно оглядел комнату, посмотрел на гору пергаментов и книг, но Гермиона сказала,- У меня есть копия, Мистер Лавгуд, с собой.
    Она достала Сказки Барда Бидла из своей сумочки.
    - Оригинал? - спросил Ксенофилиус хриплым голосом, и когда она кивнула, сказал,- ну так почему бы вам не прочесть его вслух? Так мы сможем лучше его понять.
    - Э... Ну ладно, - сказала Гермиона нервно. Она открыла книгу, и Гарри увидел, что символ, который они изучали, украшает верхушку страницы, она кашлянула и начала читать.
     
    Это история о трёх братьях, которые путешествовали по пустой извилистой дороге в полдень...
     
    - В полночь, мама всегда говорила в полночь, - сказал Рон, который вытянулся, заложив руки за голову, чтобы слушать. Гермиона удостоила его раздраженным взглядом.
    - Прости, но я думаю, что она будет звучать зловеще, если ты скажешь в полночь, - сказал Рон.
    - Да, потому что нам в жизни страшилок не хватает, - сказал Гарри прежде, чем успел остановить себя. Ксенофилиус не обратил на это внимания, во всяком случае, так показалось, он смотрел в окно на небо. - Продолжай, Гермиона.
    Когда братья достигли реки, которая была чересчур глубокой, чтобы пройти её вброд, и чересчур опасной, чтобы переплыть, они остановились. К счастью, все братья владели волшебством, так что они просто достали свои палочки и над водой возник мост, соединяющий берега. Они уже наполовину перешли его, когда путь им преградила фигура в капюшоне.
    И Смерть заговорила с ними...
    - Прости, - перевал Гарри, - Как это Смерть заговорила с ними?
    - Это же сказка, Гарри!
    - Ну да, извини. Продолжай.
    И Смерть заговорила с ними. Она была зла на то, что три новых жертвы обманули ее, так как обычно путешественники тонули в реке. Но Смерть решила взять их коварством. Она поздравила трёх братьев с удачным использованием магии, и сказала, что каждый из них заработал награду за то, что был достаточно умён, чтобы обмануть её.
    Старший брат, который не пропускал ни одной драки, попросил палочку, которая будет более могущественной, нежели та, что у него уже есть. Палочку, которая всегда должна приносить обладателю победу в дуэлях, палочку лучшую, чем у волшебника, который победил Смерть! И вот Смерть подошла к старому дереву на берегу реки, сделала палочку из ветки и дала её старшему брату.
    Затем настала очередь второго брата, который был заносчивым человеком. Он решил, что он может выпросить нечто куда более стоящее. Он попросил у Смерти силу, чтобы возвращать мёртвых из чертогов Смерти. После его слов Смерть подняла камень лежавший на берегу реки и дала его среднему брату, и сказала, что этот камень даст ему силу необходимую для воскрешения мёртвых.
    А затем Смерть спросила третьего, самого младшего брата, о том, что бы он хотел получить. Младший брат был самым рассудительным и самым мудрым из троицы, и он не поверил Смерти. Он попросил что-нибудь, что позволит ему покинуть это место так, чтобы Смерть не пошла за ним. И Смерть неохотно отдала ему свою Мантию Невидимости.
    - У Смерти есть мантия-невидимка? - снова перебил Гарри
    - Так она может незаметно подходить к людям, - сказал Рон. - Когда-то она просто устала бегать за ними и ловить их... Прости, Гермиона.
    А затем Смерть отошла в сторону и позволила трём братьям продолжить путь, и они пошли, разговаривая о своём чудесном приключении и о восхитительных подарках, которые им преподнесла Смерть.
    Разделились они возле ручья, и каждый пошёл туда, куда намеревался.
    Первый брат путешествовал неделю или больше, и достиг далёкой деревни, где повздорил со своим старым приятелем-волшебником. Естественно он не мог проиграть последовавшую дуэль, ведь у него в руках была Старейшая Палочка. Оставив своего поверженного врага на полу, он пошёл в гостиницу, где громко хвастался тем, что у него есть могущественная волшебная палочка, полученная от самой Смерти. А ещё, что это палочка делает его непобедимым.
    Этой же ночью другой волшебник прокрался к нему, когда старший брат спал пьяный, и украл палочку. А ещё перерезал ему горло из осторожности.
    Так Смерть забрала первого брата.
    Когда среднему брату надоело путешествовать, он вернулся домой, где жил в одиночестве. Там он достал камень, в силах которого было вызывать мёртвых, и три раза повернул его в руках. К его удивлению и удовольствию, появилась фигура девушки, на которой он надеялся жениться, до того как она безвременно умерла.
    Но она была грустна и молчалива, словно отделённая от него вуалью. Она не хотела возвращаться в мир смертных, и теперь очень страдала, потому что не принадлежала этому месту. Второй брат сошёл с ума и покончил с собой, надеясь таким образом соединиться со своей возлюбленной.
    Так Смерть забрала второго брата.
    Но как бы Смерть не старалась найти третьего брата, ей это не удавалось. Только когда его сын вырос и возмужал, младший брат снял Мантию Невидимости и передал её своему сыну. Затем он поприветствовал Смерть как давнишнюю подругу, и радостно пошёл за ней, держась на равных. Он знал, что прожил свою жизнь полностью.
     
    Гермиона закрыла книгу. Несколько мгновений Ксенофилиус ещё пребывал в задумчивости, а затем оторвал взгляд от окна и сказал, - Это они и есть.
    - Простите? - сконфуженно спросила Гермиона
    - Вот это и есть Реликвии Смерти, - сказал Ксенофилиус
    Он достал перо из стола и вытащил кусок пергамента, лежавший между книгами.
    - Старейшая Палочка, - сказал он, рисуя вертикальную линию на пергаменте. - Камень Воскрешения, - сказал он и дорисовал на верхнем конце линии круг. - Мантия Невидимости, - проговорил он, заключая линию и круг в треугольник. Это и был тот символ, который так заинтересовал Гермиону. - Вместе, - сказал он, - это Реликвии Смерти.
    - Но в истории не упоминались слова «Реликвии Смерти», - заявила Гермиона.
    - Ну конечно нет, - сказал Ксенофилиус с безумной улыбкой. - Это же детская сказка, ее она больше сбивает с толку, чем дает подсказку. Те из нас, кто понимают, видят, что в этом древнем предании говорится о трёх вещах, или Реликвиях, которые вместе сделают обладателя Хозяином Смерти.
    Ненадолго наступила тишина. Ксенофилиус еще раз посмотрел в окно. Солнце уже начинало садиться.
    - Скоро Луна наловит достаточно Плимпов, - сказал он тихо.
    - Когда вы говорили "Хозяин Смерти"... - сказал Рон
    - Хозяин, - сказал Ксенофилиус, разводя руками. - Завоеватель или Победитель. Можете называть как угодно.
    - Но... вы хотите сказать... - медленно проговорила Гермиона, Гарри знал, что она пытается подавить нотки скептицизма в своём голосе, - вы верите в то, что эти вещи… Реликвии… существуют на самом деле?
    Ксенофилиус снова удивленно поднял брови.
    - Ну конечно!
    - Но, - сказала Гермиона, Гарри мог поклясться, что он слышит скрип её силы воли, - мистер Лавгуд, как вы вообще можете в это верить?
    - Луна рассказывала мне о вас, юная леди, - сказал Ксенофилиус. - Вы, как мне кажется, не глупая, но до боли ограниченная. Вы мыслите чересчур узко.
    - Может быть, тебе стоит примерить шляпу, Гермиона, - сказал Рон, кивком указывая на нелепую вешалку. Его голос дрожал от едва сдерживаемого смеха.
    - Мистер Лавгуд, - снова начала Гермиона. - Мы все знаем, что существуют такие вещи как мантия-невидимка. Они редкие, но они существуют. Но...
    - Да, но третья Реликвия - настоящая Мантия Невидимка, Мисс Грэйнджер! Я имею в виду, что это не простой дорожный плащ, на который наложили Чары Дизиллюзионизации или Заклятье Ослепления, и не тот, который соткан из шерсти Невидника. Такие вещи вначале скрывают, но позже "затухают", а затем и вовсе становятся непрозрачными. Мы сейчас говорим о той мантии, которая вполне реально делает того, кто носит её, невидимым. Эта вещь никогда не износится, она дает носящему устойчивую защиту от всего, на нее не действуют заклинания. Сколько вы видели таких мантий, мисс Грэйнджер?
    Гермиона открыла рот, чтобы ответить, но затем закрыла его, и выглядела еще больше сбитой с толку. Она, Гарри и Рон переглянулись, и Гарри понял, что они думают об одной и том же. Так получилось, что этой в самой комнате в этот самый момент была мантия, в точности такая, как сейчас описывал Ксенофилиус.
    - Вот-вот,- сказал Ксенофилиус, считая, что убедил девушку своими доводами, - никто из вас никогда не видел такую. Тот, кому она достанется, будет неизмеримо богат!
    Он снова посмотрел в окно. На небе появилась тонкая розовая полоса.
    - Ну, допустим,- в замешательстве сказала Гермиона,- что Мантия существует... но что насчёт камня, мистер Лавгуд? Того, который вы назвали Камнем Воскрешения.
    - А что с ним?
    - Разве такая вещь может существовать?
    - Докажите, что не может.
    Гермиона возмутилась.
    - Но... Я, конечно, извиняюсь, но это просто глупо! Как я вообще могу доказать, что его не существует?! Вы что, хотите, чтобы я исследовала... все камни ... каждую песчинку в мире? С таким подходом можно заявлять, что существует все угодно! Естественно, раз доказать обратное можно только лишь тем, что нужно убедиться в том что такого не существует.
    - Вот именно, можно - сказал Ксенофилиус. - Я рад, что вы хоть ненадолго дали свободу своим мыслям.
    - А Старейшая Палочка? - быстро сказал Гарри, не давая Гермионе возмутиться, - вы думаете, что она тоже существует?
    - Ну, в этом у меня даже сомнений не остаётся, - сказал Ксенофилиус. - Доказательством существования Старшей Палочки можно считать тот кровавый хвост, который она оставляет за собой.
    - Хвост? - спросил Гарри.
    - Тот, кто хочет обладать палочкой, должен любой ценой получить её, а иногда для этого требуется убить человека, - сказал Ксенофилиус. - Я уверен, вы слышали, что палочка попала к Эгберту Отъявленному, после того, как он расправился с Эмериком Злым. Или как Годелот умер в собственном подвале, после того как его сын, Херевард, забрал у него палочку. Или об ужасном Локсиасе, который убил Барээбааса Дэверилла забрал палочку у него палочку. Кровавый след, который оставляет за собой Старейшая Палочка, тянется через все страницы Истории магии.
    Гарри посмотрел на Гермиону. Она хмуро смотрела на Ксенофилиуса, но не возражала.
    - А где вы думаете, сейчас находится Старейшая палочка? - спросил Рон.
    - Кто знает... - сказал Ксенофилиус и вновь уставился в окно. - Кто знает, где её могли спрятать? На Аркусе и Ливиусе след обрывается. Мы не знаем, кто из них победил Локсиаса и кто забрал палочку. Да и кто знает, как закончили свою жизнь эти волшебники? Об этом история умалчивает.
    Он замолчал. Наконец, Гермиона спросила. - Мистер Лавгуд, как вы думаете, а какая из Реликвий Смерти была у семьи Певереллов?
    Ксенофилиуса такой вопрос застал врасплох, а в памяти Гарри что-то шевельнулось, но он не смог определить, что. Певереллы... он уже слышал это имя…
    - Вам удалось ввести меня в заблуждение, юная леди! - сказал Ксенофилиус, теперь он выпрямился в кресле и изумленно смотрел на Гермиону. - Я думал, что вы только начали Поиск Реликвий! Многие из нас, Ищущих, сходятся во мнении, что у Певереллов были все – все! – Реликвии Смерти.
    - Кто такие эти Певереллы? - спросил Рон.
    - Это имя было написано на могиле с этим знаком, в Лощине Годрика, - сказала Гермиона, по-прежнему глядя на Ксенофилиуса. - Игнотус Певерелл.
    - Точно! - воскликнул Ксенофилиус, подняв указательный палец. - Знак Роковых Мощей на могиле Игнотуса - неопровержимое доказательство!
    - Чего? - спросил Рон.
    - Того, что три брата из сказки, это на самом деле братья Певереллы, Антиох, Кадмус и Игнотус! Именно они являлись первыми обладателям Реликвий!
    Еще раз посмотрев в окно, он взял поднос и стал спускаться по винтовой лестнице.
    - Вы останетесь на ужин? - спросил он, полностью скрывшись из виду.- Все мои гости всегда просят рецепт супа из Пресноводных Плимпов.
    - Наверное, для того, чтобы отнести образцы в Департамент Ядов в Больнице Святого Мунго, - приглушенно сказал Рон.
    Гарри ждал, пока они услышат шаги Ксенофилиуса на кухне, чтобы поговорить без боязни.
    - Ну и что ты думаешь? - спросил он Гермиону.
    - Ох, Гарри, - сказала она устало. - Это просто ерунда. Не может быть, чтобы символ обозначал именно это. Просто у Ксенофилиуса такой своеобразный взгляд на вещи. А мы зря потратили время.
    - Полагаю это именно тот, кто убеждал нас в существовании Криворогих Сноркаков, - сказал Рон.
    - Ты тоже ему не веришь? - спросил Гарри.
    - Не-а, эта история одна из тех, которые рассказывают детям, чтобы они могли извлечь из неё мораль. Не ищи себе проблем, не нарывайся на драки, не обращайся небрежно с вещами, которые лучше всего не трогать вообще! Просто занимайся своим делом и все будет в порядке. А из-за этой истории,- добавил он,- наверно и считается, что брать у старшего палочку – к несчастью.
    - О чём ты?
    - Это одно из суеверий. Родилась в мае – выйдешь за маггла, начал колдовать после захода – не закончишь до полуночи, палочка из яблони – не разбогатеешь. Да вы их сами знаете, моя мама знает их тысячи.
    - Гарри и я воспитывались магглами! - напомнила ему Гермиона.- Мы знаем о других суеверих.- Она глубоко вдохнула - из кухни доносился едкий острый запах. То, что Ксенофилиус сумел вывести Гермиону из себя, заставило её забыть о том, что она обижена на Рона. - Я думаю ты прав, сказала она ему. - Это просто сказка с моралью, здесь же ясно, какой подарок самый лучший...
    И они одновременно произнесли по слову: Гермиона - Мантия, Рон - Палочка, Гарри - Камень.
    Они весело и удивленно переглянулись..
    - Ты сказала Мантия, - сказал Рона, обращаясь к Гермионе, - но тебе не нужно быть невидимой, если у тебя есть палочка. Непобедимая палочка, Гермиона!
    - У нас уже есть мантия-невидимка, - сказал Гарри.
    - И она нам невероятно пригодилась, если ты не заметил, , - сказала Гермиона. - А палочка обязательно беду накличет...
    - ... только если на каждом углу кричать о ней,- возразил Рон. - Если ты настолько глуп, чтобы пританцовывать и махать ею над головой, и вдобавок распевать что-нибудь типа "у меня есть непобедимая палочка, подойди и забери её, если ты думаешь, что ты сможешь это сделать", а до тех пор, пока ты будешь держать рот на замке...
    - Да, но возможно ли будет держать рот на замке? – скептически спросила Гермиона. - Мне кажется, что в его словах было правдивым только утверждение о том, что существует много историй о очень могущественных палочках.
    - Да? - спросил Гарри.
    Лицо Гермионы было очень сердитым. Это её выражение лица было уже так знакомо Рону и Гарри, что они подмигнули друг другу.
    - Палочка Смерти, Палочка Судьбы, за века для них придумали кучу названий. В основном, они принадлежали Темным Магам, которые кичились ими. Профессор Биннс упоминал о них, но… это все чушь. Волшебник не станет сильней, чем есть, даже если сменит палочку. А многие просто любят хвастаться тем, что они у них что-то больше и лучше, чем у других.
    - Но откуда ты знаешь, что эти... Палочка Судьбы и... эээ... Палочка Смерти не одна и та же палочка, которую люди называли по-разному?
    - И что если это действительно Старейшая Палочка, сделанная самой Смертью, - предположил Рон.
    Гарри засмеялся: мысль, пришедшая ему в голову, конечно, была глупой. Его собственная палочка, напомнил он себе, сделана Оливандером из остролиста, и если бы она была непобедимой, то как она могла сломаться той ночью, когда Волдеморт преследовал его в небе?
    - А почему ты выбрал Камень? - спросил Рон.
    - Ну... если бы можно было оживлять людей… мы могли бы вернуть к жизни Сириуса... Грозного Глаза... Дамблдора... Моих родителей...
    Ни Рон, ни Гермиона не улыбались.
    - Но, согласно Барду Бидлу, мёртвые не хотят возвращаться, - сказал Гарри, думая об услышанной сказке. - Я не думаю, что существует много историй о камнях, которые могли бы воскрешать мёртвых, не так ли?. - спросил он у Гермионы.
    - Нет, - грустно ответила она. - Мне кажется, что никто кроме, естественно, мистера Лавгуда, не верит в то, что такие вещи существуют. Может быть Бидл просто слегка изменил историю о Философском Камне, ну, вместо камня дающего вечную жизнь, камень, который оживляет мертвых.
    Запах из кухни становился всё острее. Пахло так, как будто жарились кальсоны. Гарри интересовал вопрос, как же ему впихнуть ровно столько стряпни Ксенофилиуса в себя, чтобы тот не обиделся.
    - Ну, а что с Мантией? - медленно спросил Рон. - Вам не кажется, что он прав? Мы столько раз использовали мантию Гарри. И я никогда не слышал ни об одной мантии, которая была бы такой же, как мантия Гарри. Она действительно гарантирует обладателю защиту. Нас никогда не ловили, когда мы были укрыты ей...
    - Конечно, ведь мы были невидимы, Рон!
    - Да. но всё что он говорил о тех мантиях, которые продаются по десять Кнатов за штуку - это правда. Я не единожды слышал истории о мантиях, которые изнашивались, или когда магия переставала действовать, на них появлялись дыры, прожженные заклинаниями. Гарри получил свою мантию от отца, так что она точно не новая, но... она великолепна!
    - Да, здесь ты прав, Рон. Но вот камень…
    Пока они шёпотом спорили, Гарри обошёл комнату и направился к винтовой лестнице. Когда он дошёл до неё и поднял глаза, чтобы посмотреть на следующий этаж дома, до был шокирован. На него смотрело его собственное лицо. После секундного замешательства он понял, что это не зеркало, а рисунок. Заинтересованный, он стал подниматься по лестнице.
    - Гарри, что ты делаешь? Мне кажется, нам не следует изучать его дом, пока его самого здесь нет!
    Но Гарри уже поднялся на верхний этаж. Луна украсила потолок своей спальни пятью красиво нарисованными лицами: Гарри, Рон, Гермиона, Джинни и Невилл. Они не двигались, как двигаются портреты в Хогвартсе, но всё-таки какая-то магия здесь была - Гарри показалось, что они дышали. Вокруг рисунка обвивалась золотая цепь, как бы связывая все лица воедино. Гарри после минутного разглядывания понял, что это не цепь, а слово "друзья", написанное тысячи раз: друзья... друзья... друзья... Гарри почувствовал сильную симпатию к Луне. Он оглядел комнату. Возле кровати была большая фотография. На ней была Луна и очень похожая на нее женщина. На этой фотографии Луна была такой веселой и счастливой, какой Гарри её никогда не видел. Но картине был слой пыли. Это почему-то заинтересовало Гарри. Он стал оглядываться вокруг. Что-то здесь было не так. На ковре тоже был слой пыли, в шкафу не было одежды. Кровать выглядела так, как будто на ней никто не спал несколько недель. А вид из окна на кроваво-красное небо был затянут паутиной.
    - Что случилось? - спросила Гермиона, когда Гарри спустился вниз. Но прежде, чем он успел ответить, Ксенофилиус поднялся по лестнице из кухни. В руках у него был поднос с чашками.
    - Мистер Лавгуд, - сказал Гарри, - А где Луна?
    - Простите?
    - Где Луна?
    Ксенофилиус остановился на верхней ступеньке.
    - Я... Я уже говорил вам, что она внизу на мосту Боушенс, ловит Плимпов.
    - А почему вы тогда несёте на подносе только четыре прибора?
    Ксенофилиус хотел что-то сказать, но не произнёс ни звука. Единственным, что нарушало тишину, было постоянное пыхтение печатного станка и звон посуды на подносе, так как у Ксенофилиуса дрожали руки.
    - Я думаю, что Луна не была здесь несколько недель, - сказал Гарри. Её одежда исчезла, в её кровати долго никто не спал. Где она? и почему вы всё время смотрели в окно?
    Ксенофилиус уронил поднос. Чашки упали и разбились. Гарри Рон и Гермиона выхватили свои палочки. Ксенофилиус замер, держа руку возле кармана. В этот момент из печатного станка стали вываливаться свежие номера "Придиры", а сам станок затих. Несметное количество журналов рассыпалось по всей комнате. Гермиона отошла чуть в сторонку, всё ещё держа палочку нацеленной на Ксенофилиуса, и подняла один из них.
   - Ты только взгляни, Гарри!
    Он повернулся к ней так быстро, как только мог. На обложке "Придиры" была собственная фотография и надпись "Ненавистный Номер Один" и сумма вознаграждения за него.
    - "Придира" сменила точку зрения на происходящее? - спросил Гарри холодно, его мозг работал в лихорадочном темпе. - Так вот зачем вы выходили в сад, мистер Лавгуд. Посылали сову в Министерство?
    Ксенофилиус облизнул губы,- Они забрали мою Луну. Они забрали её из-за того, что я писал в журнале. Теперь я не знаю где она и что они с ней сделали. Но они пообещали вернуть её, если я... Если я...
    - Сдашь им Гарри? - закончила за него Гермиона.
    - Так не пойдёт, - сказал Рон. - Отваливай с дороги, мы уходим.
    Ксенофилиус резко постарел, его губы были плотно сжаты, - Они вот-вот будут здесь и я должен сделать всё чтобы спасти Луну. Я сделаю всё... Вы не уйдёте.
    Он расставил руки перед лестницей, и у Гарри в голове мелькнула мысль, что его мать тоже стояла вот так перед его кроваткой, чтобы спасти его.
    - Не заставляйте нас применять силу, - произнёс Гарри. - Отойдите с дороги, Мистер Лавгуд.
    - ГАРРИ! - закричала Гермиона. Мимо окна пролетели фигуры на мётлах. Ксенофилиус выхватил палочку, как только они отвернулись от него.
    Гарри понял их ошибку как раз во время. Он толкнул Рона и Гермиону, что бы в них не попал Сногсшибатель Ксенофилиуса. Он пролетело через всю комнату и попало в рог Эрумпента. Рог взорвался с чудовищной силой. От звука взрыва, казалось, начала рушиться комната. Куски дерева, бумага и осколки камней разлетелись в разные стороны. Поднялась непроглядная завеса пыли. Гарри взрывом отбросило на пол, где его завалило обломками.
    Он услышал крик Гермионы, стон Рона и звук, который говорил о том, что Ксенофилиус не устоял на ногах и сейчас катиться вниз по лестнице. Наполовину засыпанный мусором, Гарри попытался самостоятельно выбраться. Он с трудом дышал и абсолютно ничего не видел из-за пыли. Половина потолка обрушилась и надпись Луны была видна в дыре. Бюст Ровены Когтевран лежал перед ним, в воздухе кружили обрывки пергамента, а печатный станок упал так, что заблокировал лестницу на кухню. Возле Гарри завозилась какая-то белая фигура, и он понял, что это Гермиона, сейчас она была похожа на статую. Она приложила палец к губам. Тем временем внизу с грохотом открылась дверь.
    - Я же тебе говорил, Трэверс, нам не нужно было так торопиться, - прозвучал чей-то грубый голос. - Разве я тебе не говорил, что этот сумасшедший просто издевается над нами?
    Прозвучал хлопок, а за ним последовал крик боли. Кричал Ксенофилиус.
    - Нет... нет!!! там... наверху... Поттер!
    - Я тебе говорил на прошлой неделе, Лавгуд, что мы не вернёмся сюда больше, если у тебя не будет чего-то стоящего? Помнишь прошлую неделю? Когда ты хотел получить свою дочь в обмен на истекающую кровью вешалку? А предыдущая неделя - ещё один хлопок и ещё один крик - когда ты хотел чтобы мы тебе её отдали, ведь ты предложил нам - хлопок - Криво - хлопок - Рогих - хлопок - Сноркаков?
    - Неееет!.... Неееет!... Умоляю! - прохрипел Ксенофилиус. - Там Поттер, действительно Поттер!
    - А сейчас оказывается, что ты позвал нас сюда и попытался взорвать нас! - проревел Пожиратель Смерти, и прозвучала целая череда хлопков, и Ксенофилиус стал биться в агонии.
    - Похоже, что это место вот-вот рухнет, Селвин, - сказал второй холодный голос. - Лестница полностью заблокирована. Может, расчистить ее? А то рухнет.
    - Ты лживый кусок дерьма, крикнул волшебник, которого назвали Селвином. - Ты никогда в своей жизни не видел Поттера, не так ли? Ты думал, что у тебя получится нас убить, да? И ты думал, что таким способом сможешь вернуть девчонку?!
    - Я клянусь... Клянусь.. Поттер там... наверху!
    - Хоменум Ревелио, - сказал голос в шаге от лестницы. Гермиона тихо вскрикнула, и Гарри почувствовал, что над ним что-то пролетело, погружая его тело в тень.
    - Там наверху кто-то есть, Селвин, - сказал второй маг.
    - Это Поттер, я вам говорю, это Поттер! - проскулил Ксенофилиус. - Пожалуйста.... пожалуйста... верните мне Луну, просто верните мне Луну...
    - Ты получишь свою дочь, Лавгуд, - сказал Селвин, - если поднимешься наверх и приведёшь сюда Поттера. Но если это обман или какой-то трюк, то ты её всё равно ее получишь... но собирать её ты будешь по частям.
    Ксенофилиус застонал от страха и отчаяния.
    - Ну всё, - прошептал Гарри. - Нужно выбираться отсюда.
    Шума производимого Ксенофилиусом было достаточно, чтобы попытаться неслышно выбраться. Рон был погребён глубже. Гарри и Гермиона выбрались так тихо, как только могли, они подобрались к тому месту где он лежал и попытались сдвинуть комод, который лежал на его ногах. Когда им показалось, что Ксенофилиус уже близко, Гермиона освободила Рона при помощи Парящих Чар.
    - Всё в порядке, - выдохнула Гермиона. Но блокирующий лестницу печатный станок стал трястись. Ксенофилиус был в шаге от них. Она была всё ещё покрыта густым слоем пыли.
    - Доверяешь мне, Гарри?- он кивнул в ответ.- Хорошо, тогда дай мне мантию-невидимку. Рон, надевай её.
    - Я? А как же Гарри...
    - Пожалуйста, Рон! Гарри хватайся за мой руку. Рон держи меня за плечо.
    Гарри вытянул левую руку, а Рон исчез под Мантией. Станок на входе уже вибрировал - Ксенофилиус пытался отодвинуть его в сторону при помощи Парящих Чар. Гарри не знал, почему медлит Гермиона.
    - Держитесь, - прошептала она,- держитесь... в любую секунду...
    бледное как полотно лицо Ксенофилиуса появилось в проходе.
    - Обливиэйт! - крикнула Гермиона, указывая палочкой сначала на его лицо, а затем на пол за ним. - Депримо!
    Она прожгла дыру в полу в гостиной. Они все почувствовали, что комната движется, Гарри всё еще держал её руку. Он услышал, как спереди крикнул Ксенофилиус, а два волшебника попытались отскочить от падающего строения. Повсюду рушились стены, трещала мебель. Гермиона крутнулась, и Гарри, услышав звук разрушающегося дома, нырнул вместе с ней в темноту.

Глава 23. Поместье Малфоев

     
    Гарри посмотрел на остальных, силуэты которых едва виднелись в темноте. Он видел, как Гермиона направила палочку не в сторону выхода, а на его лицо. Раздался удар, вспышка яркого света, и он застонал в муках, неспособный видеть. Он чувствовал, как лицо быстро распухает под руками, в то время как тяжёлые шаги окружали его.
    «Поднимайся, паразит».
    Незнакомые руки грубо подняли Гарри с земли. Прежде чем он смог остановить их, кто-то обшарил его карманы и вытащил терновую палочку. Гарри схватился за своё странно изменённое, пылающее болью лицо, которое казалось неузнаваемым под пальцами, плотное, распухшее и одутловатое, как будто у него была жуткая аллергическая реакция. Глаза превратились в узенькие щёлки, сквозь которые он едва мог видеть, его очки упали, он был связан и находился снаружи палатки. Всё, что он мог различить – это четыре-пять фигур, боровшиеся с Роном и Гермионой.
    «Отойдите от неё!» кричал Рон. Раздался звук удара кулака о плоть. Рон хрюкнул от боли, и Гермиона закричала, «Нет! Оставьте его, оставьте его!»
    «Твой дружок получил бы гораздо больше, если бы был в моём списке,» сказал ужасно знакомый скрипучий голос. «Восхитительная девушка… какое удовольствие… какая мягкая кожа…»
    Желудок Гарри перевернулся. Он знал, кто это был: Фенрир Грэйбэк, получивший одежды Пожирателя Смерти в обмен на свою свирепость.
    «Обыскать палатку,» сказал другой голос.
    Гарри бросили на землю лицом вниз. По глухому звуку он понял, что Рона бросили рядом с ним. Он слышал шаги и звук ломающихся стульев, которые отшвыривали в сторону во время поисков.
    «Теперь посмотрим, кто тут у нас,» раздался злорадный голос Грэйбэка над головой и Гарри перевернули на спину. Он почувствовал на лице свет палочки и Грэйбэк рассмеялся.
    «Мне потребуется сливочное пиво, чтобы отмыть этого. Что случилось с тобой, уродец?»
    Гарри не ответил.
    «Я спросил,» повторил Грэйбэк, и Гарри получил удар в область живота, удвоивший его боль, «что с тобой случилось?»
    «Ужалили,» пробормотал Гарри. «Меня ужалили.»
    «Да, похоже на то,» сказал второй голос.
    «Как тебя зовут?» прорычал Грэйбэк.
    «Дадли,» сказал Гарри.
    «А имя?»
    «Я… Вернон, Вернон Дадли».
    «Проверь список, Скабиор,» сказал Грэйбэк, и Гарри услышал, как он отошёл, чтобы взглянуть на Рона. «А как насчёт тебя, рыжий?»
    «Стэн Шанпайк», сказал Рон.
    «Да ты что,» сказал человек по имени Скабиор. «Мы знаем Стэна Шанпайка, он выполняет для нас кое-какую работёнку.»
    Раздался ещё один глухой удар.
    «Я Барди,» сказал Рон, и Гарри понял, что его рот полон крови. «Барди Уизли».
    «Уизли?» проскрипел Грэйбэк. «Значит, ты связан с предателями крови, хоть ты и не грязнокровка. И, наконец, ты моя прелестная маленькая подружка». Оттенок наслаждения в его голосе заставил Гарри содрогнуться.
    «Полегче, Грэйбэк,» сказал Скабиор.
    «О, я не собираюсь кусать прямо сейчас. Мы посмотрим, сможет ли она вспомнить своё имя чуть-чуть быстрее, чем Барди. Кто ты, девочка?»
    «Пенелопа Клиэрвотер,» сказала Гермиона. Её голос звучал испуганно, но убедительно.
    «Какой ты крови?»
    «Я полукровка,» сказала Гермиона.
    «Это легко проверить,» сказал Скабиор. «Но все они выглядят, как студенты Хогвартса».
    «Мы бросили школу,» сказал Рон.
    «Бросили, говоришь, рыжий,» сказал Скабиор. «И решили отправиться в поход? И вы подумали, что просто так, для смеха, можете произносить имя Тёмного Лорда».
    «Не для смеха», сказал Рон. «Случайно».
    «Случайно?» раздался издевательский смешок.
    «Ты знаешь, кто привык произносить имя Тёмного Лорда?» прорычал Грэйбэк. «Орден Феникса. Это название что-нибудь говорит тебе?»
    «Не-а».
    «Что ж, они не выказали должного уважения к Тёмному Лорду, так как на его имя наложен Запрет. Несколько членов Ордена были вычислены таким образом. Посмотрим. Свяжите их вместе с остальными двумя пленными».
    Кто-то схватил Гарри за волосы, протащил немного и усадил на землю, затем начал связывать спина-к-спине с другими людьми. Гарри всё ещё был наполовину слеп, так как с трудом видел сквозь распухшие веки. Когда последний связывающий их отошёл, Гарри прошептал остальным пленникам,
    «У кого-нибудь осталась палочка?»
    «Нет,» ответили Рон и Гермиона с обеих сторон.
    «Это всё из-за меня, я произнёс имя. Мне очень жаль…»
    «Гарри?»
    Это был новый, но знакомый голос, исходящий прямо из-за спины Гарри от человека, привязанного к Гермионе слева.
    «Дин?»
    «Это ты! Если они узнают, кого поймали…! Это Охотники, они разыскивают тех, кто в бегах и меняют их на золото».
    «Неплохой улов за одну ночь,» проговорил Грэйбэк, прошагав в своих тяжёлых ботинках мимо Гарри, и они услышали как ещё что-то сломали в палатке. «Грязнокровка, сбежавший гоблин и три прогульщика. Ты уже проверил их имена по списку, Скабиор?»
    «Да, здесь нет никакого Вернона Дадли, Грэйбэк».
    «Интересно,» сказал Грэйбэк. «Очень интересно».
    Он присел перед Гарри, который смог разглядеть сквозь узкие щёлочки глаз лицо, закрытое спутанными серыми волосами и бакенбардами, заострёнными коричневыми зубами и ранками в углах рта. Грэйбэк пах точно так же, как и на вершине башни, когда погиб Дамблдор: грязью, потом и кровью.
    «Итак, выходит тебя не разыскивают, Вернон? Или ты есть в списке, но под другим именем? В каком колледже ты был в Хогвартсе?»
    «В Слизерине,» автоматически сказал Гарри.
    «Смешно, все они думают, что мы хотим это услышать,» с издёвкой проговорил Скабиор из тени. «Но почему-то никто не смог сказать нам, где находится гостиная».
    «Она в подземелье,» чётко сказал Гарри. «Проход в стене. Там полно черепов и тому подобных вещей, это под озером, поэтому там зелёное освещение».
    Наступила короткая пауза.
    «Так-так, похоже мы и впрямь поймали маленького слизеринца,» сказал Скабиор. «Это хорошо для тебя, Вернон, среди слизеринцев не так много грязнокровок. Кто твой отец?»
    «Он работает в Министерстве,» солгал Гарри. Он знал, что вся его история раскроется при малейшей проверке, но с другой стороны, как только его лицо примет обычный вид, игра всё равно будет окончена. «В департаменте магических происшествий и катастроф».
    «Знаешь что, Грэйбэк,» сказал Скабиор. «Кажется, там есть какой-то Дадли».
    Гарри с трудом смог дышать. Вот это удача, невероятная удача, неужели он сможет выбраться невредимым из этой передряги?
    «Так-так,» сказал Грэйбэк, и Гарри смог почувствовать лёгкий трепет в его безжалостном голосе, и он знал, что Грэйбэк удивлён, неужели он только что напал на сына представителя министерства и связал его? Сердце Гарри бешено колотило по верёвкам, стягивающим его рёбра, и он был не удивлён, что Грэйбэк это заметил. «Если ты не врёшь, уродец, значит, тебе нечего бояться поездки в министерство. Я думаю, твой отец наградит нас за то, что мы тебя подобрали».
    «Но,» сказал Гарри, его горло пересохло, «если вы просто нас отпустите…»
    «Эй!» раздался крик из палатки. «Взгляни на это, Грэйбэк!»
    Тёмная фигура подошла к ним, и Гарри увидел блеск серебра в свете палочек. Они нашли меч Гриффиндора.
    «О-о-очень хорошо,» оценивающе сказал Грэйбэк, взяв его у компаньона. «Действительно очень хорошо. Выглядит как гоблинская работа. Где ты это взял?»
    «Это моего отца,» солгал Гарри, надеясь, что в темноте Грэйбэк не заметит имя, выгравированное на рукоятке. «Мы взяли его, чтобы рубить дрова».
    «Погоди минутку, Грэйбэк! Взгляни на это, в «Пророке»!»
    Как только Скабиор сказал это, шрам Гарри, растянутый по распухшему лбу, дико загорел. Более чётко, чем что-либо вокруг, он увидел высокое здание, жуткую крепость чёрную как смоль и неприступную; мысли Волдеморта внезапно вновь стали острыми, как бритва; он парил к гигантскому зданию с чувством исключительного спокойствия и эйфории…
    Так близко… так близко…
    Огромным усилием воли Гарри закрыл свой разум для мыслей Волдеморта, вернувшись в реальность, где он сидел связанный с Роном, Гермионой, Дином и Грифуком в темноте, слушая Грэйбэка и Скабиора.
    «Гермиона Грэйнджер,» читал Скабиор, «грязнокровка, путешествующая вместе с Гарри Поттером».
    Гарин шрам горел в тишине, но прилагал гигантские усилия к тому, чтобы оставаться здесь, а не в разуме Волдеморта. Он слышал скрип ботинок Грэйбэка, когда тот присел перед Гермионой.
    «Знаешь что, маленькая девчонка? Эта фотография выглядит чертовски похожей на тебя».
    «Это не я! Это не я!»
    Испуганный писк Гермионы можно было считать признанием.
    «… путешествующая с Гарри Поттером,» тихо повторил Грэйбэк.
    Все замерли. Шрам Гарри невыносимо болел, но он изо всех сил пытался не провалиться в мысли Волдеморта. Никогда ещё не было так важно оставаться в своём сознании.
    «Что ж, это меняет дело, не так ли?» прошептал Грэйбэк. Все молчали. Гарри чувствовал, как банда Хватателей наблюдала, застыв на месте и как рука Гермионы дрожала рядом с его собственной. Грэйбэк поднялся, сделал несколько шагов к Гарри и снова присел, всматриваясь в его уродливые черты.
    «Что это у тебя на лбу, Вернон?» мягко спросил он, его зловонное дыхание забило Гарри ноздри, когда он нажал своим грязным пальцем на шрам.
    «Не трогай его!» закричал Гарри, он не мог сдержать себя, он думал, что свихнётся от боли.
    «Я думаю, ты потерял очки, Поттер?» выдохнул Грэйбэк.
    «Я нашёл очки!» взвизгнул один из Охотников, притаившийся позади. «В палатке были очки, Грэйбэк, подожди…»
    И секунду спустя очки Гарри были водружены на своё место. Охотники склонились над ним, пристально вглядываясь.
    «Это он,» проскрежетал Грэйбэк. «Мы поймали Поттера».
    Они все попятились назад, ошеломлённые результатом. Гарри, всё ещё пытающийся оставаться в своей раскалывающейся голове, не мог придумать, что сказать: фрагменты видения пробивались сквозь поверхность его разума -
    - Он парил вокруг высоких стен чёрной крепости –
    Нет, он Гарри, связанный и обезоруженный, в смертельной опасности –
    - смотрел вверх, на самое верхнее окно самой высокой башни –
    Он Гарри, и его судьбу сейчас обсуждают приглушёнными голосами –
    - Пора лететь…
    «… в Министерство?»
    «К дьяволу Министерство,» прорычал Грэйбэк. «Они заграбастают себе награду, а мы даже краем глаза не увидим. Я считаю, мы должны отвести его прямиком к Сами-знаете-кому».
    «Ты вызовешь его сюда?» сказал Скабиор, его голос был наполнен священным ужасом.
    «Нет,» прорычал Грэйбэк. «У меня её нет… они сказали, что он использует дом Малфоев в качестве базы. Мы отведём мальчишку туда».
    Гарри понял, почему Грэйбэк не позовёт Волдеморта. Оборотню позволяли носить одежды Пожирателей Смерти, когда хотели использовать его, но только круг приближённых Волдеморта был отмечен Чёрными Метками. Грэйбэк не был удостоен этой высочайшей чести.
    Шрам Гарри снова вспыхнул –
    - и он поднялся в ночь и летел к окну на вершине самой высокой башни –
    «… ты точно уверен, что это он? Потому что, если мы ошибёмся, Грэйбэк, мы покойники».
    «Кто здесь главный?» зарычал Грэйбэк, пытаясь грубостью компенсировать отсутствие Метки. «Я сказал, это Поттер, и он вместе с палочкой – это две тысячи галлеонов прямо перед вами. Но если вы слишком трусливы, чтобы пойти со мной, всё это достанется мне и если мне повезёт, я получу в придачу девчонку!»
    - Окно было вырезано в чёрной скале, но было недостаточно большим, чтобы человек мог пролезть… Костлявая фигура, едва видимая сквозь него, завёрнутая в одеяло… Мёртвый или спящий…?
    «Хорошо!» сказал Скабиор. «Хорошо, мы пойдём. А как насчёт остальных, что нам с ними делать, Грэйбэк?»
    «Можно взять и остальных. У нас здесь две грязнокровки, это ещё десяток галлеонов. И дайте мне меч. Если это и впрямь рубины, то это ещё одна удача».
    Пленников подняли на ноги. Гарри слышал, как Гермиона дышала, часто и испугано.
    «Хватайте их и держите крепко. Я займусь Поттером!» сказал Грэйбэк, крепко держа Гарри за волосы, Гарри чувствовал, как его длинные жёлтые когти царапали ему голову. «На счёт три. Раз… Два… Три!»
    Они дезаппарировали, взяв пленников с собой. Гарри боролся, пытаясь стряхнуть руку Грэйбэка, но тщетно. Рон и Гермиона были крепко зажаты напротив него, он не мог выделить их из общей группы, и как только у него перехватило дыхание, шрам вспыхнул ещё большей болью –
    - он протиснулся сквозь оконную щель, как змея, и приземлился мягко, как дым, в комнате, похожей на камеру –
    Пленники столкнулись друг с другом, приземлившись на просёлочную дорогу. Глаза Гарри, всё ещё опухшие, некоторое время привыкали к обстановке, затем он увидел железные отделанные ворота в футе от чего-то, похожего на длинную улицу. Он испытал некоторое облегчение. Самое худшее ещё не случилось, Волдеморт был не здесь. Он был, как Гарри знал из видения, с которым боролся, в каком-то странном месте, напоминающем крепость, на верхушке башни. Другой вопрос, сколько времени понадобится Волдеморту, чтобы добраться сюда, как только он узнает, что Гарри здесь…
    Один из Охотников подошёл к воротам и постучал.
    «Как мы попадём внутрь? Они закрыты, Грэйбэк. Я не могу… проклятье!»
    Он в испуге отдёрнул руки. Железо искажалось, скручиваясь из обычных завитушек в пугающее лицо, которое произнесло лязгающим гулким голосом, «Назовите себя».
    «У нас Поттер!» триумфально зарычал Грэйбэк. «Мы поймали Гарри Поттера!»
    Ворота отворились.
    «Пойдём,» сказал Грэйбэк своим людям, и пленников повели через ворота вверх по дороге, между высокой изгородью, приглушавшей их шаги. Гарри увидел белую призрачную фигуру над собой и разглядел в ней белоснежного павлина. Он споткнулся и был поставлен на ноги Грэйбэком. Теперь он пошатывался из стороны в сторону, связанный спина-к-спине с остальными пленниками. Закрыв свои опухшие глаза, он позволил боли в шраме поглотить себя на мгновение, желая узнать, что делает Волдеморт, знает ли он о том, что Гарри схвачен…
    Измождённая фигура шевельнулась под одеялом и подкатилась к нему, на лице, большем похожем на череп, открылись глаза… Тощий человек поднял глаза и его взгляд остановился на нём, на Волдеморте, он улыбнулся. У него почти не было зубов…
    «Итак, ты пришёл, я знал, что ты придёшь… однажды. Но твоё путешествие было безрезультатным. У меня её нет.»
    «Ты лжёшь!»
    Как только гнев Волдеморта запульсировал в нём, шрам Гарри чуть не взорвался от боли, и его сознание вернулось в своё тело, пытаясь оставаться здесь, в то время как пленников вытолкнули на гравиевую дорожку.
    Свет разлился над ними.
    «Что здесь происходит?» спросил холодный женский голос.
    «Мы здесь, чтобы увидеть Того-кого-нельзя-называть,» проскрежетал Грэйбэк.
    «Кто вы такие?»
    «Ты меня знаешь!» в голосе оборотня чувствовалось негодование. «Фенрир Грэйбэк! Мы поймали Гарри Поттера!»
    Грэйбэк схватил Гарри и повернул к ней, заставляя и остальных пленников кружиться.
    «Я знаю, что его лицо распухло, мадам, но это он!» вмешался Скабиор. «Если вы посмотрите внимательнее, то увидите его шрам. И вот здесь, видите эту девчонку? Это грязнокровка, которая с ним путешествует, мадам. Нет никаких сомнений, что это он, и у нас есть его палочка. Вот она, мадам».
    Сквозь узкие щёлки глаз Гарри увидел Нарциссу Малфой, изучавшую его распухшее лицо. Скабиор протянул её его терновую палочку. Она удивлённо вскинула брови.
    «Ведите его внутрь,» сказала она.
    Гарри и остальные, подгоняемые толчками и пинками, вошли в прихожую, увешанную портретами.
    «Следуйте за мной,» сказала Нарцисса, указывая путь через комнату. «Мой сын Драко приехал домой на пасхальные каникулы. Если это Гарри Поттер, он его узнает».
    Гостиная ослепляла после темноты снаружи, даже с почти закрытыми глазами Гарри мог различить основные черты комнаты. Хрустальная люстра свисала с потолка, портреты были развешаны по тёмно-пурпурным стенам. Две фигуры поднялись с кресел перед изысканным мраморным камином, когда пленников затолкнули в комнату.
    «В чём дело?»
    Жутко знакомый протяжный голос Люциуса Малфоя резанул уши Гарри. Он был в панике. Он не видел выхода, шрам всё ещё горел, а, сдерживая страх, было проще блокировать мысли Волдеморта.
    «Они сказали, что поймали Поттера,» произнесла Нарцисса. «Драко, подойди сюда».
    Гарри не смел прямо взглянуть на Драко и разглядывал его украдкой. Фигура, чуть выше него ростом, поднялась с кресла, его бледное заострённое лицо, обрамлялось светлыми волосами.
    Грэйбэк подвинул пленников так, чтобы Гарри оказался прямо под люстрой.
    «Ну, парень?» проскрежетал Грэйбэк.
    Гарри смотрел в зеркало над камином, оно было большим, позолоченным, в сложной витиеватой раме. Через узенькие щёлки глаз он увидел своё отражение впервые с тех пор, как он покинул Гриммаулд Плэйс.
    Оно было огромным, лоснящимся и розовым, каждая черта была искажена заклинанием Гермионы. Его чёрные волосы доходили до плеч и отбрасывали тень на его рот. Если бы он не знал, что это он стоит здесь, то задавался бы вопросом, кто нацепил его очки. Он решил не говорить, так как голос мог его выдать и ещё он решил избегать зрительного контакта с Драко, когда последний подошёл.
    «Хорошо, Драко,» сказал Люциус Малфой. В его голосе звучала жадность. «Это он? Это Гарри Поттер?»
    «Я не… я не уверен,» сказал Драко. Он старался держаться подальше от Грэйбэка и, казалось, что он боится смотреть на Гарри не меньше чем он на Драко.
    «Так взгляни внимательнее! Подойди поближе!»
    Гарри никогда не слышал, чтобы Люциус Малфой был так возбуждён.
    «Драко, если мы отдадим Поттера в руки Тёмного Лорда, нам всё прост…»
    «Я надеюсь, мы не забудем, кто именно его поймал, мистер Малфой,» угрожающе произнёс Грэйбэк.
    «Разумеется, нет, конечно, нет!» нетерпеливо сказал Люциус. Он сам подошёл к Гарри и тот даже через опухшие глаза смог в мельчайших подробностях рассмотреть его обычно вялое бледное лицо. С одутловатой маской вместо лица Гарри чувствовал себя так, как будто он выглядывал из-за прутьев клетки.
    «Что вы с ним сделали?» спросил Люциус у Грэйбэка. «Как он оказался в таком состоянии?»
    «Это не мы».
    «Похоже на жалящую порчу,» сказал Люциус.
    Его серые глаза тщательно всматривались в лоб Гарри.
    «Здесь что-то есть,» прошептал он. «Это может быть шрам, растянутый вправо… Драко, подойди сюда, взгляни, как следует! Как ты думаешь?»
    Гарри увидел, как Драко приблизился и стал прямо за отцом. Они были очень похожи, кроме того, что Люциус смотрел на него с крайним возбуждением, а Драко с отвращением и даже страхом.
    «Я не знаю,» сказал он и отошёл к камину, где стояла его мать.
    «Лучше бы нам быть уверенными,» обратилась Нарцисса к мужу своим холодным чётким голосом. «Абсолютно уверенными, что это Поттер, прежде чем вызывать Тёмного Лорда… Они сказали, что это его,» - она внимательно посмотрела на терновую палочку – «но она не похожа на описание Олливандера… Если мы ошибаемся, если мы вызовем Тёмного Лорда напрасно… Ты помнишь, что он сделал с Роуэлом и Долоховым?»
    «Тогда как насчёт грязнокровки?» прорычал Грэйбэк. Гарри чуть не упал, когда пленников вновь закружили так, чтобы свет падал на Гермиону.
    «Постойте,» резко сказала Нарцисса. «Да-да, она была в магазине Мадам Малкин вместе с Поттером! Я видела её фотографию в «Пророке»! Посмотри, Драко, это Грэйнджер?»
    «Я… возможно… да».
    «А здесь, это мальчишка Уизли!» закричал Люциус, шагая вокруг связанных пленников, чтобы взглянуть на Рона. «Это они, дружки Поттера. Драко, взгляни на него, это ведь сын Артура Уизли, как там его зовут?»
    «Да,» сказал Драко, вернувшись к пленникам. «Наверно».
    Дверь гостиной открылась позади Гарри. Женщина заговорила, и звук её голоса поднял страх Гарри на новую высоту.
    «Что здесь происходит? Что случилось, Цисси?»
    Беллатрикс Лестрэйндж медленно обошла пленников и остановилась справа от Гарри, разглядывая Гермиону сквозь прикрытые глаза.
  «Несомненно,» тихо сказала она. «это грязнокровка? Это Грэйнджер?»
    «Да-да, это Грэйнджер!» закричал Люциус. «А рядом с ней, как мы думаем, Поттер! Поттер и его дружки, наконец-то, пойманы!»
    «Поттер?» завопила Беллатрикс и повернулась, чтобы лучше рассмотреть Гарри. «Вы уверены? Тогда нужно немедленно известить Тёмного Лорда!»
    Она задрала левый рукав. Гарри увидел Чёрную Метку, выжженную на её руке, и понял, что она собирается дотронуться до неё, чтобы вызвать своего обожаемого повелителя.
    «Я как раз собирался позвать его,» сказал Люциус, его рука сомкнулась на запястье Беллатрикс, не давая той прикоснуться к Метке. «Я вызову его, Белла, Поттера доставили в мой дом и, следовательно, это моё право».
    «Твоё право!» усмехнулась она, пытаясь освободить руку из его хватки. «Ты потерял свои права вместе с палочкой. Люциус! Как ты смеешь! Убери от меня руки!»
    «Это тебя не касается, это не ты поймала мальчишку».
    «Прошу прощения, мистер Малфой,» вмешался Грэйбэк, «но это мы поймали Поттера и это мы будем требовать золота».
    «Золота!» расхохоталась Беллатрикс, всё ещё пытаясь стряхнуть руку своего зятя, её свободная рука нащупывала в кармане палочку. «Забирай своё золото, грязное животное, зачем оно мне? Мне нужно только его уважение… его…»
    Она прекратила борьбу, её тёмные глаза остановились на чём-то, чего Гарри не видел. Обрадованный её капитуляцией, Люциус сбросил её руку с себя и разорвал свой собственный рукав…
    «СТОЙ!» завопила Беллатрикс. «Не трогай её, мы все погибнем, если Тёмный Лорд появится сейчас!»
    Люциус замер, его указательный палец дрожал возле Метки. Беллатрикс шагнула за пределы ограниченного поля зрения Гарри.
    «Что это?» услышал он её голос.
    «Меч,» проворчал невидимый Охотник.
    «Дай его мне».
    «Он не ваш, миссис, я нашёл его».
    Раздался удар и вспышка красного света; Гарри понял, что Охотник был оглушён. Раздался рёв ярости со стороны его подручных, Скабиор взмахнул палочкой.
    «Что это за игрушки, дамочка?»
    «Ступефай!» закричала она. «Ступефай!»
    Они были ей не противники, даже если учесть, что их было четверо против неё одной. Она была ведьмой, как Гарри знал, с огромным умением и полным отсутствием совести. Краем глаза Гарри увидел, как Беллатрикс борется с оборотнем, меч Гриффиндора был зажат в её руке, её лицо было каменным.
    «Где ты взял этот меч?» прошептала она Грэйбэку, вытащив палочку из его несопротивляющейся руки.
    «Как ты смеешь?» проворчал он, его рот был единственной частью тела, которой он мог шевелить, как только был вынужден смотреть на неё. Он облизнул свой заострённый зуб, «Отпусти меня, женщина!»
    «Где ты нашёл этот меч?» повторила она, размахивая им у него перед лицом, «Снэйп отослал его в моё хранилище в Гринготтсе!»
    «Он был у них в палатке,» проскрежетал Грэйбэк. «Сказал же, отпусти меня!»
    Она взмахнула палочкой, и оборотень вскочил на ноги, предусмотрительно не приближаясь к ней. Он скрылся позади кресла, схватив его спинку своими грязными кривыми ногтями.
    «Драко, убери этих подонков отсюда,» сказала Беатрикс, указывая на лежащих без сознания людей. «Если у тебя не хватит духу прикончить их, оставь их во дворе для меня».
    «Не смей разговаривать с Драко таким тоном…» гневно сказала Нарцисса, но Беллатрикс закричала.
    «Тихо! Ситуация куда серьёзнее, чем ты можешь себе представить, Цисси! У нас очень большая проблема!»
    Она стояла, слегка запыхавшись, и рассматривала меч, изучая его рукоятку. Затем она повернулась к притихшим пленникам.
    «Если это и впрямь Поттер, он должен оставаться невредимым,» пробормотала она больше себе, чем другим. «Тёмный Лорд желает разделаться с Поттером лично… Но если он обнаружит… Я должна… Я должна знать…»
    Она снова повернулась к сестре.
    «Пленников нужно поместить в подвал, пока я буду думать, что делать!»
    «Это мой дом, Белла, ты не будешь мне приказывать в моём…»
    «Выполняйте, быстро! Вы не представляете себе, в какой мы сейчас опасности!» завопила Беллатрикс. Она выглядела встревоженной, безумной; тонкий поток огня вылетел из её палочки и прожёг дыру в ковре.
    Нарцисса поколебалась мгновение, затем обратилась к оборотню.
    «Отведи пленников вниз, в подвал, Грэйбэк».
    «Стойте,» резко сказала Беллатрикс. «Всех кроме… кроме грязнокровки». Грэйбэк хрюкнул от удовольствия.
    «Нет!» закричал Рон. «Вы можете взять меня, оставьте меня!» Беллатрикс ударила его по лицу, звук удара эхом прошёл по комнате.
    «Если она умрёт во время допроса, ты будешь следующим,» сказала она. «Предатели крови следующие после грязнокровок в моём списке. Отведи их вниз, Грэйбэк, и убедись, что их надёжно охраняют, но больше с ними ничего не делать… пока».
    Она бросила палочку Грэйбэка обратно хозяину, затем вытащила маленький серебряный кинжал из-под своей мантии. Она освободила Гермиону от остальных пленников и за волосы оттащила в середину комнаты, в то время как Грэйбэк увёл остальных через другую дверь в тёмный проход, его палочка, вытянутая перед ним, создавала невидимую и неодолимую силу.
    «Интересно, отдаст ли она мне девчонку, когда закончит с ней?» мурлыкал Грэйбэк, силой ведя остальных по коридору. «Я думаю, мне достанется кусочек-другой, а, рыжий?»
    Гарри чувствовал, как Рона трясёт. Их вели вниз по крутой лестнице, всё ещё связанных спина-к-спине, рискуя в любой момент поскользнуться и сломать шею. Внизу была тяжёлая дверь. Грэйбэк открыл её своей палочкой, затем завёл их в сырую и затхлую комнату и оставил в кромешной тьме. Отзвук от захлопнутой двери подвала ещё не затих, когда прямо над ними раздался страшный истошный крик.
    «ГЕРМИОНА!» промычал Рон и начал извиваться и пытаться выпутаться из верёвок, связывающих всех вместе, так, что Гарри зашатался. «ГЕРМИОНА!»
    «Тихо!» сказал Гарри. «Заткнись, Рон, нам нужно придумать, как выбраться отсюда…»
    «ГЕРМИОНА! ГЕРМИОНА!»
    «Нам нужен план, прекрати орать – нам нужно снять верёвки».
    «Гарри?» раздался шёпот из темноты. «Рон? Это вы?»
    Рон прекратил кричать. Рядом с ними раздался звук движения, затем Гарри увидел приближающуюся тень.
    «Гарри? Рон?»
    «Луна?»
    «Да, это я! О нет, я не хотела, чтобы вас поймали!»
    «Луна, ты можешь помочь нам развязать верёвки?» сказал Гарри.
    «О да, я думаю, что у меня получится… Тут есть старый гвоздь, который мы используем, когда надо сломать что-нибудь… Минутку…»
    Гермиона снова закричала наверху, и они услышали, как Беатрикс тоже закричала, но её слов было не слышно, так как Рон снова начал вопить, «ГЕРМИОНА! ГЕРМИОНА!»
    «Мистер Олливандер?» Гарри услышал, как Луна обратилась к кому-то. «Мистер Олливандер, у вас есть гвоздь? Если вы немного подвинетесь… Думаю, он был за кувшином».
    Она вернулась через несколько секунд.
    «Стойте и не двигайтесь,» сказала она.
    Гарри чувствовал, как она скребла жёсткие волокна верёвки, чтобы разрезать узлы. Сверху донёсся голос Беллатрикс.
    «Я снова спрашиваю! Где вы взяли этот меч? Где?»
    «Мы нашли его, просто нашли, ПОЖАЛУЙСТА!» Гермиона снова закричала; Рон задёргался сильнее, чем раньше, и ржавый гвоздь скользнул по запястью Гарри.
    «Рон, прошу тебя, стой на месте!» прошептала Луна. «Я не вижу, что делаю…»
    «Карман!» сказал Рон, «в моём кармане есть Делюминатор и он полон света!»
    Несколько секунд спустя раздался щелчок и люминесцентные сферы Делюминатора, впитавшие свет ламп в палатке, влетели в подвал: не способные восполнить свой источник, они просто висели здесь, как маленькие солнца, заполняя подземелье светом. Гарри видел Луну, её глаза на бледном лице и неподвижную фигуру Олливандера, изготовителя палочек, скрючившуюся в углу. Оглядываясь по сторонам, он увидел остальных пленников: Дина и гоблина Грифука, которые находились в полубессознательном состоянии, оставаясь в прямом положении только благодаря верёвкам и привязанным к ним людям.
    «Вот так гораздо легче, спасибо, Рон,» сказала Луна и начала трудиться над их путами снова. «Привет, Дин!»
    Сверху донёсся голос Беллатрикс.
    «Ты лжёшь, вонючая грязнокровка и я знаю это! Ты была в моём хранилище в Гринготтсе! Скажи мне правду, скажи правду!»
    Ещё один жуткий крик…
    «ГЕРМИОНА!»
    «Что ещё вы взяли? Что ещё у вас есть? Скажи мне правду или, клянусь, я проткну тебя этим кинжалом!»
    «Готово!»
    Гарри почувствовал, как верёвки спали, и повернулся, потирая запястья, чтобы увидеть Рона, бегающего по подвалу и осматривающего низкий потолок в поисках люка. Дин с лицом, покрытым кровью и синяками, сказал «спасибо» Луне и стоял, мелко дрожа, но Грифук опустился на пол, выглядя ошеломлённым, множество ссадин покрывало его смуглое лицо.
    Рон пытался дезаппарировать без палочки.
    «Отсюда нельзя выбраться, Рон,» сказала Луна, наблюдая за его бесплодными попытками. «Подвал полностью защищён от побега. Я пробовала. Мистер Олливандер был тут очень долго, он всё перепробовал».
    Гермиона снова закричала: этот звук прошёл сквозь Гарри, как физическая боль. Едва в сознании от свирепой боли в шраме, он тоже принялся бегать по подвалу, ощупывая стены, с трудом представляя себе зачем, так, как в глубине души он знал, что это бесполезно.
    «Что ещё вы взяли, что ещё? ОТВЕЧАЙ! КРУЦИО!»
    Крик Гермионы отражался от стен наверху, Рон всхлипывал, колотя по стенам кулаками, и Гарри, в полном отчаянии снял сумку Хагрида с шеи и начал рыться внутри. Он достал снитч Дамблдора и потряс его, надеясь неизвестно на что – ничего не произошло – он помахал половинками сломанной палочки из пера феникса, но они были безжизненны – осколок зеркала блестел на полу и он увидел проблеск ярко-голубого глаза Дамблдора, пристально смотрящего на него из зеркала.
    «Помоги нам!» закричал он в сумасшедшем отчаянии. «Мы в подвале поместья Малфоев, помоги нам!»
    Глаз мигнул и исчез.
    Гарри не был до конца уверен, что он действительно там был. Он наклонял осколок зеркала так и эдак и не увидел ничего, кроме отражения стен и потолка их тюрьмы, а наверху Гермиона кричала ещё сильнее, а рядом с ним Рон мычал, «ГЕРМИОНА! ГЕРМИОНА!»
    «Как вы попали ко мне в хранилище?» услышали они крик Беллатрикс. «Это тот грязный гоблин в подвале помог вам?»
    «Мы встретили его только сегодня вечером!» рыдала Гермиона. «Мы не были в вашем хранилище… Это не настоящий меч! Это копия, всего лишь копия!»
    «Копия?» взвизгнула Беллатрикс. «О, какая чудесная история!»
    «Но мы можем легко это проверить!» появился голос Люциуса. «Драко, приведи сюда гоблина, он может сказать нам, настоящий этот меч или нет!»
    Гарри бросился через весь подвал туда, где, свернувшись калачиком, лежал Грифук.
    «Грифук,» прошептал он в заострённое ухо гоблина, «ты должен сказать им, что меч – подделка, они не должны знать, что он настоящий, Грифук, пожалуйста…»
    Он услышал, заполнивший подвал звук шагов; в следующий момент дрожащий голос Драко раздался с той стороны двери.
    «Отойдите назад. Выстройтесь вдоль стены. И никаких фокусов, иначе я убью вас!»
    Они сделали, как им сказали; как только ключ повернулся, Рон щёлкнул Делюминатором, и огоньки умчались обратно в его карман, восстановив темноту подвала. Дверь распахнулась; Малфой прошагал внутрь, держа палочку перед собой, бледный и решительный. Он схватил маленького гоблина за руку и пошёл обратно, таща Грифука за собой. Дверь захлопнулась, и в тот же момент громкий треск раздался в подвале.
    Рон щёлкнул Делюминатором. Три шарика света взлетели обратно в воздух из его кармана, освещая Добби, домового эльфа, который только что аппарировал к ним.
    «ДОБ…!»
    Гарри ударил Рона по руке, остановив его крик, Рон выглядел испуганным своей оплошностью. Шаги раздались над головами: Драко вёл Грифука к Беллатрикс.
    Огромные, похожие на теннисные мячи глаза Добби были широко раскрыты; он дрожал от ног до кончиков ушей. Он вернулся в дом своих прежних хозяев, и буквально оцепенел от ужаса.
    «Гарри Поттер,» проскрипел он немного дрожащим голосом, «Добби пришёл, чтобы спасти вас».
    «Но как ты…?»
    «Ужасный крик заглушил слова Гарри: Гермиону снова пытали. Он вернулся к делу.
    «Ты можешь дезаппарировать из этого подвала?» спросил он Добби, тот кивнул, взмахнув ушами.
    «И ты можешь взять с собой людей?»
    Добби снова кивнул.
    «Отлично. Добби, бери Луну, Дина и мистера Олливандера и доставь их… доставь их…»
    «К Биллу и Флёр,» сказал Рон. «Коттедж Шелл в предместьях Тинворса!»
    Эльф кивнул в третий раз.
    «А потом вернись обратно,» сказал Гарри. «Ты можешь это сделать, Добби?»
    «Конечно, Гарри Поттер,» прошептал маленький эльф. Он поспешил к мистеру Олливандеру, который был едва в сознании. Он взял за руку изготовителя палочек и протянул другую Дину и Луне, но никто из них не двинулся с места.
    «Гарри, мы хотим помочь тебе!» прошептала Луна.
    «Мы не можем бросить тебя здесь, « сказал Дин.
    «Уходите, вы оба! Увидимся у Билла и Флёр».
    Когда Гарри говорил, его шрам вспыхнул сильнее, чем прежде, и на несколько секунд он посмотрел вниз, но не на изготовителя палочек, а на другого человека, который, как и прежний, лежал на полу, но пренебрежительно смеялся.
    «Тогда убей меня, Волдеморт, я приветствую смерть! Но моя смерть не принесёт тебе того, что ты ищешь… Ты очень многого не понимаешь…»
    Он почувствовал ярость Волдеморта, но как только Гермиона снова закричала, он отгородился от этого, возвращаясь в подвал к ужасу его настоящего.
    «Идите!» Гарри умолял Дина и Луну. «Идите! Мы последуем за вами, просто уходите!»
    Они ухватились за распростёртые пальцы эльфа. Раздался ещё один громкий треск, и Добби, Луна, Дин и Олливандер изчезли.
    «Что это было?» прокричал Люциус Малфой над их головами. «Вы слышали это? Что это за шум из подвала?»
    Гарри и Рон уставились друг на друга.
    «Драко… нет, позови Червехвоста! Пусть он проверит!»
    Шаги пересекли комнату наверху, и наступила тишина. Гарри понял, что люди наверху прислушивались к звукам, доносившимся из подвала.
    «Надо попробовать справиться с ним,» прошептал он Рону. У них не было выбора: если кто-нибудь войдёт и заметит пропажу трёх пленников, они пропали. «Оставь свет,» добавил Гарри, когда они услышали спускающиеся шаги за дверью, они прижались к стене по обе стороны от неё.
    «Отойдите назад,» раздался голос Червехвоста. «Отойдите от двери, я вхожу». Дверь раскрылась. Долю секунды Червехвост взирал на абсолютно пустой подвал, освещаемый тремя миниатюрными солнцами, висящими высоко в воздухе. Затем Гарри и Рон выпрыгнули перед ним. Рон схватил Червехвоста за руку с палочкой и задрал её вверх. Гарри заткнул ему рот, приглушая крик. Они молча боролись: палочка Червехвоста пускала искры; его серебряная рука схватила Гарри за горло.
    «Что там, Червехвост?» крикнул сверху Люциус Малфой.
    «Ничего!» крикнул в ответ Рон, имитируя голос Червехвоста. «Всё в порядке!»
    Гарри едва мог дышать.
    «Ты собираешься меня убить?» задыхался Гарри, пытаясь разжать металлические пальцы. «После того, как я спас тебе жизнь? Ты мой должник, Червехвост!»
    Хватка ослабла. Гарри не ожидал этого: он освободился, удивлённый, продолжая зажимать Червехвосту рот. Он видел, как маленькие водянистые глаза крысоподобного человека расширились от страха и удивления: похоже, он был не меньше Гарри поражен действиями своей руки, тем предательским слабым милосердным импульсом, и продолжил сопротивляться ещё сильнее, как бы пытаясь компенсировать момент слабости.
    «И у нас есть это,» прошептал Рон, вытащив из другой его руки палочку Червехвоста.
    Зрачки обезоруженного, беспомощного Петтигрю расширились от страха. Его глаза скользили от лица Гарри куда-то ещё. Его собственные серебряные пальцы неумолимо двигались к его собственному горлу.
    «Нет…»
    Без раздумий Гарри попытался оттащить руку, но её нельзя было остановить. Серебряный инструмент, которым Волдеморт одарил своего самого трусливого слугу, обернулся против своего безоружного и бесполезного владельца; Петтигрю пожинал плоды своего колебания, своего момента жалости; его душили у них на глазах.
    «Нет!»
    Рон тоже отпустил Червехвоста и вместе с Гарри они пытались оттащить сокрушительные металлические пальцы, сомкнувшиеся вокруг горла Червехвоста, но это было бесполезно. Петтигрю синел.
    «Релашио!» сказал Рон, указывая палочкой на серебряную руку, но ничего не произошло; Петтигрю упал на колени и, в тот же момент Гермиона издала душераздирающий крик над их головами. Глаза Червехвоста закатились на его пурпурном лице; он последний раз дёрнулся и затих.
    Гарри и Рон посмотрели друг на друга, затем оставив тело Червехвоста на полу позади, взбежали вверх по ступеням и вернулись в тёмный проход, ведущий в гостиную. Осторожно они крались до тех пор, пока не достигли двери в гостиную, которая была приоткрыта. Теперь они могли ясно видеть Беллатрикс, смотрящую вниз на Грифука, который держал меч Гриффиндора в своих руках с длинными пальцами. Гермиона лежала у ног Беллатрикс. Она едва шевелилась.
    «Итак?» сказала Беллатрикс Грифуку. «Это настоящий меч?»
    Гарри ждал, затаив дыхание и борясь с болью в шраме.
    «Нет,» сказал Грифук. «Это подделка».
    «Ты уверен?» задыхалась Беллатрикс. «Абсолютно уверен?»
    «Да,» сказал гоблин.
    На её лице было видно облегчение, напряжение спало с неё.
    «Хорошо,» сказала она, случайным взмахом палочки добавив ещё одну глубокую рану на лице гоблина, и он с криком упал к её ногам. Она пнула его в сторону. «А теперь,» сказала она, в её голосе звучал триумф, «мы позовём Тёмного Лорда!»
    И она задрала свой рукав и прикоснулась указательным пальцем к Чёрной Метке.
    В тот же миг шрам Гарри как будто снова расколол ему голову. Его настоящее окружение исчезло: он был Волдемортом, и скелетоподобный волшебник перед ним смеялся своим беззубым ртом; он был разьярён, когда почувствовал, что его зовут – он предупредил их, чтобы его звали только для чего-нибудь не меньше Поттера. Если они ошиблись…
    «Убей меня!» требовал старик. «Ты не победишь, ты не можешь победить! Эта палочка никогда, никогда не будет твоей…»
    И гнев Волдеморта выплеснулся: вспышка зелёного света заполнила камеру и хрупкое старое тело взлетело с жёсткой кровати и упало позади, безжизненное, и Волдеморт вернулся к окну, едва сдерживая возмущение… Они жестоко поплатятся, если не найдут достойной причины для его вызова…
    «И я думаю,» сказал голос Беллатрикс, «мы можем избавиться от грязнокровки. Грэйбэк, можешь забирать её, если хочешь».
    «НЕЕЕЕЕЕЕЕЕТ!»
    Рон ворвался в комнату; шокированная Беллатрикс озиралась по сторонам; она направила палочку в сторону Рона…
    «Экспеллиармус!» прорычал он, направив палочку Червехвоста на Беллатрикс, её палочка взлетела в воздух и была поймана Гарри, который рванулся за Роном. Люциус, Нарцисса, Драко и Грэйбэк двигались вокруг; Гарри прокричал «Ступефай!» и Люциус Малфой свалился на очаг. Лучи света полетели от палочек Драко, Нарциссы и Грэйбэка; Гарри бросился на пол, закатившись за диван, чтобы увернуться от них.
    «ОСТАНОВИТЕСЬ ИЛИ ОНА УМРЁТ!»
    Задыхаясь, Гарри и Рон вышли из-за дивана. Беллатрикс держала Гермиону, которая была без сознания, приставив маленький серебряный кинжал к её горлу.
    «Бросьте палочки,» прошептала она. «Бросьте их или мы увидим, насколько в самом деле грязна её кровь!»
    Рон упрямо стоял, сжимая палочку Червехвоста. Гарри выпрямился, всё ещё держа палочку Беллатрикс.
    «Я сказала, бросьте их!» проскрипела она, прижимая лезвие к горлу Гермионы: Гарри увидел выступившую кровь.
    «Хорошо!» крикнул он и бросил палочку Беллатрикс на пол рядом с ногами, Рон проделал то же с палочкой Червехвоста. Оба они подняли руки на высоту плеч.
    «Хорошо!» бросила она косой взгляд. «Драко, подними их! Тёмный Лорд идёт, Гарри Поттер! Твоя смерть приближается!»
    Гарри знал это; его шрам разрывался от боли, и он чувствовал, как Волдеморт летит в небесах издалека, над тёмным бушующим морем, и скоро он будет достаточно близко, чтобы аппарировать к ним, и Гарри не видел никакого выхода.
    «А теперь,» мягко сказала Беллатрикс, как только Драко поспешил назад к ней с палочками. «Цисси, я думаю, мы должны снова связать этих маленьких героев, пока Грэйбэк позаботится о мисс Грязнокровке. Я уверена, что Тёмный Лорд не будет возражать о девчонке, Грэйбэк, после того, что ты сделал сегодня».
    С последними словами раздался странный перемалывающий звук сверху. Все посмотрели наверх и увидели как дрожит хрустальная люстра; затем, со скрипом и зловещим звоном она начала падать. Беллатрикс стояла прямо под ней; бросив Гермиону, она с криком метнулась в сторону. Люстра разбилась об пол, взорвавшись кристаллами и цепями, упав сверху на Гермиону и гоблина, всё ещё сжимающего меч. Блестящие осколки люстры разлетелись во все стороны; Драко скрючился, закрыв руками окровавленное лицо.
    В то время, как Рон бросился вытаскивать Гермиону из-под обломков, Гарри воспользовался шансом: он перепрыгнул через кресло и вырвал три палочки из рук Драко, направив все их на Грэйбэка, он закричал «Ступефай!» Оборотня подбросило тройным заклятьем до потолка, после чего он обрушился на пол.
    В то время, как Нарцисса оттащила Драко в сторону во избежание дальнейшего ущерба, Беллатрикс вскочила на ноги, её волосы развевались, когда она размахивала кинжалом; но Нарцисса направила палочку в дверной проём.
    «Добби!» крикнула она и даже Беллатрикс застыла. «Ты! Ты обрушил люстру…?»
    Маленький эльф протрусил в комнату, грозя пальцем своей бывшей хозяйке.
    «Вы не должны причинять вред Гарри Поттеру,» проскрипел он.
    «Убей его, Цисси!» крикнула Беллатрикс, но раздался ещё один громкий треск, и палочка Нарциссы взлетела в воздух и приземлилась на другом конце комнаты.
    «Ты, грязная маленькая мартышка!» орала Беллатрикс. «Как ты смеешь брать палочку волшебницы, как ты смеешь игнорировать своих хозяев?»
    «У Добби нет хозяев!» взвизгнул эльф. «Добби – свободный эльф и Добби пришёл спасти Гарри Поттера и его друзей!»
    Шрам Гарри ослеплял его болью. Смутно он понимал, что у них всего несколько секунд перед прибытием Волдеморта.
    «Рон, хватай и УХОДИМ!» прокричал он, бросая ему одну из палочек; затем он наклонился, чтобы вытащить Грифука из-под люстры. Поднимая стонущего гоблина, который всё ещё держал меч, на одно плечо, он схватил руку Добби дезаппарировал.
    Проваливаясь во тьму, он бросил последний взгляд на гостиную, бледные, застывшие фигуры Нарциссы и Драко, пятно рыжих волос Рона и летящий серебряный кинжал, брошенный Беллатрикс через всю комнату в то место, откуда они исчезли…
    Коттедж Билла и Флёр… Билла и Флёр…
    Он дезаппарировал в неизвестность, всё, что он мог, это повторять место назначения, надеясь, что этого хватит, чтобы попасть туда. Боль во лбу раскалывала голову и вес гоблина висел на нём; он чувствовал лезвие меча Гриффиндора, бьющее по спине: рука Добби дёргалась в его собственной; он думал, что эльф пытается направить их в нужное место и пытался, сжимая его пальцы, показать, что с ним всё в порядке…
    Наконец, они ударились о твёрдую землю и вдохнули солёный воздух. Гарри упал на колени, отпустив руку Добби, и попытался осторожно положить Грифука на землю.
    «Ты в порядке?» спросил он, когда гоблин пошевелился, но тот просто хныкал.
    Гарри вглядывался во тьму вокруг. Неподалёку под широким звёздным небом виднелся коттедж, и он заметил какое-то движение возле него.
    «Добби, это и есть Коттедж Шелл ?» прошептал он, сжимая две палочки, отобранные у Малфоев, готовый сражаться в случае необходимости. «Мы в верном месте? Добби?»
    Он оглянулся. Маленький эльф стоял в футе от него.
    «ДОББИ!»
    Эльф немного зашатался, звёзды отражались в его широких сияющих глазах. Вместе, он и Гарри, смотрели вниз на рукоятку кинжала, торчавшую из вздымающейся груди эльфа.
    «Добби… нет…ПОМОГИТЕ!» прокричал Гарри в сторону коттеджа, в сторону людей, которые там двигались. «ПОМОГИТЕ!»
    Он не думал, были ли они волшебниками или магглами, друзьями или врагами; всё. о чём он сейчас думал, это о тёмном пятне, расползавшемся по груди Добби, и о том, что он с мольбой протягивал руки к Гарри. Гарри поймал его и положил в холодную траву.
    «Добби, нет, не умирай, не умирай…»
    Глаза эльфа нашли его, и губы задрожали, пытаясь произнести слова.
    «Гарри… Поттер…»
    А затем маленький дрожащий эльф замер, а его глаза стали не более чем большими стеклянными сферами, отражающими свет звёзд, который они уже не могли видеть.

Глава 25. Коттедж Шелл

     
    Коттедж Билла и Флер одиноко стоял на утесе, спускающемся к морю, берега которого, были выложены с раковинами и блестели. Это было одинокое и красивое место. Везде, куда бы Гарри ни пошел в крошечном доме или его саду, он мог услышать постоянный шум моря, как дыхание некоторого великого, дремлющего существа. Он потратил большую часть следующих нескольких дней, ища оправдания, чтобы сбежать из переполненного дома, уединяясь на вершине утеса, где открывался вид открытого и широкого неба, пустого и бескрайнего моря, и чувства холодного, соленого ветра на лице.
    Чудовищность его решения не гоняться с Волдемортом за палочкой все еще пугала Гарри. Он не мог вспомнить, чтобы когда нибудь он выбирал бездействие. Он был полон сомнений, сомнений, которые Рон не мог сдержать, высказывая всякий раз, при встрече.
    - Что, если Дамблдор хотел, чтобы мы разгадали символ вовремя, чтобы получить палочку. Может символ означал, что ты достоин стать хозяином реликвии. Гарри, если это действительно Старшая Палочка,то как, черт возьми, мы, как предсказано, укокошим"Сам знаешь кого?
    У Гарри не было на это никаких ответов: были моменты, когда он задавался вопросом, было ли это полным безумием, чтобы не попытаться помешать Волдеморту вскрыть могилу. Он толком не смог объяснить, почему не сделал этого: Часто он пытался додуматься до этого, но сам же отбрасывал все аргументы.
    Странно, что поддержка Гермионы заставила его чувствовать себя столь же смущенным как сомнения Рона. Теперь вынужденная признать, что Старшая Палочка была реальна, она утверждала, что это был темный объект, и что способ, которым Волдеморт овладел им, был отвратительным.
    - Ты бы никогда такого не сделал, Гарри,- говорила она снова и снова. – Ты бы никогда не потревожил могилу Дамблдора.
    Но вид мертвого тела Дамблдора, пугал намного меньше, чем мысль о том, что он не додумался до идеи его Живого.Он чувствовал, что все еще идет наощупь в темноте; он выбрал свой путь, но продолжал оглядываться назад, задаваясь вопросом, неправильно читал ли он признаки, не должен ли он был выбрать другой путь. Время от времени, гнев на то, что Дамблдор погиб по его вине, такой же сильный гнев, как и удары волн о скалу ниже дома, захватывал его, появлялась злость на то, что Дамблдор, при жизни, всё ему не объяснил.
    - Но ведь он умер, да?- сказал Рон, спустя три дня после того, как они достигли дома. Гарри прохаживался вдоль стены, которая отделяла сад дома от утеса, когда Рон и Гермиона нашли его; ему было жаль, что они нашли его, не желая согласиться с ним и споря.
    - Да, он умер, Рон, только пожалуйста не начинайте это опять.
    - Взгляни на факты, Гермиона,- сказал Рон, говоря через Гарри, который продолжал пристально глядеть на горизонт. - Олениха. Меч. Глаз, который Гарри видел в зеркале…
    - Возможно Гарри показалось, что он видел глаз, правда Гарри?
    - Может и показалось,- сказал Гарри, не смотря на нее.
    - Но ведь может и нет, правда?- спросил Рон.
    -Может и нет - сказал Гарри.
    - Вот видите- сказал Рон быстро, прежде, чем Гермиона могла продолжить. - Если это был не Дамблдор, объясните, как Добби узнал, что мы были в подвале, Гермиона?
    - Я не могу, но зато ты возможно объяснишь, как Дамблдор послал его к нам, если сам лежит в могиле в Хогвартсе?
    - М..может быть это был его призрак!
    - Дамблдор не возвратился бы как призрак,- сказал Гарри. Был немного о Дамблдоре, в чем он был уверен сейчас, но это он знал точно.- Он продолжил бы.
    - В каком смысле продолжил?- спросил Рон, но прежде, чем Гарри мог сказать что- либо, голос позади них сказал:
    - Арри?
    Флер вышла из дома, ее длинные серебряные волосы колыхались на ветру.
    - Aрри, Грипхук хотел бы говорить с тобой. Он самой маленькой спальне, ждет тебя. Он не хочет, чтоб вас кто-нибудь подслушал.
    Ее неприязнь к гоблину, пославшему ее с сообщением, была очевидна; она выглядела раздраженной, когда шла назад к дому.
    Грипхук ждал его, как и сказала Флер, в самой крошечной из трех спален дома, в которой Гермиона и Луна спали ночью. Он задвинул красные хлопковые занавески против яркого, облачного неба, которое дало комнате пламенный жар контрастируя с остальной частью воздушного, легкого дома.
    - Я принял решение, Гарри Поттер,- сказал гоблин, сидевший со скрещенными ногами на низком стуле, барабаня его руками с веретенообразными пальцами. -Хотя гоблины Гринготса будут полагать, что это будет предательством, я решил помочь Вам…
    - Великолепно!- сказал Гарри, облегченно.-Грипхук, спасибо, мы действительно…
    - взамен,- сказал гоблин твердо, - оплату.
    Немного озадаченный, Гарри колебался.
    - Сколько Вы хотите? У меня есть золото.
    - Не золото,- сказал Грипхук. - У меня и так оно есть.
    Его черные глаза заблестели, ничего светлого в них не было.
    - Я хочу меч. Меч Годрика Гриффиндора."
    Настроение Гарри резко упало.
    - Я не могу Вам его отдать, - сказал он. - Я сожалею.
    - Тогда,- сказал гоблин мягко, - у нас есть проблема.
    - Мы можем дать Вам что-нибудь взамен,- сказал Рон нетерпеливо. - Держу пари, что у Лестрендж полно всяких ценностей, Вы сможете выбрать все, что захотите, как только мы войдем в хранилище.
    Он ляпнул совсем не то. Грипхук вспыхнул сердито.
    - Я не вор, мальчик! Я не возьму сокровища, на которые я не имею никакого права!
    - Наш меч…
    - это не,- сказал гоблин.
    - Мы – Гриффиндорцы, а меч был его…
    - А чьим он был до Гриффиндора?- потребовал ответа гоблин, сидя прямо.
    - Ничей,- сказал Рон. – Он был сделан специально для него, не так ли?
    - Нет!- ощетинившись закричал гоблин в гневе и ткнул своим длинным пальцем в Рона. - - Снова высокомерие волшебников! Тот меч был Рагнука Первого, Годрик Гриффиндор забрал его! Это – настоящий шедевр гоблинской работы! Он принадлежит гобли…Меч - цена моего найма, как хотите!
    Грипхук впивался в них взглядом. Гарри поглядел в сторону, затем сказал,
    - Мы должны обсудить это, Грипхук, если можно. Вы могли дать нам несколько минут?
    Гоблин кисло кивнул.
    Внизу в пустой гостиной, Гарри, сдвинув брови, подошёл к камину, пытаясь придумать, что можно сделать. Сзади него Рон воскликнул:
    - Он что, шутит?. Мы не можем позволить ему взять меч.
    - Это правда?- спросил Гарри Гермиону. -Меч был украден Гриффиндором?
    - Я не знаю,- сказала она безнадежно. - История магии часто упускает подробности того, что волшебники сделали для достижения цели, и я ничего не знаю о том, что Годрик Гриффиндор украл меч.
    - Это одна из гоблинских историй, - сказал Рон, - о том, как волшебники издеваются над ними. Я думаю, нам ещё повезло, что он не потребовал наши палочки.
     
    - У гоблинов есть серьезное основание, чтобы не любить волшебников, Рон.- сказала Гермиона. – Над ними жестоко измывались в прошлом.
    - Гоблины ведь тебе не маленькие пушистые и ушастые кролики, правда?- поинтересовался Рон. - Они убили многих из нас. Они тоже вели не чистую борьбу.
    - Но обсуждение с Грипхуком –какая раса более великая и сильная не поможет убедить его сотрудничать с нами, правда?
    Наступила тишина, во время которой они думали о решении своей проблемы. Гарри посмотрел из окна на могилу Добби. Луна всовывала цветок морской лаванды в банку из-под джема около надгробного камня.
    - Хорошо,- сказал Рон и Гарри резко повернулся к нему, - Как вам такой вариант: Мы говорим Грипхуку, что отдадим меч, только когда проникнем в хранилище, затем он сможет забрать его. Там ведь есть фальшивка, да? Мы поменяем их, отдадим ему копию.
    - Рон, он почувствует разницу раньше, чем мы!- сказала Гермиона. - Он – единственный, кто распознал подмену.
    - Да, но мы можем аппарировать прежде, чем он поймет…
    Он испугался ниже взгляда, которым Гермиона одарила его.
    - Это,- сказала она спокойно, - мерзко. Попросить его о помощи, затем облопошить? И ты задаешься вопросом, почему гоблинам не нравятся волшебники, Рон?
    Уши Рона покраснели.
    - Хорошо, хорошо! Это было единственным, что я смог придумать! Каково тогда Ваше решение?
    - Мы должны предложить ему что-нибудь другое,, но такое же ценное.
    - Замечательно, я пойду и заберу один из самых древних мечей, сделанных руками гоблинов, а ты заберёшь обёртку от него.
    Тишина снова опустилась на них. Гарри был уверен, что гоблин согласится только на меч, даже если бы у них было что-нибудь такое же ценное, чтобы предложить ему. Тем более, что меч был их единственным оружием против Хоркруксов.
    Он на мгновение или два закрыл глаза и слушал морской прибой. Мысль, что Гриффиндор, возможно, украл меч, была неприятна ему: Он всегда был горд тем, что он в Гриффиндоре; Гриффиндор был покровителем маглорожденных, волшебником, который боролся с любовью Слизерина к чистокровным …
    - Возможно он лжет,- сказал Гарри, снова открывая глаза. - Грипхук. Возможно Гриффиндор не брал меча. Как мы можем проверить правоту истории гоблина?
    - Это имеет значение?- спросила Гермиона.
    "Изменится то, что я чувствую," сказал Гарри.
    Он глубоко вздохнул.
    - Мы скажем ему, что у него может быть меч после того, как он поможет нам войти в то хранилище - но мы не скажем ему когда именно отдадим его ему.
    По лицу Рона медленно поползла улыбка. Гермиона, однако, выглядела встревоженной.
    - Гарри, мы не можем…
    - Я отдам ему меч,- Гарри продолжал, -после того как используем его на всех хоркруксах. Я лично передам его в руки Грипхука. Я сдержу свое слово.
    - Но это может длиться годами!- сказала Гермиона.
    - Я знаю, но.. он его получит, правда.
    Гарри встретил ее вызывающий и позорящий взгляд. Он помнил слова, которые были выгравированы на воротах Нурменгарда: ДЛЯ БОЛЬШЕЙ ПОЛЬЗЫ. Он выбросил эту мысль из головы. Какой у них был выбор?
    - Мне это не нравится,- сказала Гермиона.
    - Мне тоже не очень,- выдавил из себя Гарри.
    - Хорошо, я думаю, что это - гениально,- сказал Рон, вставая. - Пойдемте и скажем ему.
    В самой маленькой спальне Гарри предложил это Грипхуку, осторожничая, чтобы не сказать о временных рамках. Гермиона во время этого разговора хмуро смотрела на пол; Гарри злился на неё и боялся, что она может выдать обман. Но Грипхук ни на кого, кроме Гарри не смотрел.
    - Ты даешь мне слово, Гарри Поттер, что когда я помогу вам, ты отдашь мне меч Гриффиндора?
    -Да,- сказал Гарри.
    -Тогда договорились,- сказал гоблин, протягивая руку.
    Гарри взял ее и пожал. Он думал о том, что могли разглядеть эти тёмные глаза в глазах Гарри. Тогда Грипхук отпустил его, хлопнул в ладоши и сказал:
    "Так. Мы начинаем!"
    Это все больше походило на планирование ворваться в Министерсто. Они обосновались, в этой маленькой спаленке, которая была сохранена, по просьбе Грипхука, в полутьме, чтобы заняться делом.
    - Я посещал хранилище Лестрендж только однажды,- сказал Грипхук им, -мне случайно сказали поместить в нем ложный меч. Это - одна из самых древних палат. Самые старые семьи волшебников хранят свои сокровища на самом глубоком уровне, где хранилища являются наибольшими и лучше защищенными...."
    В течении многих часов они просидели в этой комнате. Дни медленно перетекали в недели. Появлялись проблемы за проблемами, не последней из которых было то, что припасы Оборотного Зелья очень истощились.
    - Здесь хватит только на одного из нас, - сказала Гермиона, поднеся бутыль с тёмного цвета жидкостью к свету.
    - Этого достаточно, - ответил Гарри, рассматривая самые глубокие ходы на карте, придерживаемой Грипхуком.
    Другие жители Дома Шелл едва ли могли не заметить, что они что-то затевали, ведь Гарри, Рон и Гермиона появлялись только во время приема пищи. Никто не задавал вопросов, хотя Гарри часто ощущал вдумчивый, заинтересованный взгляд Билла на троице за столом.
    Чем больше времени они проводили вместе тем сильнее Гарри понимал, что ему не очень нравился гоблин. Грипхук был неожиданно кровожадным, смеялся над причинением боли слабым существам и, казалось, смаковал возможностью, что им, возможно, придется причинить другим волшебникам боль, чтобы достигнуть хранилища Лестрендж. Гарри мог сказать, что его отвращение было разделено другими двумя, но они не обсуждали этого. Они нуждались в Грипхуке.
    Гоблин неохотно питался вместе с остальными обитателями дома. Даже после того, как его ноги вылечили, он продолжал требовать, чтобы пищу ему доставляли в комнату, как и всё ещё болеющему Олливандеру, до тех пор, пока Билл (после рассерженной вспышки Флер) не поднялся наверх, чтобы сообщить ему, что это больше не может продолжаться. После того Грипхук присоединился к ним за переполненным столом, хотя он отказался есть ту же самую пищу, требуя, вместо этого,сырого мяса, корней, и различных грибов.
    Гарри чувствовал ответственность за всё это: в конце концов, это он настоял, чтобы гоблин остался в домике Шелл для того, чтобы расспросить его; по его вине всё семейство Уизли вынуждено было искать убежище, за то, что Билл, Фред, Джордж и мистер Уизли не могли работать.
    - Мне очень жаль, - сказал он Флер в один ветреный апрельский вечер, когда помогал ей готовить обед. – Я никогда не хотел, чтобы у вас были проблемы со всем этим.
    Она только что приказала ножам нарезать мясо на бифштексы для Грипхука и Билла, который после укуса Грейбека тоже предпочитал мясо с кровью. Когда ножи начали резать мясо, её раздражённое лицо смягчилось.
    - Арри, ты спас жизнь моей сестре, я этого не забуду!
    Это не было, строго говоря, правдой, но Гарри отказался напоминать ей, что Габриэлль никогда не была в реальной опасности.
    - Так или иначе,- продолжала Флер, указывая палочкой на горшок с соусом на печи, начавший пузыриться. – Мистер Олливандер сегодня уезжает к Мюриэль. Можно переселить гоблина. – нахмурилась она при упоминании о нем. – Ты, Рон и Дин можете переместиться в его комнату.
    - Мы не против поспать в гостиной, - отказался Гарри, зная, что Грипхуку не понравится спать в ней на диване; сохранить у гоблина хорошее настроение было невероятно важно для осуществления их плана. – Не беспокойся о нас. – И когда она попробовала возразить, он продолжил. – Мы тоже скоро уедем, я, Рон и Гермиона. Мы не на долго задержимся.
    - Что ты хочешь сказать? – сердито глядя на него, спросила Флер, указывая палочкой на кастрюлю, застывшую в воздухе. – Вы не должны уезжать, вы здесь в безопасности!
    Она была невероятно похожа на миссис Уизли в этот момент, и Гарри очень образовался, когда открылась дверь чёрного хода. На кухню зашли Луна и Дин, мокрые от дождя, с дровами в руках.
    -... и крошечные небольшие ушки,- говорила Луна, - Папа говорил, они смахивают на бегемотов, только фиолетовые и волосатые. И если Вы хотите позвать их, Вы должны жужжать; они предпочитают вальс, ничего слишком быстрого....
    Видимо, чувствуя себя некомфортно, Дин пожал плечами, когда прошёл за Луной мимо Гарри в объединённую столовую и гостиную, где Рон и Гермиона сервировали обеденный стол.
    Получив шанс не отвечать на вопросы Флер, Гарри подхватил два кувшина тыквенного сока и последовал за ними.
    -... и если ты когда-нибудь приедешь к нам, то я смогу показать тебе рожок, папа мне об этом написал, но я сама ещё не видела, потому что Пожиратели Смерти выкрали меня из Хогвартс - экспресса и я не была дома на Рождество, - продолжала рассказывать Луна, когда она и Дин возобновили разговор.
    - Луна, мы говорили тебе,- обратилась к ней Гермиона.- Тот рожок взорвался. Это не рог морщерогого кизляка, это рог эрумплента.
    - Нет, это был определенно рожок кизляка,- сказала Луна ясно, - Папа говорил мне. Они, вероятно, изменились в наше время, они ведь меняют себя, ты знаешь. Гермиона покачала головой и продолжила раскладывать вилки, поскольку на ведущей вниз лестнице появился Билл, ведя под руку мистера Оливандера. Мастер палочек все еще выглядел исключительно хилым, и он цеплялся за руку Билла, который нес егобольшой чемодан.
    - Я буду скучать по вам товарищ Оливандер,- сказала гражданка Луна Лавгуд, приближаясь к старику. (извини не удержался от смеха…Voldy)
    -И я, моя дорогая, и я- сказал Оливандерr, гладя ее по плечу. - Ты оказала мне неоценимую помощь в том ужасном месте.
    - Ну, до свидания, мистер Олливандер, - сказала Флер, целуя его в обе щёки. – И я бы хотела попросить вас вернуть кое-что тётушке Билла Мюриэль? Я всё ещё не отдала ей диадему.
    - Это будет честь для меня, - ответил Олливандер с небольшим поклоном, - это самое меньшее, чем я могу отплатить вам за ваше щедрое гостеприимство.
    Флер протянула бархатный сундучок, открыв его, чтобы показать Олливандеру.
    Лежащая там диадема сверкала и мерцала от лучей низко висящей люстры.
    -Лунные камни и алмазы,- сказал Грипхук, который прошел украдкой в комнату так, что Гарри его не заметил. –Я думаю это работа гоблинов?
    - Но оплаченная волшебниками,- спокойно сказал Билл, а гоблин недовольно и сомнительно стрельнул в него взглядом.
    Сильный ветер подул в окна дома, когда Билл и Олливандер вышли на улицу. Остальные втиснулись за стол, локоть к локтю. Огонь в камине потрескивал и лизал прутья каминной решётки. Гарри заметил, что Флер почти ничего не ела; каждые несколько минут она поглядывала на окна. Однако, Билл вернулся раньше, чем они съели первое, его длинные волосы запутались от ветра.
    - Все прекрасно,- сказал он Флер. – Олливандер надёжно устроился, мама и папа передают всем приветы, Джинни просила передать, что всех любит, Фред и Джордж у тётушки Мюриэль, они занимаются своим делом отправляя заказы с товаром через сов. Она обрадовалась, когда вернули диадему назад. Она думала, мы её украли.
    - Ах, она такая странная, Ваша тетя,- раздраженно сказала Флер, махая своей палочкой и заставляя грязные пластины подняться и сформировать горку в воздухе. Она поймала их и вышла из комнаты.
    - Папа сделал диадему,- глухим голосом сказала Луна, - Она действительно больше короны..
    Рон чуть не задохнулся от смеха; Гарри тоже вспомнил тот ужасный «Наголовник», который был на Ксенофилиусе во время их встречи
    -Да, он пытается воссоздать потерянную диадему Ривенкло (ну или Когтевран). Он думает, что он опознан большинство главных элементов. Добавление крыльев биливига, кажется имело большое значение.
    В переднюю дверь постучали. Все взоры тут же направились к двери. Флер подбежала из кухни, выглядя напуганной; Билл подскочил к двери, его палочка, уткнулась в нее; Гарри, Рон, и Гермиона сделали то же самое. . Грипхук тихо соскользнул со своего стула под стол.
    - Кто там?- Спросил Билл.
    - Это - я, Ремус Джон Люпин!- ответил голос, перекрикивая ветер. Гарри испытал острые ощущения страха; что случилось? " Я – оборотень, женатый на Нимфадоре Тонкс, и ты, Хранитель Коттеджа Шелл, дал мне адрес и разрешил прийти в критической ситуации!
    -Люпин,- пробормотал Билл, и открыл дверь.
    Люпин запнулся за порог и упал. Он выглядел побледневшим, был завернут в дорожную мантию, ерастрепанные на ветру волосы были еще седее. Он встал, осмотрел комнату, удостоверяясь, что нет никого лишнего.
    - Это - мальчик! Мы назвали его Тэдом, в честь отца Доры!
    Гермиона вопила.
    - Что? Тонкс родила… родила мальчика?
    - Да, да, у нас родился сын,- кричал Люпин. Все вокруг стола восхищалисьи вздыхали с облегчением: Гермиона и Флер визжали.
    - Поздравляем!- сказал Рон - Вот это да, ребенок!- как будто он никогда не слышал о такой вещи прежде.
    - Да - да - мальчик,(не подумайте что волк Voldy)- снова воскликнул Люпин, ошеломлённый собственным счастьем. Он подошёл к столу и обнял Гарри, чего никогда не случалось в стенах Гриммаулдплейс.
    - Ты будешь крёстным? – спросил Люпин, отпустив Гарри.
    - Я..я? – запнулся Гарри.
    - Ты, да, конечно…Дора согласна, никто не будет лучшим….
    - Я…да…это...да…
    Гарри чувствовал себя пораженным, удивленным, восхищенным; теперь Билл торопил принести вино, и Флер уговаривала Люпина выпить с ними.
    - Я не могу задерживаться, мне нужно назад,- сказали Люпин, обводя всех сияющим взглядом: Гарри никогда не видел его выглядящим моложе, чем сейчас. – Спасибо, спасибо, Билл.
    Билл быстро наполнил кубки, и все их высоко подняли для тоста.
    - За Теда Тимуса Люпина,- сказал Люпин, - будущего великого волшебника!
    - А на кого он похож?- Спросила Флер.
    - Я думаю, что он похож на Дору, но она думает, что он походит на меня. У него не очень много волос. Они были тёмными, когда он родился, но я клянусь, что они стали рыжими спустя час после родов. Вероятно, он будет блондином, когда я вернусь. Андромеда говорит, что волосы Тонкс начали меняться в цвете в день, когда она родилась. – Он выпил вино. – О, налей ещё, налей ещё один, - сияя добавил он, когда Билл опять наполнил его кубок.
    Ветер обдувал маленький домик со всех сторон, огонь в камине прыгал и потрескивал, и вскоре Билл открыл новую бутылку вина. Новости Люпина, казалось, отстранили их от осадного положения, в котором они находились: новость о новой жизни подбодрила их. Только гоблин остался равнодушным к внезапной праздничной атмосфере и через некоторое время он отправился в спальню, занимаемую теперь им одним. Гарри думал, что он был единственным, заметившим это, пока не увидел взгляд Билла, следящий за гоблином на лестнице
    -Нет... нет... Я действительно должен возвратиться,- сказал наконец Люпин, осушив еще один кубок вина. Он закутался в плащ.
    - До свидания, до свидания - я попробую принести фотографии через несколько дней… все будут очень довольны узнать, что я вас навестил… Он закрепил свой плащ и простился, обнимая женщин и пожимая руки мужчинам, и с сияющим лицом вышел в ночную прохладу.
    - Крестный отец, Гарри!- сказал Билл, когда они вместе шли на кухню, помочь убрать со стола. – Большая честь! Поздравляю!
    Когда Гарри поставил пустые бокалы, Билл закрыл дверь, приглушив этим громкие голоса продолжающих праздновать даже без Люпина.
    - Я хотел с тобой поговорить наедине, Гарри. Нелегко найти возможность это сделать в доме, полном людей.
    Билл колебался.
    - Гарри, ты планируешь что-то с Грипхуком.
    Это было утверждение, не вопрос, и Гарри не стал отрицать этого. Он просто смотрел на Билла, ожидая.
    - Я знаю гоблинов,- сказал Билл. - Я работал в Гринготсе с тех пор как закончил Хогвартс. До может быть дружба между волшебниками и гоблинами, у меня есть друзья гоблины - или, по крайней мере, гоблины,которых я хорошо знаю, и…- Билл снова заколебался.
    - Гарри, что ты хочешь от Грипхука, и что ты обещал ему взамен?
    - Я не могу сказать тебе этого,- сказал Гарри. – Мне правда жаль, Билл.
    Дверь кухни позади них открылась; Флер предложила помочь с пустыми кубками.
    -Подожди, - остановил её Билл. – Одну минуту.
    Она вышла, и снова закрыла дверь.
    - Тогда я должен предупредить тебя, - продолжил Билл. – Если ты заключил сделку с Грипхуком, и особенно, если эта сделка связана с сокровищами, ты должен быть предельно осторожен. Понятия гоблина о собственности, оплате и выплате…они не такие же, как человеческие.
    Гарри чувствовал небольшое поеживание дискомфорта, как если бы маленькая змея пошевелилась в нем.
    - Что ты имеешь в виду?- спросил он.
    - Я говорю о разных вариантах того, как всё может быть, - ответил Билл. - Деловые отношения между волшебниками и гоблинами были напряжены в течение многих столетий - но ты знаешь это из Истории Магии. Ошибались обе стороны, я бы никогда не смог сказать, что волшебники были не виноваты. Однако, есть мнение среди гоблинов, и те, что сидят в Гринготтсе относятся к таким, что волшебникам нельзя доверять в вопросах золота и сокровищ, что волшебники не уважают право собственности гоблинов.
    - Я уважаю, - начал Гарри, но Билл покачал головой.
    - Ты не понимаешь, Гарри, да и никто не может понять, не пожив с гоблинами. У гоблина хозяином является изготовитель, а не покупатель! Все гоблинские работы по их законам могут принадлежать только им.
    - Но их работа была оплачена.
    - По их мнению, это была аренда, а не покупка вещи. У них часто возникают проблемы с переходом ценностей от одного волшебника к другому. Ты видел лицо Грипхука, когда он взглянул на диадему. Он не одобряет. Я полагаю, он думает, точно так же, как и многие из гоблинов, что эта диадема должна быть возвращена гоблину, сделавшему её, когда первоначальный покупатель умрёт. Они считают нашу привычку к хранению сделанной гоблином ценности, передавая её от волшебника к волшебнику, ничем иным, как воровством.
    Гарри захватили зловещие предчувствия; возможно ли, что Билл на самом деле был осведомлён обо всём куда лучше, чем делал вид.
    - Всё, что я сейчас сказал, - произнёс Билл, кладя руку на дверную ручку, - было сказано затем, чтобы ты был очень острожен с обещаниями, данными гоблину, Гарри. Гораздо менее опасно ворваться в Гринготтс, чем нарушить своё слово в отношениях с гоблином.
     
    - Да, - сказал Гарри, когда Билл уже открыл дверь. – Да, спасибо. Я приму это к сведению.
    Когда Гарри последовал за Биллом к остальным, злобная мысль посетила его, рождённая, без сомнения, вином, которое он выпил. Ему показалось, что он был выбран крёстным отцом для Тэда Люпина так же опрометчиво, как и Сириус Блек был выбран крёстным для него самого.

Глава 27. Последнее тайное место

     
    Не было никакой возможности им управлять; дракон не мог видеть, в каком направлении он летит, и Гарри понял, что если бы он резко повернул или свернулся в воздухе, они не удержались бы на его широкой спине снова. Тем не менее, пока они карабкались по нему все выше и выше, Лондон раскинулся под ними словно серо-зеленая карта. Гарри переполнило чувство благодарности за спасение, которое уже казалось невозможным. Медленно взбираясь на шею волшебного создания, он крепко цеплялся за металлические чешуйки, холодный ветер в это время успокаивал его обожженную и опаленную кожу, а крылья дракона били по воздуху, словно лопасти мельницы. Прямо за ним, то ли от переполнявшего его восторга, то ли от страха, Рон продолжал ругаться неестественно высоким голосом, а Гермиона казалось, сдерживала слезы. Спустя несколько минут Гарри отказался от своих недавних опасений, что дракон собирается скинуть их – казалось, для него нет ничего важнее, чем улететь от своей подземной тюрьмы так далеко, как это только возможно. Но и в этом случае вопрос о том, как и когда они собираются расстаться с ним, оставался довольно пугающим. Он не имел представления о том, как долго драконы способны оставаться в воздухе и как именно их дракон, который едва видит, найдет хорошее место для приземления. Он продолжал внимательно смотреть вокруг, представляя, что он может чувствовать, как они борются против него…. Как много времени пройдет, пока Волдеморт не узнает, что они проникли в хранилище Лестрандж? Как скоро гоблины Гринготтса уведомят Беллатрикс? Как быстро они поймут, что именно было украдено? И что потом, когда они обнаружат, что это золотой кубок? В конце концов, Волдеморт должен понять, что они охотятся за хоркруксами… Дракон, казалось, наслаждался холодным и свежим воздухом. Он рвался вверх, пока они не достигли рваных облаков, и Гарри уже не различал даже те крошечные цветные точки, что были автомашинами, снующими туда и сюда в столице. Они продолжали лететь, над пригородами, разбитыми на участки зеленого и коричневого, над дорогами и реками, вьющимися по земле, словно матовые и глянцевые ленты…
    «Твой дракон, что он там ищет?!» - Рон старался перекричать ветер, пока они летели дальше на север.
    «Не знаю», - ответил Гарри за спину. Его руки онемели от холода, но он и думать не хотел о попытке ослабить хватку. Некоторое время его занимали мысли о том, что они будут делать, если увидят под собой линию побережья, если дракон решит держать курс в открытое море, не обращая внимания на голод и жажду? Когда вообще это волшебное создание в последний раз кормили? Конечно, ему необходимо поддерживать время от времени силы. И что если, в таком случае, он найдет на своей спине трех крайне съедобных человечков?
    Солнце скользило по небу, которое вдруг стало цвета индиго, дракон летел, города продолжали исчезать из виду, а их огромная тень была словно темное облако. Все тело Гарри ныло от продолжительного полета.
    «Мне кажется», - прокричал Рон после значительного промежутка времени, проведенного в полной тишине, - «или мы снижаемся?»
    Гарри посмотрел вниз и увидел глубоко-зеленые горы и озера, отливающие медью в закатном солнце. Ландшафт, казалось, стал более отчетливым, как только он скосил глаза вниз, и он спросил себя, указывают ли блики отраженного света на то, что там есть вода или нет.
    Снижаясь с каждым закладываемым кругом, дракон, казалось, собирался приземлиться на берегу одного маленького озера.
    «Когда будем достаточно низко, прыгаем!» - Гарри предупредил остальных.
    «Ныряем, чтобы он нас не заметил!»
    Они согласились, правда Гермиона немного неуверенно, теперь Гарри мог видеть широкое желтое брюхо дракона, отраженное поверхностью воды.
    «СЕЙЧАС!»
    Он соскользнул по шеи дракона и ногами вперед ушел под воду; всплеск был сильнее, чем он рассчитывал, и он с силой начал грести в глубину, словно камень погружаясь на дно холодного, зеленого, заросшего тростником мира. Он с силой оттолкнулся от воды и вынырнул на поверхность, часто и тяжело дыша, и увидел, что огромная рептилия кружит над тем местом, куда прыгнули Рон и Гермиона. Очевидно, дракон ничего не заметил, так как он был уже далеко, хищно устремляясь вниз и зачерпывая воду озера своей пугающей мордой. Как только Рон и Гермиона всплыли, плескаясь и осматриваясь, дракон улетел, и его крылья сильно били по поверхности. Затем он приземлился на дальнем берегу…
    Гарри, Рон и Гермиона поплыли к противоположному берегу. Озеро не выглядело глубоким. Скорее, это было преодоление тростника и болотистого дна, чем плавание. Затем они с трудом шли, часто и тяжело дыша, усталые и изможденные по скользкой траве…
    Гермиона свалилась от усталости, кашляя и дрожа всем телом. Несмотря на то, что Гарри готов был упасть на и моментально заснуть, он держался на ногах, вытащил свою палочку и начал создавать вокруг них обычные защитные чары.
    Закончив, он присоединился к остальным. В первый раз с тех пор, как они покинули хранилище, он смог четко рассмотреть их. Лица и руки обоих были покрыты ужасными ожогами, одежда в некоторых местах сильно прогорела. Они морщились от боли, промывая свои многочисленные раны вытяжкой белого ясенца. Гермиона передала Гарри бутылку, затем вытащила три бутылки тыквенного сока, который она взяла с собой из коттеджа Била и Флер, и чистые, сухие мантии для каждого. Они переоделись и выпили до дна сок.
    «Что ж, с одной стороны», - сказал Рон наконец, наблюдая, как затягиваются его раны на руках, - «мы заполучили хоркрукс. С другой…»
    «…у нас нет меча», - произнес Гарри сквозь стиснутые зубы, капая вытяжку ясенца белого сквозь прожженную дыру в джинсах на сильный ожог под ней.
    «Да, нет меча», - повторил Рон.
    «Это маленькая язва...»
    Гарри достал хоркрукс из кармана куртки, которую он только что снял, и сел на траву перед ними. Сверкая на солнце, он притягивал к себе их взгляды, когда они залпом опустошили свои бутылки тыквенного сока.
    «И, наконец, мы не можем носить это на себе, потому что он выглядит чересчур тяжелым для наших шей», - сказал Рон, вытирая свой рот тыльной стороной руки.
    Гермиона посмотрела на другую сторону озера, где дракон все еще пил воду.
    «Как думаешь, что с ним будет?», - спросила она, - «Он справится?»
    «Ты говоришь как Хагрид», - ответил Рон, - «Это же дракон, Гермиона, он может позаботиться о себе сам, а нам нужно волноваться за себя»
    «Что ты имеешь ввиду?»
    «Я не знаю, как объяснить это тебе», - продолжил Рон, - «но я думаю, они могли заметить наше проникновение в Гринготтс».
    Все трое вдруг засмеялись, и, начав смеяться, им было сложно остановиться. Ребра Гарри сильно болели, голова кружилась от голода, но он лег спиной на траву под краснеющим вечерним небом и смеялся, пока не запершило в горле.
    «Что теперь мы собираемся делать?», - спросила, наконец, Гермиона, стараясь снова стать серьезной. «Черт его знает, да? Сами-Знаете-Кто узнает о своих хоркруксах!»
    «Возможно, они испугаются сказать ему это!», - с надеждой сказал Рон, - «Возможно, они постараются скрыть это от него».
    Небо, запах озера, звук голоса Рона внезапно приглушились. Боль расколола голову Гарри как удар меча. Он находился в тусклой освещенной комнате, лицом к полукругу волшебников, на полу перед ним стоял на коленях невысокая, объятая дрожью фигура…
    «Что ты сказал?»
    Его голос был как всегда высоким и холодным, но внутри чувствовались бешенство и страх. Одна из тех вещей, за которые он опасался – но это не могло быть правдой, он не мог видеть, как…
    Гоблин находился в сильном волнении, он был не в состоянии встретиться с красными глазами над ним.
    «Скажи это еще раз!», - пробормотал Волдеморт. - «Скажи еще раз!»
    «Мм-м-ой Лорд», - запинаясь, начал гоблин, его черные глаза были широко открыты от ужаса, - «м-мой Лорд… мы п-пытались о-остановить их… М-мошенники, м-мой Лорд… в-ворвались – ворвались в – в хранилище Лестрандж…»
    «Мошенники? Какие еще мошенники? Я полагал, что в Гринготтсе существуют способы изобличать мошенников? Кто они?»
    «Это был… это был… м-мальчик П-поттер и д-двое его с-сообщников»
    «И они взяли?» - сказал он, и его голос повысился, ужасный страх начал терзать его, - «Скажи мне, что они взяли?»
    «М-маленький з-золотой к-к-кубок, м-мой Лорд».
    Крик ненависти, крик, отрицающий правду, вырвался из него, и он услышал его как бы со стороны. На мгновение он сошел с ума, он был в бешенстве, это не могло быть правдой, это невозможно, никто не знает его секрет. Каким образом мальчишка узнал его?
    Тонкая палочка Дамблдора молниеносно мелькнула в воздухе, и зеленый свет ворвался в комнату, преклоненный гоблин замертво свернулся на полу, волшебники бросились от ужаса врассыпную перед ним. Беллатрикс и Люциус Малфой первыми добрались до двери, оставив остальных за собой, снова и снова его палочка ударяла, и те, на кого она указывала, падали замертво, все они, за то, что принесли ему эти известия, за то, что слышали о золотом кубке… Наедине с мертвыми он поднимался и опускался, и они проходили перед его внутренним взором: его сокровища, его телохранители, его главная надежда на бессмертие – дневник был уничтожен, а кубок похищен. Что если, что если мальчишка знает об остальных? Может ли он знать, мог ли он уже найти остальные? Была ли это догадка Дамблдора? Дамблдора, который всегда подозревал его, Дамблдора, убитого по его приказу; Дамблдора, чья палочка теперь принадлежит ему, тому, кто теперь опозорен до самой смерти из-за мальчишки…
    Но если мальчишка уничтожил бы какой-нибудь из его хоркруксов, узнал бы он, лорд Волдеморт, об этом, смог ли бы почувствовать? Он, величайший из волшебников; он, самый могущественный; он, убийца Дамблдора и множества других, бесполезных, безымянных людей. Как мог лорд Волдеморт не знать, если он, он сам, самое важное и прелестное, атакован, искалечен? Правда, он не почувствовал ничего, когда дневник был уничтожен, но он думал, что это было, потому что у него не было тела, чтобы чувствовать, он был меньше, чем призрак... Нет, конечно, остальные в безопасности... Другие хоркруксы должны быть целыми... Но он должен знать, он должен быть уверен... Он мерил шагами комнату, ударил тело гоблина, пройдя мимо, и картины кровоточили и жгли в его кипящих мозгах: озеро, хижина, Хогвартс – некоторое спокойствие охладило его ярость. Как мальчишка мог узнать, что он спрятал кольцо в лачуге Гаунта? Никто даже не догадывался о его родстве с ним, он скрыл эту связь, убийства никогда не привели бы к нему. Кольцо, скорей всего, было в безопасности. И как мог мальчишка, да и кто-либо ещё, знать о пещере или преодолеть его защиту? Мысль, что медальон был похищен, абсурдна... Так же и в школе: он один знал, где в Хогвартсе спрятан хоркрукс, потому что он один проник так глубоко в секреты этого места... И всё ещё оставалась Нагини, которую нужно всё время держать при себе, под своей защитой, не посылать больше выполнять его приказы... Но чтобы быть уверенным, действительно уверенным, он должен вернуться в каждое тайное место, должен удвоить защиту каждого из его хоркруксов... Работа-приключение для палочки Дамблдора, работа, которую он должен выполнить сам... Куда он должен отправиться прежде всего, что находится в большей опасности? Старое беспокойство захлестнуло его. Дамблдор знал его среднее имя... Дамблдор мог установить связь с Гаунтом... Его покинутый дом, был, возможно, самым незащищённым из его тайных мест, он должен посетить его первым... Озеро… нет, невозможно... Существовала небольшая вероятность, что Дамблдор мог узнать в приюте о некоторых его прошлых ошибках. И Хогвартс... но он знал, что этот хоркрукс был в безопасности; это невозможно для Поттера – незаметно пробраться в Хогсмед, так что оставим школу. Тем не менее, будет благоразумно предупредить Снейпа, что мальчишка может попытаться проникнуть в замок... Конечно, будет глупо говорить Снейпу, зачем он собирается сделать это; было серьёзной ошибкой доверять Беллатрикс и Малфою. Не доказала ли их тупость и беззаботность, как глупо было доверять кому-либо вообще? Сначала он навестит хижину Гаунта, взяв с собой Нагини. Он будет неразлучен с ней с этих пор ... и он широкими шагом вышел из комнаты, через холл, в тёмный сад с фонтаном; подозвал змею на серпентарго, она выползла и присоединилась к нему, как длинная тень.
    Глаза Гарри открылись, и он снова обнаружил себя в настоящем. Он лежал на берегу озера в свете заходящего солнца, и Рон и Гермиона смотрели на него сверху. По их взволнованным взглядам, и продолжающим покалывать шрамом, он понял, что его путешествие в разум Волдеморта не прошло не замеченным. Он собрался с силами, дрожа всем телом, удивляясь, что его кожа снова влажная, и увидел, что кубок невинно лежит перед ним, и озеро переливается глубоким голубым и золотым в лучах заходящего солнца.
    «Он знает». Его собственный голос звучал странно низко после высокого шипения Волдеморта. «Он знает и собирается проверить остальные, и последний», - он уже был на ногах, - «в Хогвартсе. Я знал это. Я знал это!» «Что?» - Рон в изумлении смотрел на него; Гермиона села, выглядя встревоженной.
    «Но что ты видел? Как ты узнал?»
    «Я видел, как он узнал о кубке, я, я был в его голове, он», - Гарри вспомнил убийства, – «он ужасно разозлён и испуган, он не понимает, как мы узнали, и теперь собирается проверить, в безопасности ли остальные, начиная с кольца. Его хоркрукс в Хогвартсе самый защищённый, потому что там Снейп, потому что для меня будет сложно проникнуть туда. Я думаю, он проверит его последним, но он всё ещё может появиться там в считанные часы»
    «Видел, где он?» - спросил Рон, тоже поднимаясь на ноги.
    «Нет, но думал о том, что нужно предупредить Снейпа, а не о том, где именно он находится»
    «Подождите, подождите!» - закричала Гермиона, в то время как Рон схватил хоркрукс, а Гарри достал плащ-невидимку. «Мы не может идти, у нас нет плана, нам нужен…»
    «Мы должны идти», - твёрдо сказал Гарри. Он надеялся выспаться, разбив где-нибудь палатку, но сейчас это было невозможно.
    «Можешь себе представить его действия, когда он обнаружит, что кольцо и медальон исчезли? Что если он сразу направится в Хогвартс, считая защиту хоркрукса там недостаточной?
    «Но как мы проникнем туда?»
    «Отправимся в Хогсмед», - сказал Гарри, - «и постараемся придумать что-нибудь, раз мы знаем, какая защита вокруг школы. Гермиона, вставай с нами под Плащ, я хочу, чтобы мы держались вместе на этот раз».
    «Но он немного маловат для нас троих».
    «Будет темно, и никто не заметит наших ног».
    Взмах огромных крыльев эхом отозвался над черной водой. Дракон напился воды и поднялся в воздух. Они прервали свои приготовления, чтобы посмотреть, как он поднимается все выше и выше, черный на фоне быстро темнеющего неба, пока он не исчез около гор. Затем Гермиона заняла свое место между ними, Гарри, как мог, прикрыл краем их ноги, и все вместе они мгновенно исчезли в обрушившуюся темноту.

Глава 29. Потерянная Диадема.

     
    -Невилл? Что? Как?
    Но Невилл опередил Рона и Гермиону, и бросился к ним с радостными воплями. Чем дольше Гарри смотрел на Невилла, тем больше он тревожился: один глаз был припухшим и покрыт желто-фиолетовым синяком, на его лице были следы усталости и весь его вид говорил сам за себя. Но, не смотря на его потрепанный вид, он светился счастьем, отпустив Гермиону он произнес.
    -Я знал, что вы придете! Я получил сообщение от Симуса, так что это был вопрос времени.
    - Невилл, что с тобой произошло?
    -Что? Это? – Невилл тряхнул головой, - это пустяки, вы еще Симуса не видели. Идемте? О! – он повернулся к Абефорту, - Аб, не мог бы ты пропустить чуть больше народу?
    - Пропустить больше? – спросил Аберфорт зловеще,- что ты подразумеваешь говоря чуть больше, Лонгботтом? Сейчас особое положение, в деревне введен комендантский час, а еще наложено заклятье Кричащих Чар.
    - Я знаю, именно поэтому они будут аппарировать непосредственно в бар. – Сказал Невилл.
    -Только покажи им проход вниз, когда они прибудут. Хорошо? Большое спасибо.
    Невилл протянул руку Гермионе и помог ей подняться на каминную доску и направился в туннель; Рон последовал за Невиллом.
    Гарри обратился к Аберфорду.
    - Я не знаю, как отблагодарить вас, вы спасли наши жизни дважды.
    -Постарайся в следующий раз позаботиться о них самостоятельно, - грубо ответил Аберфорт, - я не уверен, что смогу спасти их и в третий раз.
    Гарри прошел в туннель за портретом Арианы, висевшем, над старым камином. За портретом были гладкие каменные полы: это выглядело так, как будто тунель находился тут на протяжении многих лет. Проход позади них закрылся. Медные лампы, висевшие на стенах, были изношенные и гладкие; поскольку они шли, их тени на стенах немного колебались, подобно болельщикам.
    -Как долго этот проход существует? - спросил Рон, когда они двинулись в путь, - этого прохода нет на карте Мародеров, правда, Гарри? Я думал, что существует только семь тайных путей ведущих в школу?
    - Они окружили все те проходы перед началом года, - сказал Невилл, - нет ни единого шанса пройти через один из них сейчас, теперь там различные заклятья, Упивающиеся Смертью и дементоры, ждущие у выходов.
    Он повернулся, оглядывая их.
    - Не берите в голову, но это на самом деле правда? Вы были в Гринготсе? Убегали на драконе? Об этом говорят всюду. Терри Бута наказала Керроу, за то, что он говорил об этом за обедом в большом зале.
  - Да, это правда, - сказал Гарри.
    Невилл радостно рассмеялся.
    - Что вы сделали с драконом?
    - Выпустили на волю, - сказал Рон, - хотя Гермиона была против и хотела оставить его в качестве еще одного домашнего питомца.
    -Не преувеличивай, Рон.
    - Но чем вы там занимались? Люди говорят, что вы были в бегах и решили там спрятаться, но я так не думаю. Я думаю, что вы были там чем-то заняты.
    - Ты прав, - сказал Гарри, - но расскажи нам о Хогвартсе, мы долгое время ничего о нем не слышали.
    - Я так и знал. Хогвартс больше не похож на прежний, - улыбка постепенно исчезала с лица Невилла.
    - Вы знаете о Кэрроу?
    - Это те два Пожирателя Смерти, которые преподают здесь?
    - На самом деле они более чем преподают, - сказал Невилл, - они отвечают за всю дисциплину. Они любят наказания.
    - Как Амбридж?
    - Неа, ее методы просто невинны. Другие преподаватели обязаны отправлять провинившихся учеников к ним. Хотя они стараются всячески избежать этого. Думаю они ненавидят Керроу не меньше нашего. Амикус преподает то, что мы раньше называли Защитой от Темных Искусств, теперь это только Темные искусства…Нас заставляют практиковать заклятия «Круциатус» на уроках.
    - Как? - ужаснулись Рон, Гарри и Гермиона, их голоса эхом разлетелись по туннелю.
    - Да, - сказал Невилл, - вот так я получил это.
    Он указал на глубокую рану на щеке.
    - Я отказался делать это... Многие отказались, хотя некоторым людям, таким как Кребб и Гойл, это доставляет удовольствие. Думаю, это первый раз, когда они достигли вершины хоть в чем-то.
    Аллекто, сестра Амикуса, преподает Маггловедение, обязательное для всех. Когда нас всех собирают, она нам рассказывает, что маглы, подобны животным, глупые и грязные и что всякая связь с магглами вредна. Я получил этот, - он показал на другую рану на лице, - когда спросил, сколько маггловской крови течет в них.
    - Вот это да, Невилл, - сказал Рон.- Хотя, мне кажется, было рискованно говорить ей это.
    - Вы не видели ее, сказал Невилл, - вы сделали бы так же. Ведь, это помогает, когда люди противостоят им, это дает каждому надежду. Я имел обыкновение замечать это, когда ты, Гарри, говорил и делал так же.
    - Но они используют вас, как станок для заточки ножей! – возмущался Рон, ударив по парящей вдоль стены лампе, ему было тяжело смотреть на раны Невилла.
    - Не имеет значения, они не хотят проливать много чистой крови, таким образом, они будут мучить нас. Если мы будем слишком болтливы, но они не будут убивать нас фактически.
    Гарри не знал, что было хуже, вещи, которые рассказывал Невилл или то, каким сухим тоном он все это говорил.
    - В реальной опасности те люди, чьи друзья и родители вне замка попадают им в руки. Они получают живого заложника. Ксенофилиус Лавгуд добился немногого, давая откровенные статьи в Придиру. Они выкрали Луну из поезда в Рождество, по дороге обратно.
    - Она в порядке, Невилл, мы видели ее.
    - Да, я знаю, она сумела послать сообщение мне.
    Он вытащил из кармана золотую монету и Гарри признал в нем один из поддельных галеонов, которые они использовали для связи в Отряде Дамблдора.
    - Они великолепны, - Невилл улыбнулся Гермионе, - Керроу не могли понять, как мы общаемся между сабой, это сводило их с ума. Мы часто выбирались по ночам и писали на стенах: «Армия Дамблдора набирает новых сторонников». Снейпа это просто выводило.
    -Использовали?- спросил Гарри, который заметил, что Невилл говорит в прошедшем времени.
    - Сейчас это стало труднее, - сказал Невилл, - поскольку мы потеряли Луну на Рождество, Джинни не вернулась с Пасхальных каникул, мы трое были лидерами. Карроу казалось, знали, что я стоял за этим и стали следить за мной, а затем Майкл Корнел попался им во время вылазки, они приковали его к цепям и долго мучили. Это отпугнуло людей.
    - Ребячество какое-то, - пробормотал Рон.
    Проход начал подниматься вверх.
    - Да и я не мог попросить, чтобы люди пошли на то, что сделал Майкл, так нам пришлось немного повременить с нашими трюками. Но мы еще боролись, делая подземный материал, вплоть до последних недель. Они нашли способ остановить меня, и пошли к моей бабушке.
    - Они что? – сказали Гарри, Рон и Гермиона хором.
    - Да, - сказал Невилл немного задыхаясь, потому что проход поднимался теперь очень круто.
    - Теперь вы можете видеть их планы. Это работало действительно хорошо, похищая детей, чтобы вынудить их родственников вести себя так, как они этого захотят. Это был только вопрос времени, прежде чем они додумались сделать это наоборот. Одна вещь, «они откусили больше, чем смогли бы прожевать». Ба, старая маленькая ведьма, живущая одна, не составит особого труда справится с ней и не стоит посылать за ней какого-то особенного сильного мага.… Так или иначе, но Девлишь до сих пор находится в больнице Св. Мунго, а Ба сбежала.
    - Она прислала мне письмо, - он хлопнул по нагрудному карману,- сообщая, что гордится мной и что я достойный сын своих родителей, и она во всем меня поддерживает.
    - Молодчина! – Вскрикнул Рон.
    - Только вот что… как только они поняли, с чем имеют дело, они решили, что Хогвартс мог обойтись и без меня, в конце концов. Я не знаю, планировали они убить меня или отправить в Азкабан, но в любом случае, я решил, что пришло время исчезать.
    - Но.. – сказал Рон, выглядя крайне смущенным, - разве мы не в Хогвавртс направляемся?
    - Идемте, - сказал Невилл,. –вы сейчас сами все увидите. Мы все - здесь.
    Они повернули за угол, туда, где коридор заканчивался. Короткий лестничный пролет приводил к двери. Точно такой же, как тот, что был скрыт за портретом Арианы. Невилл открыл дверь и прошел в проем. Поскольку Гарри шел следом за ним он услышал голос Невилла.
    - Смотрите, кого я привел. Разве я не говорил вам?
    Как только Гарри появился в комнате, раздалось множество криков.
    - Гарри!
    - Это Поттер!
    - Это Поттер!
    - Рон!
    - Гермиона!
    Гарри впал в ступор от такого разнообразия цвета, от света ламп и большого количества людей.
    В следующий момент Гарри, Рона и Гермиону подхватили, начали обнимать, трепали их по волосам, жали им руки. Было ощущение, что они только что выиграли финал по квиддичу.
    - Хорошо, хорошо, успокойтесь, - попросил их Невилл и поскольку толпа постепенно начала двигаться назад, у Гарри появилась возможность осмотреть комнату. Это не походило на общую гостиную, а скорее на не дешевый дом с отделкой из дерева или на каюту гигантского судна. . Разноцветные гамаки были натянуты от потолка и до балкона, которые бежали вокруг темных, деревянных, облицованных панелями стен без окон, с гобеленами. Гарри видел золотого льва Гриффиндора на алом фоне, черного барсука Хаффлпафф на желтом и бронзового орла Равенкло на синем. Серебряные и зеленые цвета Слайзерина отсутствовали. Там были книжные шкафы, несколько метел стоящих у стены, в углу большое радио в деревянном жестком обрамлении.
    -Где мы?
    -Выручай комната конечно! – сказал Невилл,- прекрасно, не правда ли? Кэрроуы преследовали меня и я знал, что только здесь смогу укрыться. И я смок открыть дверь. Это то, что я здесь нашел. Правда, когда я зашел сюда первый раз, комната была намного меньше и гамак был всего один, а знамя только Гриффиндора. Но мы расширили, поскольку членов АД здесь стало больше.
    - И Кэрроуы не могут найти вас? – спросил Гарри, оглядываясь на дверь.
    - Нет, - сказал Симус Финниган, которого Гарри не узнал, пока тот не заговорил: лицо Симуса было разбитое и опухшее.
    - Это - хорошее укрытие, пока один из нас остается здесь, они не смогут проникнуть сюда, дверь им не откроется. Это все Невилл придумал. Он молодчина. Вы должны придельно точно попросить то, в чем вы нуждаетесь -, "я не хочу, чтобы никакие сторонники Кэрроу были в состоянии войти' – и комната сделает так, как ее попросили.
    -Это как-то само на ум пришло, - сказал Невилл, будто оправдываясь, - я пробыл здесь полтора дня и сильно проголодался и порпосил у комнаты еды или место где бы я мог поесть, тогда комната создала этот проход, ведущий к трактиру Аберфорта и он предоставил нам пищу, это единственная вещь, которую комната по каким-то причинам не делает.
    - Да, ну, в общем, пища одно из этих пяти исключений к Закону Гампа Элементного Преобразования,- сказал Рон к общему удивлению.
    - Таким образом, мы скрывались тут практически в течение двух недель, - сказал
    Симус, - и комната каждый раз прибавляет гамаки и даже создала вполне приличную ванную, как только девочки запустили превращение.
    - Подумав, что стоит искупаться, - Добавила Лаванда Браун, которую Гарри только что заметил.
    Теперь, когда он смог осмотреться должным образом, он заметил много знакомых лиц. И сестер Патил, Тэрри Бут, Эрни Макмиллан, Энтони Голдстеин, и Майкл Корнер.
    - Скажите нам чем вы занимались? – спросил Эрни, - ходит очень много слухов, мы пытались следить за вами по радио в Поттер - Дозоре.
    Вы ведт ворвались в Гринготтс?
    - Да, они были там, - сказал Невилл, - и про дракона тоже, правда.
    Раздались легкие аплодисменты и несколько возгласов. Рон присел в шуточном поклоне.
    - Что было после, - спросил Симус нетерпеливо.
    Прежде чем кто-то из них смог ответить на вопрос, Гарри опять почувствовал ужасную боль в шраме. Он начал поворачиваться спиной к толпе любопытных и восхищенных лиц, комната перед глазами Гарри исчезала и он оказался в разрушенной каменной лачуге, и гниющие половицы были разбиты под его ногами, золотая коробка лежала открытая и пустая около отверстия и крик ярости Волдеморта вибрировал у него в голове. С огромным усилием он вышел из эмоций Волдеморта, обратно в Выручай комнату, с его лица струился пот, а Рон поддерживал Гарри.
    - С тобой все нормально, Гарри, - спросил Невилл, - может, сядешь, вы, наверное, устали.
    - Нет, сказал Гарри. Он смотрел на Гермиону и Рона, желая без слов сказать им, что Воландеморт только что обнаружил потерю одного из Хоркруксов. Времени было слишком мало, если бы Воландеморт захотел бы посетить Хогвартс следующим, то они могут упустить единственный шанс.
    - Мы должны идти, - и по их лицам он понял, что они догадались, о чем он.
    - Что мы собираемся делать, Гарри, - спросил Симус, - какой план?
    - План? – повторил Гарри, ему требовалось очень много сил, чтобы не поддаться эмоциям Воландеморта. Его шрам все еще пылал.
    -Хорошо, есть кое-что, что мы – Рон, Гермиона и я – должны сделать, а затем мы выйдем через этот проход.
    Никто не смеялся и не кричал больше. Невилл выглядел смущенным.
    - Что вы подразумеваете, когда говорите «выйдете через проход»?
    - Мы не возвратились, чтобы остаться, - сказал Гарри, растирая шрам, пытаясь успокоить боль.
    - Есть действительно кое-что важное, что мы должны сделать.
    - И что же это?
    - Я … я не могу сказать.
    По комнате пронесся шепот, брови Невилла сомкнулись в одну.
    - Почему вы не можете сказать нам. Это что-то связанное с борьбой? Тогда мы поможем вам.
    Другие члены Армии Дамблдора закивали, некоторые с энтузиазмом, другие торжественно. Некоторые встали со стульев, пытаясь показать свою готовность к действиям.
    - Понимаете, мы не можем сказать вам, мы должны сделать это одни.
    - Почему? - спросил Невилл.
    - Поскольку… - в его отчаянии, желая начать искать пропавшие хоркруксы или хотя бы иметь возможность обсудить их место нахождение с Роном и Гермионой, голова Гарри перестала соображать.
    - Дамблдор оставил для нас троих задание, - сказал Гарри, тщательно подбирая слова, - и мы не должны рассказывать о нем кому-то еще, я подразумеваю, что он хотел, чтобы мы самостоятельно с ним справились.
    - Мы его Армия, - сказал Невилл, - Мы Армия Дамблдора. Мы все это время были вместе и держали это движение, когда вы сами были, не знаю где.
    - Это точно был не пикник, дружище! – сказал Рон.
    - Я не говорил, что это был пикник, но я не понимаю, почему вы не можете нам доверять. Каждый в этой комнате боролся, и попал сюда, потому что Кэрроуы выслеживали нас. Каждый в этой комнате доказал, что он достоин, быть в Армии Дамблдора, достойны, быть рядом с вами!
    - Слушайте, - начал Гарри, но не нашелся, что сказать.
    Но это не имело значение, потому что дверь туннеля только что открылась позади него.
    - Мы получили твое сообщение, Невилл. Привет, о, вы трое уже здесь, я догадывалась, что вы уже прибыли.
    Это были Луна и Дин. Симус издал радостный клич и бросился к другу.
    - Привет. Все. О, как здорово сюда вернуться!
    - Луна, - сказал Гарри встревожено, - что вы здесь делаете? Как вы сюда попали?
    - Я вызвал ее, - сказал Невилл, держа в одной руке поддельный галеон, - я обещал ей и Джинни, что если вы появитесь, я сообщу им. Мы думали, что если бы вы возвратились, это бы означало революцию, мы собирались свергать Снейпа и Кэроул.
    -Конечно, это то и означает, - сказала Луна, - разве нет, Гарри? Мы собираемся бороться с ними в Хогвартсе?
    - Слушайте, - сказал Гарри , начиная паниковать, - есть кое-что, что мы должны сделать, а затем…
    - Вы собираетесь оставлять нас в этом беспорядке? - потребовал Майкл Корнел.
    - Нет, - сказал Рон, - что мы делаем, принесет пользу каждому в конце, это должно остановить Сами – Знаете - Кого!
    - Тогда позвольте нам помочь! - сказал Невилл сердито. - Мы хотим быть частью этого!
    Сзади послышался какой-то шум и Гарри обернулся.
    Его сердце, казалось, оборвалось и упало на пол: Джинни спускалась через отверстие в стене в сопровождении Фреда, Джоржа и Ли Джордана. Она подарила Гарри сияющую улыбку, возможно, он забыл, а быть может раньше он не до конца понимал, на сколько она красива.
    - Странно, почему Аберфорт был так раздражен? – проговорил он , поднимая руку в ответ на несколько приветствий.
    -Кричит, чтобы его оставили в покое и что его бар не железнодорожная станция.
    Гарри открыл рот, сразу за Ли Джорданом шла стара подруга Гарри Чу Чанг.
    Она улыбнулась Гарри.
    - Я получила сообщение, - сказала она, держа свой поддельный галеон и пройдя в комнату села около Майкла Корнера.
    - Так какой план? - спросил Джордж.
    - Стоп- Стоп! Его нет, - сказал Гарри, все еще прибывая в полном шоке от прибытия всех этих людей, не способный принять все это, в то время как его шрам все еще продолжал пылать.
    -Только не надо нас останавливать, поскольку мы уже здесь, не так ли? – сказал Фред.
    - Ты должен прекратить это! – сказал Гарри Невиллу, - для чего ты их всех вызвал? Это безумие!
    - Мы боремся, не так ли? – сказал Дин вынимая поддельный галеон из кармана, - Сообщение гласило, что Гарри вернулся, и мы собираемся бороться! Надо будет где-то найти палочку.
    - У тебя нет палочки, - начал Симус, в то время, как Рон развернул к себе Гарри.
    - Почему они не могут помочь?
    - Что?
    - Они смогут помочь нам!
    Он понизил голос и сказал так, чтобы никто другой кроме них двоих и Гермионы, стоящей между ними не смог услышать.
    -Мы не знаем, где искать. Но мы должны найти это быстро. Мы можем не говорить им, что это хоркруксы.
    Гарри перевел взгляд с Рона на Гермиону, которая бормотала.
    -Я думаю, Рон прав. Мы даже не представляем, как это выглядит, мы нуждаемся в их помощи.
    Гарри не выглядел убежденным.
    -Ты не обязан делать это один, Гарри.
    Гарри быстро думал, шрам все еще болел, голова угрожала разорваться на двое.
    Дамблдор не велел говорить о хорукурсак никому, кроме Рона и Гермионы.
    Тайны и ложь, это то как мы росли и Альбус - он был честен и открыт– превратился в Дамблдора, который держал все тайны прижав к груди, боясь доверить? Так что же всетаки равильно? Но Дамблдор доверял Снейпу и к чему это привело? К убийству на верху высокой башни.
    - Хорошо, - обратился он ко всем и шум в комнате затих: Фред и Джорж, которые балагурили, затихли, все выгладили взволнованными.
    - Есть кое что, что мы должны найти. Это что-то поможет нам свергнуть Сами-Знаете-Кого. Это здесь, в Хогвартсе, но мы не знаем где. Возможно, это принадлежало Равенкло. Кто-нибудь слышал о чем-то подобном? Или может натыкался на что-то с эмблемой орла?
    Он смотрел с надеждой на небольшую группу равекловцев, на Падму, Майкла, Терри и Чоу, но ответила ему Луна, которая сидела на ручке стула Джинни.
    - Есть же потерянная диадема. Я говорила тебе об этом, помнишь, Гарри? Потерянная диадема Равенкло.
    - Да. Но потерянная, - сказал Майкл, закатывая глаза, - потерянная, Луна, в этом вся суть.
    - Когда она была утеряна? - спросил Гарри.
    - Говорят, столетие назад.
    Сказала Чоу и сердце Гарри упало.
    - Профессор Флитвик говорит, что диадема исчезла непосредственно с Равенкло . Люди смотрели, но.. – она обратилась к своим бывшым однокурсникам, - но никогда не находили ее следа, не так ли?
    Они кивнули
    - Жаль, но как выглядит эта диадема? - спросил Рон.
    - Это своего рода корона Равенкло, - сказал Терри Бут, - диадема Равенкло, имела волшебные свойства, она увеличивала умственные способности того, кто надевал ее.
    - Да, папа сказал, что даже у копии сохраняются подобные свойства.
    Но Гарри не обратил внимания на слова Луны.
    - И ни один из вас никогда не видел ничего похожего на эту диадему?
    Они опять покачали головами. Гарри посмотрел на Рона и Гермиону и его собственное разочарование было отраженно и на их лицах. Объект, который был потерян давно и, причем без следа, не очень подходил на роль хоркрукса, скрытый в замке.
    Прежде, чем он смог сформулировать новый вопрос, заговорила Чу.
    - Если бы ты хотел увидеть что-то похожее на диадему, я могу проводить тебя до комнаты отдыха и показать тебе статую Равенкло.
    Шрам Гарри опалило снова и Выручай комната поплыла перед ним, он увидел темную землю, отдаляющуюся от него, и чувствовал, что большая змея обернулась вокруг его плечи. Волдеморт снова летел, толи к подземному озеру, толи к замку, в любом случае, времени оставалась мало.
    - Он движется, сказал он спокойно Рону и Гермионе.
    Он оглянулся на Чу и затем обратно.
    - Слушайте, я знаю это глупо. Но я собираюсь пойти и посмотреть на эту статую, по крайней мере, узнаю, на что похожа эта диадема. Ждите меня здесь, - Чоу встала, чтобы пойти вместе с Гарри, но Джинни остановила ее.
    - Пусть Луна проводит Гарри, ты не против, Луна?
    - О, да, я хотела бы, - сказала радостно Луна, в то время, как Чу села обратно и выглядела весьма расстроенной.
    - Где нам выйти?
    - Здесь, - ответил Невилл и отвел их в угол, где стоял маленький буфет, за которым скрывалась лестница.
    - Куда она выведет мы не знаем, каждый день она выводит в разные места, таким образом, им тяжелее обнаружить нас. Будьте осторожны, Они всегда патрулируют коридоры ночью.
    - Нет проблем, - сказал Гарри, и они с Луной вышли на длинную, освещенную факелами лестницу, поворачивающую под самыми невероятными углами. Наконец, они достигли того, что казалось твердой стеной.
    - Постой, сказал Гарри, доставая плащ-невидимку и накидывая его на них. Он толкнул стену и она поддалась. Они скользнули наружу. Гарри оглянулся и увидел, что дверь нова слилась со стеной. Они стояли в темном коридоре. Гарри задержал Луну в тени, затем порылся в мешочке, висящим у него на шее и достал карту Мародеров. Наклонившись к карте он искал их с Луной место нахождение, и наконец.
    - Мы на пятом этаже, - сказал Гарри, осматривая коридоры.
    - Пошли.
    Они пошли прочь. Гарри не раз бродил ночью по замку, но никогда его сердце не стучало так отчаянно быстро, никогда на карту не было поставлено так много, как сейчас.
    Гарри и Луна шли, проверяя карту Мародеров так часто, как только им позволяло это делать освещение, дважды останавливаясь, чтобы позволить призраку пройти мимо и не привлечь лишнего внимания. Он ожидал столкнуться с препятствиями в любой момент; его худшим опасением был Пивз и он постоянно прислушивался, чтобы услышать первые, контрольные признаки приближения полтергейста.
    -Пойдем, Гарри, - выдохнула Луна, беря его за руку и таща к винтовой лестнице.
    Они поднялись в сильном напряжение, вызывающем головокружение. Гарри никогда не был здесь раньше. Наконец они достигли двери. Не было никакой ручки и никакой замочной скважины: только деревянная поверхность, и бронзовый дверный молоточек в форме орла. Луна потянулась к ручке, которая выглядела жутко, болтаясь в пространстве. Она стукнула один раз, но в этой тишине это прозвучало как взрыв. Сразу клюв орла открылся, но вместо птицы заговорил, мягкий, музыкальный голос.
    -Кто прибыл сначала, Феникс или пламя?
    -Хм, что ты думаешь, Гарри? – спросила Луна, виду нее был озадаченный.
    -Что? Это и есть пароль?
    -О нет, мы должны ответить на вопрос, - сказала Луна.
    - А что, если мы ответим неправильно?
    -Тогда мы должны будем ждать того, кто ответит правильно, - произнесла Луна.- это должно быть из того, что мы изучали.
    - Да, неприятность, но мы не можем себе позволить ждать еще какое-то время.
    - Нет, я думаю, что подозреваю, о чем это, - сказала Луна серьезно. - Хорошо тогда, я думаю, что ответ - то, что круг не имеет никакого начала.
    - Хорошее предположение, - сказал голос, и дверь распахнулась.
    Пустынная комнаты отдыха Равенкло была широкой, круглой комнатой, более воздушная, чем любая другая, которую когда-либо Гарри видел в Хогвартсе.
    Изящные арочные окна акцентировали стены, которые были украшены синими шелками. Днем из окон гостиной Равенкло был бы захватывающий вид на далекие горы. Потолок был куполообразным и украшен звездами, которые отражались на синем полу.
    Были столы, стулья, и книжные шкафы, на столах кое-где лежали забытые учащимися пергаменты со сложными таблицами, в нише напротив двери стояли высокая статуя белого мрамора. Гарри узнал в ней Равенну Равенкло, похожую он уже видел в доме у Луны. Статуя стояла около двери, которая, как предполагал Гарри, вела в спальни, находившиеся выше. Он подошел к мраморной женщине, и она, казалось, оглядела его с шутливой улыбкой на красивом, но все же немного пугающем лице. Тонкий кружочек на ее голове, был сделан так же из мрамора. Диадема не многим отличалась от той, которую Флер носила на свадьбе. На ней были написаны, какие-то слова, выведенные тонким почерком. Гарри вынырнул из под плаща и ступил на постамент Равенкло, чтобы прочитать, что там написано.
    «Чрезмерное остроумие – самое большое сокровище человека».
    - Которое делает тебя довольным без гроша в кармане, глупым, - сказал кудахчущий голос.
    Гарри резко развернулся, поскользнулся на постаменте и упал на пол.
    Склонившаяся фигура Алекто Кэрроу стояла перед ним, и в тот момент, когда Гарри выхватил палочку, она резко прижала указательный палец к черепу, заклейменному у нее на предплечье.

Глава 31. Битва за Хогвартс

     
    Зачарованный потолок Большого зала был мрачен и усыпан звёздами. Под ним за четырьмя факультетскими столами сидели растрёпанные ученики, кто-то в дорожных плащах, другие в халатах. От жемчужно-белых призраков школы исходил свет на весь зал. Все глаза уставились на профессора МакГоногалл, говорившую с возведённого помоста в конце зала. Оставшиеся учителя стояли возле неё, в том числе и кентавр Фиренц и прибывшие драться члены Ордена Феникса.
    -…эвакуация будет проведена мистером Филчем и мадам Помфри. Старосты, когда я дам вам распоряжения, вы построите учеников своего факультета и по группам отведёте их к месту эвакуации.
    Многие ученики выглядели застывшими. Гарри, тем не менее, обошёл зал вдоль стен, осматривая стол Гриффиндора, в поисках Рона и Гермионы. Эрни Макмиллан встал на стол Хаффлпаффа и прокричал:
    -А что если мы хотим остаться и сражаться?
    Послышались редкие аплодисменты.
    - Если вы совершеннолетние, можете остаться.
    -А как же наши вещи?- спросила девочка из Райвенкло. - Наши чемоданы, совы?
    - У нас нет времени собирать их. - ответила профессор МакГоногалл. - Главное сейчас вывести вас отсюда в целости и сохранности.
    -А где профессор Снейп? - крикнула девочка из-за слизеринского стола.
    - Он… попросту говоря, он сбежал. - ответила профессор. Из-за столов Гриффиндора, Райвенкло и Хаффлпаффа послышались большие аплодисменты.
    Гарри прошёл вдоль гриффиндорского стола, всё ещё надеясь найти Рона и Гермиону. Когда он проходил мимо учеников, те начинали шептаться и поворачивать головы в его сторону.
    - Мы уже поставили защиту на замок, - продолжала профессор МакГоногалл, - но не надо оставаться, пока мы укрепим её. Попрошу вас уходить быстро и тихо, выполняя приказания старост…
    Но её слова прервал другой голос, раздавшийся на весь зал, высокий, холодный и чистый. Непонятно было, откуда он исходил; казалось, что из самих стен. Как и монстр, которым он однажды командовал, он должно быть, был здесь уже целые столетия.
    - Я знаю, вы готовитесь к бою. - Среди студентов послышались крики, некоторые схватились друг за друга, пытаясь понять, откуда исходит голос. - Ваши попытки напрасны. Вы не сможете противостоять мне. Я не хочу убивать вас. Я уважаю учителей Хогвартса. Я не хочу проливать магическую кровь.
    В зале стояла тишина, которая сильно давит на слух, стены не могут сдержать её.
    - Выдайте мне Гарри Поттера, - сказал голос Волдеморта, - и никто не пострадает. Выдайте мне Гарри Поттера, и я оставлю школу нетронутой. Выдайте мне Гарри Поттера, и будете вознаграждены. У вас есть время до полуночи.
    Тишина вновь поглотила зал. Каждая голова, каждая пара глаз нашла Гарри и уставились на него. Они давили на него как тысячи невидимых балок. Затем из-за слизеринского стола поднялась Пэнси Паркинсон, подняла руку и закричала:
    - Так вот же он там! Поттер там! Хватайте его!
    Гарри не успел заговорить, как что-то задвигалось. Это гриффиндорцы напротив него встали лицом, но не к нему, а к слизеринцам. Затем так же встали хаффлпаффцы, а за ними и ученики Райвенкло. Все спиной к Гарри, они направились на Пэнси. Гарри, ошеломлённый и охваченный благоговением, увидел, как все они достали палочки из мантий и рукавов.
    - Спасибо вам, мисс Паркинсон. - сказала МакГоногалл резким голосом. - Вы покинете школу первой с мистером Филчем. Остальные ученики Слизерина могут последовать за ними.
    Гарри услышал, как отодвинулись скамейки и затем как Слизеринцы топают прочь из зала.
    - Райвенкловцы, вы следующие! - закричала профессор.
   Медленно четыре стола опустели. Слизеринский стол был полностью освобождён, несколько старшекурсников из Райвенкло остались на своих местах, ещё больше хаффлпаффцев остались в зале, и почти половина гриффиндорцев не тронулись с места, требуя от профессора МакГоногалл спуститься с учительской платформы и позволить несовершеннолетним остаться.
    - Конечно же нет, Криви! И вы, Пикс, тоже!
    Гарри поспешил к семье Уизли, сидящих всех вместе за гриффиндорским столом.
    - Где Рон и Гермиона?
    - Ты не нашёл…? -мистер Уизли выглядел обеспокоенным.
    Но он замолк, как только Кингсли взошёл на помост, чтобы обратиться к оставшимся.
    - У нас только пол часа до полуночи, поэтому надо действовать быстро. План битвы был согласован учителями и Орденом Феникса. Профессора Флитвик, Спраут и МакГоногалл отведут свои боевые отряды на три самых высоких башни – башню Райвенкло, Гриффиндорскую и Астрономическую, там наилучшая панорама, отличные места для того, чтобы посылать заклятия. Тем временем Ремус, - он указал на Люпина, - Артур, - указал на мистера Уизли за столом Гриффиндора, - и я отведём отряды на территорию около замка. Нам потребуется кто-то для охраны тайных ходов в школу…
    - Как раз работа для нас, - отозвался Фред, указывая на себя и Джорджа, и Кингсли одобрил его предложение кивком.
    - Итак, все руководители сюда, и мы с вами разделим войска!
    - Поттер, - профессор МакГоногалл подбежала к Гарри, когда студенты наплыли на помост, толкаясь и получая инструкции. - Разве вы не искали что-то?
    - Что? Ах, да! - воскликнул Гарри. - Точно!
    Он почти забыл о хоркруксе, почти забыл, что он мог искать его во время битвы. Необъяснимое отсутствие Рона и Гермионы моментально заставило его забыть обо всём другом.
    - Тогда идите, Поттер, идите!
    - Да, точно…
    Он почувствовал на себе взгляды, когда выбегал из Большого зала в холл, где всё ещё толпились студенты, ожидающие эвакуацию. Он позволил себе подняться с ними по мраморной лестнице, но наверху он один поспешил по пустынному коридору. Страх и паника затуманивали его мыслительный процесс. Гарри постарался успокоиться, сконцентрироваться на хоркруксе , но его мысли жужжали так же неистово и безрезультатно, как накрытые стаканом осы. Без помощи Рона и Гермионы он не мог систематизировать свои мысли. Он замедлился, остановился на полпути по проходу, где он сел на постамент неподвижной статуи и вытащил Карту Мародёров из кошелька, висящего на шее. Он не видел имён Рона и Гермионы на карте, хотя так много точек сейчас продвигалось к Выручай-Комнате, что он подумал, что они затерялись в толпе. Он убрал карту, спрятал руки в лицо, закрыл глаза, стараясь сконцентрироваться.
    Волдеморт считает, что я пойду на башню Райвенкло.
    Твёрдый факт, оттуда и надо было начать. Волдеморт расположил Алекто Кэрроу в гостиной Райвенкло, и другого объяснения не могло быть: Волдеморт боялся, что Гарри уже знает, что хоркрукс связан с этим факультетом.
    Но единственная реликвия этого Дома, о которой знали люди- это пропавшая диадема. Возможно ли это, что Волдеморт, слизеринец, нашёл диадему, упущенную поколениями райвенкловцев? Кто мог сказать ему, где искать, если никто из живых не видел её?
    Никто из живых…
    Гарри снова открыл глаза. Он спрыгнул с постамента и побежал обратно, той же дорогой, надеясь только на одно. Звук сотен людей, идущих к Выручай-Комнате, становился громче и громче, когда он приближался к мраморной лестнице. Старосты раздавали инструкции, стараясь следить за студентами собственных факультетов, стояла толкотня и крик; Гарри видел, как Захария Смит расталкивал первокурсников, чтобы самому добраться до начала очереди, младшие студенты были в слезах, в то время как старшие отчаянно звали друзей и родственников.
    Гарри увидел жемчужно-белую фигуру, двигавшуюся через холл вниз, и завопил так сильно, как только мог:
    - Ник! НИК! Мне надо с тобой поговорить!
    - Гарри! Мой дорогой мальчик!
    Ник пронёс свою руку сквозь его, и Гарри почувствовал, как будто руку окунули в ледяную воду.
    - Ник, ты должен помочь мне! Ты знаешь, кто призрак башни Райвенкло?
    Почти Безголовый Ник выглядел удивлённым и немного оскорблённым.
    - Серая Леди, конечно, но если тебе требуется помощь призрака…
    - Должно быть, это она… ты знаешь, где она сейчас?
    - Сейчас посмотрим…
    Голова Ника завертелась, он приблизился к головам толпящихся студентов.
    - Вот она, Гарри, молодая женщина с длинными волосами.
    Гарри посмотрел на Ника. Тот указал на женщину. Другой призрак увидел, как Гарри смотрит на неё, удивлённо поднял брови и уплыл прочь сквозь каменную стену.
    Гарри побежал за Серой Леди в коридор, в котором она исчезла, и заметил её в самом конце, гладко скользя дальше.
    - Эй! Стойте! Вернитесь!
    Она застыла в нескольких метрах от земли. Гарри подумал, что она была красивой: волосы до талии, мантия до пола, но также она выглядела вредной и гордой. Приблизившись к ней, Гарри вспомнил, что уже проходил мимо неё несколько раз, но никогда не говорил с ней.
    - Вы Серая Леди?
    Она кивнула, но не сказала ни слова.
    - Призрак башни Райвенкло?
    - Всё верно.
    Её тон был совсем не обнадёживающий.
    - Умоляю, мне нужна ваша помощь. Мне надо узнать хоть что-нибудь о пропавшей диадеме.
    Её губы задела холодная улыбка.
    - Боюсь, - она повернулась, чтобы уйти, - я не могу помочь тебе.
    - Подождите!
    Он не собирался кричать, но злость и паника грозились одолеть его. Он взглянул на часы, как только она остановилась перед ним. Без пятнадцати двенадцать.
    - Это срочно! - яростно сказал он. - Если диадема в Хогвартсе, мне срочно надо найти её.
    - Ты не первый ученик, кто мечтает о ней, - презрительно сказала она. - Целые поколения учеников клянчили её у меня.
    - Но это не из-за того, что я хочу получить хорошие оценки! - крикнул Гарри. - Это насчёт Волдеморта, победы над Волдемортом, вы ведь заинтересованы в этом?
    Она не могла покраснеть, но её призрачные щёки стали более материальными. Она горячо ответила:
    - Конечно, хочу, как ты мог подумать?
    - Помогите же мне тогда!
    Её самообладание исчезало.
    - Это…это не вопрос о…- она заикнулась, - диадеме моей матери…
    - Вашей матери?
    Казалось, что она разозлилась сама на себя.
    - Когда я жила, - сказала она через себя, - меня звали Хелена Райвенкло.
    - Так вы её дочь? Но тогда вы должны знать, что случилось с тиарой!
    - Тиара награждает знаниями, - сказала она, пытаясь собраться с силами, - но я сомневаюсь, что она увеличит твои шансы победить того, кто называет себя Лордом…
    - Я же сказал, что не собираюсь носить её! - яростно воскликнул Гарри. - Нет времени объяснять, но если вы действительно заботитесь о Хогвартсе, если вы хотите победы над Волдемортом, вы должны рассказать мне всё, что знаете о диадеме!
    Она молчала, паря в воздухе, уставившись на него, и чувство безнадёжности поглотило Гарри. Конечно, если бы она знала, то сказала бы Флитвику или Дамблдору, которые конечно же уже задавали ей этот вопрос. Гарри встряхнул головой и собрался уходить, но она тихо заговорила.
    - Я украла её у своей матери.
    - Вы… что сделали?
    Я украла диадему, - шёпотом повторила Хелена Райвенкло.- Я стремилась стать умнее, важнее и известнее матери. Я сбежала с диадемой.
    Он не понимал, как могла она рассказать это, но не перебивал её, просто слушал, как она продолжала:
    - Говорят, моя мама заболела, смертельно заболела. Из-за моего вероломства она отчаялась увидеть меня ещё раз. Она послала за мной мужчину, который давно любил меня, хотя я отвергала его. Она знала, что он не успокоится, пока не найдёт меня.
    Гарри ждал. Она глубоко вздохнула и откинула голову назад.
    - Он проследил за мной до того самого леса, где я пряталась. Когда я отказалась возвращаться с ним, он озверел. Барон всегда был темпераментным человеком. Разъярённый из-за моего отказа, завидующий моей свободе, он зарезал меня.
    - Барон? Вы говорите про…?
    - Кровавого Барона, да. - Серая Леди отодвинула мантию и показала одну-единственную тёмную рану на груди.- Когда он увидел, что со мной сделал, он раскаялся. Он взял оружие, оборвавшее мою жизнь, и убил им себя. И все эти столетия он носит цепи в знак раскаяния, - горько добавила она.
    - А диадема?
    - Она осталась там, где я её спрятала. Когда я услышала, как Барон направляется ко мне, спрятала тиару в дуплистом дереве.
    - Дуплистом дереве? Каком дереве? Где оно находилось?
    - В лесу, в Албании. Безлюдное место, где, как я считала, мать меня не найдёт.
    Албания, - повторил за ней Гарри. Замешательство прошло, и Гарри понял, почему Хелена Райвенкло рассказала ему то, что скрыла от Дамблдора и Флитвика. - Вы уже кому-то рассказывали эту историю, да? Другому студенту?
    Она закрыла глаза и кивнула.
    - Я не знала… Он льстил мне. Он казался таким понимающим, симпатичным…
    Да, так Гарри и думал. Том Риддл разделял страстное желание Хелены Райвенкло обладать реликвиями, им не принадлежащим.
    - Ну, вы не первая, из кого Риддл выманил правду, - пробормотал Гарри.- Он мог очаровывать, если хотел…
    Итак, Волдеморт выманил у Серой Леди место нахождения пропавшей диадемы. Он добрался до того далёкого леса и взял диадему, возможно, как только закончил Хогвартс, перед тем, как начать работать в Боргин и Бэркс.
    И не казались ли те безлюдные албанские леса отличным убежищем, когда много лет спустя Волдеморту понадобилось место для укрытия, чтобы его не тревожили десять долгих лет?
    А диадема, как только стала драгоценным хоркруксом, не осталась лежать в дупле… Нет, диадема тайно вернулась в свой настоящий дом и Волдеморт доставил её сюда…
    - В ночь, когда приходил устраиваться на работу! - закончил мысль Гарри.
    - Что, прости?
    - Он спрятал диадему в замке, в ночь, когда просил Дамблдора о работе! - сказал Гарри. То, что он повторил это вслух, помогло осознать всё. - Должно быть, он спрятал диадему по пути вверх к кабинету Дамблдора или спускаясь оттуда! Действительно, стоило попытаться получить работу - тогда у него появился бы шанс заполучить меч Гриффиндора! Спасибо вам, спасибо огромное!
    Гарри оставил её там абсолютно озадаченную. Как только он завернул за угол в холл, он посмотрел на часы снова. Пять минут до полуночи. И хотя он знал, чем был последний хоркрукс, он понятия не имел, где его искать.
    Целые поколения студентов безрезультатно искали её. Тогда она точно не была в башне Райвенкло, но если не там, то где же? Какой же тайник Том Риддл нашёл в замке, если он поверил, что никто больше его не найдёт?
    Гарри, затерянный в догадках, завернул за угол, но прошёл вниз по лестнице только пару шагов. Окно с левой стороны от него раскрылось с оглушающим треском. Огромное тело вползло внутрь и дошло до противоположной стороны.
    Что-то большое и мохнатое, поскуливая, оправившись от ударов, набросилось на Гарри.
    - Хагрид! - заорал Гарри, пытаясь отодвинуть волкодава Клыка, и человек с косматой бородой вскочил на ноги.- Что слу..?
    - Гарри! Это…ты здесь!!! Ты здесь!
    Хагрид наклонился, быстро и обнял Гарри так, что у того захрустели кости. Затем он отбежал обратно к разбитому окну.
    - Молодчина, Граупи! Хороший мальчик! - он перегнулся через разбитое стекло, - Скоро увидимся! Ох, какой хороший мальчик!
    Позади Хагрида, в ночи, Гарри увидел вспышки света и услышал пугающий и громкий крик. Гарри взглянул на часы: полночь. Битва началась.
    - Мерлин мой, Гарри, - выдохнул Хагрид - шо это было, а? Время драться пришло?
    - Хагрид, ты откуда пришёл?
    - Услышал Сам-Знаешь-Кого из нашей пещеры,- сурово сказал Хагрид. - Того...у вас время до полуночи есть, шоб выдать мне Поттера. Знал же, здесь ты, знал, шо должно происходить. Отстань от меня, Клык! Вот, пришли мы, Гарри, присоединиться к тебе. Я, да Граупи с Клыком. Проложили путь себе по лесу, Граупи нёс нас с Клыком. Попросил Граупи, чтоб доставил нас в замок, дак он и бросил нас в окно, благодарствую ему. Не то, шо я хотел, конечно, но…а Рон с Гермионой где?
    - Хм…хороший вопрос, - сказал Гарри. - Пошли.
    Они вместе поспешили по коридору. Клык семенил около них. Повсюду было слышно движение: чей-то бег, крики; через окна он видел ещё больше вспышек света на земле.
    - Куда идём-то? - пропыхтел Хагрид, стуча каблуками, от чего пол затрясся.
    - Я точно не знаю, - наобум сказал Гарри, - но Рон с Гермионой должны быть где-то здесь.
    Первые потери в битве уже были: в две каменные горгульи, охранявшие вход в учительскую, через окно попали заклятья. Их останки лежали поперёк прохода, и когда Гарри наступил на одну из голов, она завыла:
    - О, не обращайте на меня внимания…я останусь здесь и разрушусь.
    Уродливое каменное лицо горгульи внезапно заставило Гарри задуматься о мраморном бюсте Ровены Райвенкло с необычным головным убором, стоявшую в доме Ксенофилиуса, а затем о её статуе в каменной диадеме на белокурых волосах в Башне Райвенкло…
    Как только он дошёл до конца коридора, внезапно вспомнил ещё об одной статуе: статуе старого волшебника, на чью голову сам Гарри нацепил парик и древнюю шляпу. Он споткнулся: изумление ударило в голову не хуже огневиски.
    Он знал, где ждёт его хоркрукс.
    Том Риддл, никому не доверявший и действовавший в одиночку, был слишком самоуверен, раз предположил, что он и только лишь он один проник во множество тайн замка Хогвартс. Конечно, Дамблдор и Флитвик, образцовые ученики, никогда не ступали в том месте, но он, Гарри, заблудившийся однажды в школе, знал, что это была секретная территория, о которой не знал Дамблдор.
    Он был прерван профессором Спраут, Невиллом и ещё полудюжиной учеников, которые были в наушниках и несли огромные горшки с растениями.
    -Мандрагоры!- проревел Невилл через плечо Гарри,- перебросим их через стены! Им это точно не понравится!
    Гарри знал, куда теперь идти. Он ускорился, Хагрид и Клык следовали за ним. Они проходили вдоль портретов, и нарисованные люди мчались за ними, волшебники и ведьмы в кружевных одеждах и бриджах, в доспехах и мантиях, врываясь на другие картины и рассказывающие последние новости из других частей замка. Как только они достигли конца коридора, и огромная ваза разбилась с оглушительным звуком, Гарри понял, что это заклятие было послано не учителями и не членами Ордена.
    - Всё в порядке, Клык! В порядке! - закричал Хагрид, но гигантский волкодав удрал, услышав звук разбивающегося фарфора. Хагрид помчался за ним, оставляя Гарри одного.
    Гарри побежал по трясущимся коридорам, держа палочку на изготовке. В одном из них он встретил сэра Кэдогана, нарисованного рыцаря, перескакивая с картины на картину. Он на своей толстой пони скакал галопом возле Гарри.
    -Хвастуны и мошенники, трусы и подлецы, Гарри Поттер, останови их! Победи их!
    Гарри завернул за угол и увидел Фреда и ещё несколько учеников, в том числе Ли Джордана и Хану Эббот. Они находились около постамента, на котором стояла статуя - секретный проход из Хогвартса. Их палочки были в стороне, а сами они слушали, что происходит в скрытом проходе.
    - Отличная ночка для этого! - прокричал Фред, как только замок снова задрожал. Гарри отпрыгнул в сторону, в равной степени обрадованный и испуганный. Он пробежал ещё один коридор, а дальше везде были совы. Миссис Норрис шипела и пыталась побить их лапами, без сомнения, чтобы вернуть их на место.
    - Поттер!
    Аберфорт Дамблдор стоял, закрывая коридор и держа палочку наизготове.
    - Сотни детей пронеслись по моему пабу, Поттер!
    - Я знаю, мы эвакуируемся…Волдеморт…
    -…нападает, потому что ещё не заполучил тебя, да, - сказал Аберфорт. - Я не глухой, весь Хогсмид слышал его. Никому не пришло в голову оставить в замке немного слизеринцев? Вы же только что отправили в безопасное место детей некоторых Упивающихся Смертью! Не лучше ли было оставить их здесь?
    - Это не остановит Волдеморта, - ответил Гарри. - К тому же, ваш брат никогда бы так не сделал.
    Аберфорт заворчал и отошёл в другую сторону.
    Ваш брат никогда бы так не сделал.… Вообще-то это правда, думал Гарри, когда снова пустился бежать: Дамблдор, всегда защищавший Снейпа, никогда бы не держал студентов в школе в качестве выкупа...
    Затем Гарри завернул за последний угол, и завопил одновременно яростно и с облегчением, увидев Рона и Гермиону. У обоих руки были заняты длинными, закруглёнными желтыми штучками, у Рона под мышкой была метла.
    - Кое-что, чтобы избавиться от хоркруксов, - просто сказал Рон.
    Гарри взглянул на предметы, зажатые в руках Рона с Гермионой: длинные изогнутые клыки, вытащенные, как он только что догадался, из челюсти мёртвого Василиска.
    - Но как вы попали туда? - он переводил взгляд с клыков на Рона. - Надо же говорить на парсултанге, чтобы попасть туда!
    - Он и говорил, - прошептала Гермиона. - Покажи ему, Рон!
    Рон издал ужасающее удушливое шипение.
    - Это то, что ты сказал, когда открывал медальон, - смущенно сказал Рон. - Мне потребовалось несколько раз, чтоб сказать все правильно, но всё-таки мы туда попали.
    - Он был удивителен! – сказала Гермиона, - Удивителен!
    - Итак… - Гарри попытался продолжить, - и так…
    - Мы уже уничтожили другой хоркрукс, - Рон вынул из куртки поломанные остатки чаши Хаффлпафф. - Гермиона уничтожила. Ей стоило это сделать, она же ещё не получала такой возможности.
    - Ты гений! - завопил Гарри.
    - Да ничего особенного, - Рон был в восторге. - Ну а что у тебя?
    Как только он сказал это, наверху раздался взрыв. Ребята посмотрели вверх на падающие с потолка обломки и услышали отдалённый крик.
    -Я знаю, как выглядит диадема и где она находится, - быстро заговорил Гарри. - Он спрятал её там, где я спрятал учебник по зельям, там, где все прятали свои вещи на протяжении целых столетий. Он думал, что единственный, кто сможет найти её. Пойдёмте.
    Стены затряслись снова, Гарри повёл друзей вниз по скрытой лестнице в Выручай-Комнату. В ней находились всего три женщины: Джинни, Тонкс и пожилая ведьма в проеденной молью шляпе, в которой Гарри узнал бабушку Невилла.
    - А, Поттер, - прохрипела она, как будто она их и ждала. - Можешь рассказать нам, что происходит.
    - Все целы? - хором спросили Джинни и Тонкс.
    - Насколько знаю, да, - ответил Гарри. - Кому-нибудь ещё надо добраться до «Кабаньей головы»?
    Он знал, что если в комнате останутся люди, то комната не сможет превратиться в нужную им.
    - Я была последней из прибывших, - сказала миссис Лонгботтом. - Я запечатала проход. Думаю, глупо оставлять его открытым, когда Аберфорт ушёл из паба. Вы видели моего внука?
    - Он сражается, - сказал Гарри.
    - Естественно, - гордо сказала пожилая женщина. - Извините, но я должна помочь ему.
    С удивительной скоростью она умчалась по каменным ступенькам.
    Гарри посмотрел на Тонкс.
    - Я думал, ты осталась с Тедди в доме твоей мамы.
    - Я не вынесла, что не знаю ничего… - она выглядела несчастной. - Мама присмотрит за ним. Ты не видел Ремуса?
    - Он должен был возглавить тех, кто сражается на территории.
    Не сказав ни слова, Тонкс убежала.
    - Джинни, - сказал Гарри, - извини, но не могла бы ты выйти отсюда? Ненадолго. Затем ты сможешь зайти обратно.
    Джинни выглядела обрадованной покинуть убежище.
    - Но затем ты вернёшься обратно! - крикнул он, как только она присоединилась к Тонкс. - Ты обязана вернуться обратно!
    - Подождите-ка минутку! - резко сказал Рон. - Мы кое-кого забыли!
    - Кого? - спросила Гермиона.
    - Домашних эльфов! Они будут в кухне, верно?
    - Считаешь, надо попросить их сражаться?- спросил Гарри.
    - Нет, - серьёзно сказал Рон. - вообще-то я считаю, что им надо выбираться отсюда. Мы же не хотим, чтоб они повторили судьбу Добби. Мы не можем приказать им погибать за нас...
    Клыки Василиска выпали из рук Гермионы. Она подбежала к Рону, обвила его руками вокруг шеи и страстно поцеловала. Рон тоже отбросил в сторону клыки с метлой и с воодушевлением поднял Гермиону на руки.
    - И это тот самый момент? - тихо сказал Гарри. Не ожидая, что Рон с Гермионой услышать его, он заговорил более громко, - Эй! Вообще-то тут война, как вы заметили!
    Рон и Гермиона перестали целоваться, но всё ещё держались за руки.
    - Знаю, друг, - Рон выглядел только вышедшим из огня или побитым бладжером, - но если не сейчас, то когда же?
    - Не важно, так что там с хоркруксом? - прокричал Гарри. - Вы можете остановиться, пока мы не найдём диадему?
    - Да, извини, Гарри… - сказал Рон, и они с Гермионой стали подбирать клыки, оба всё ещё красные.
    Как только они вышли из комнаты и пошли вверх, стало ясно, что за то время, пока они были в Выручай-Комнате, ситуация в замке серьёзно изменилась: стены и потолок тряслись ещё сильнее, чем раньше. Воздух был полон пыли и через ближайшее окно Гарри видел вспышки зелёного и красного цветов. Они были уже близко к подножию замка, а значит, Упивающиеся Смертью скоро проберутся в замок. Посмотрев вниз, Гарри увидел Граупа. Тот извивался, как будто каменная горгулья упала на него с крыши, и оглушительно ревел от недовольства.
    - Надеюсь, он наступит на кого-нибудь, - сказал Рон, как только стало слышно ещё больше криков.
    - Если только ни на кого из наших, - сказал кто-то. Гарри повернулся и увидел Джинни и Тонкс с палочками, направленными в окно без стекла. Даже когда он смотрел, Джинни успела послать заклятие в толпу сражавшихся внизу.
    -Молодец!- проревел кто-то, бегущий сквозь облако пыли. Аберфорт с развевающимися по ветру седыми волосами, и ещё несколько студентов пробежали мимо. - Должно быть, они пробились сквозь северные войска, они привели с собой великанов.
    - Вы видели Ремуса? - спросила его Тонкс.
    - Он сражался с Долоховым, - прокричал Аберфорт, - с тех пор его не видел!
    - Тонкс, - начала Джинни, - Тонкс, я уверена, с ним всё в порядке.
    Но Тонкс рванула за Аберфортом.
    Джинни беспомощно обернулась к Гарри, Рону и Гермионе.
    - С ними все будет хорошо! - сказал Гарри, хотя знал, что это были пустые слова. - Джинни, мы вернёмся через несколько минут, просто спрячься, побудь в безопасном месте! - он повернулся к Рону и Гермионе. - Идёмте!
    Они побежали обратно к пространству возле стены, за которой была Выручай-Комната.
    «Мне нужно то место, где прячут вещи»,- про себя повторял Гарри, и как только они третий раз прошли вдоль стены, дверь появилась.
    Весь шум битвы стих в тот момент, когда они переступили порог и закрыли за собой дверь. Было абсолютно тихо. Они находились в комнате величиной с большой собор, стены которого были сооружены вещами, которые прятали в этой комнате многие поколения обитателей Хогвартса.
    - И он считал, что никто не сможет попасть сюда? - голос Рона раздался эхом по комнате.
    - Он думал, что единственный, - сказал Гарри. - Большая неудача для него, что мне однажды пришлось здесь кое-что спрятать, - и прибавил, - думаю, она где-то тут.
    Они подошли к ближайшему ряду. Гарри услышал другие шаги, проносящиеся эхом вдоль целых гор рухляди, бутылок, шляп, корзин, стульев, книг, ружей, мётел, бит…
    - Где-то тут, - пробормотал Гарри, - тут… где-то…
    Он заходил в лабиринт всё глубже и глубже, надеясь увидеть вещи, которые заметил в прошлый раз в этой комнате. Дыхание становилось всё громче, и сердце вдруг встрепетнулось. Вот старый буфет, чьи филенки пузырились, там Гарри в прошлом году спрятал учебник по зельям. На буфете стояла статуя старого колдуна в пыльном парике и античной потускневшей тиаре.
    Гарри уже протянул руку к тиаре, как голос позади него произнёс:
    - Держи её, Поттер.
    Гарри остановился и развернулся. Краббе и Гойл плечом к плечу стояли позади него, направив палочки на Гарри. Через небольшой промежуток между их насмешливыми лицами виднелся Драко Малфой.
    -Ты держишь мою палочку, Поттер, - сказал Малфой, протискиваясь между Краббе и Гойлом.
    - Больше не твою, - пропыхтел Гарри, сжимая палочку из боярышника.- Кто побеждает, получает всё, Малфой. Кто одолжил тебе эту?
    - Моя мать, - сказал Драко.
    Гарри рассмеялся, хотя ничего смешного в сложившейся ситуации не было. Он больше не слышал ни Рона, ни Гермионы. Они пропали из слышимости, когда искали диадему.
    - Так, и почему же вы трое не с Волдемортом? - спросил Гарри.
    - Мы будем вознаграждены, - сказал Краббе. Его голос был удивительно мягким для такого огромного человека, Гарри никогда раньше не слышал, как он говорит. Краббе говорил как ребёнок, которому наобещали огромный мешок сладостей. - Мы вернулись обратно, Поттер. Мы решили не уходить. Решили привести тебя к нему.
    - Отличный план! - сказал Гарри с деланным восхищением. Он поверить не мог, что был так близко, и что ему мешали Малфой, Краббе и Гойл. Он начал медленно отступать к тому месту, где хоркрукс увенчивал голову статуи. Если бы он только мог достать до тиары до того, как завяжется драка…
    - Так как вы попали сюда? - спросил Гарри, стараясь отвлечь их.
    - Я почти жил в этой комнате весь прошлый год, - у Малфоя ломался голос. - Я знаю, как попасть внутрь.
    - Мы прятались в коридоре снаружи, - заворчал Гойл. - Сейчас мы можем накладывать Чары невидимости. А потом, - он усмехнулся, - вы подошли прямо к нам и сказали, что ищете диадему. Что за диадему?
    - Гарри? - справа раздался голос Рона. - Ты с кем-то говоришь?
    Рассекающим движением Краббе взмахнул палочкой на гору старой мебели, сломанных чемоданов, старых книг, мантий и прочей рухляди, и прокричал:
    -Десендо!
    Стена начала шататься, и верхняя её треть повалилась на проход, где стоял Рон.
    - Рон! - завопил Гарри, как только где-то вне видимости Гермиона закричала, и Гарри услышал, как бесчисленное количество предметов обрушилось на пол по другую сторону шатавшейся стены. Гарри указал палочкой на неё и крикнул: « Фините!» и она перестала шататься.
    - Нет! - крикнул Малфой, стукая Краббе по руке, когда тот хотел пустить очередное заклятие. - Если ты разрушишь комнату, можешь попрощаться с диадемой!
    - А в чём дело? - спросил Краббе, освобождаясь от Малфоя. - Тёмному Лорду нужен Поттер, а кого заботит эта диадема?
    - Поттер пришёл сюда, чтобы забрать её, - ответил Малфой, раздражённый тупостью своих приятелей, - а это должно что-то значить…
    - Должно что-то значить? - Краббе повернулся к Малфою с нескрываемой яростью. - Кого заботит, что ты думаешь? Больше я не подчиняюсь тебе, Драко! Вы с отцом конченые!
    - Гарри! - прокричал опять Рон с другой стороны завала. - Что происходит?
    - Г-Гарри? - передразнил его Краббе. - Что происходит? НЕТ, Поттер! Круцио!
    Гарри потянулся за тиарой, проклятие Краббе пролетело мимо Гарри, но попало в бюст и подбросило его в воздух. Диадема вспорхнула в воздух и исчезла из вида в куче старья, на котором стоял бюст.
    - СТОЙ! - закричал Малфой на Краббе. Его голос громким эхом пронёсся по всей комнате .- Тёмному Лорду он нужен живым…
    - И что? Разве я его убиваю? - завопил Краббе, избавляясь от руки Малфоя. - Но если я смогу, то убью, в любом случае Тёмный Лорд хочет, чтобы он умер, какая раз…?
    Луч красного света пролетел в нескольких дюймах от Гарри: это Гермиона выбежала из-за угла и запустила Краббе в голову Ошеломляющее Заклятье. Оно не попало в цель только потому, что Малфой оттолкнул Краббе в сторону.
    - Это же грязнокровка! Авада Кедавра!
    Гарри увидел, как Гермиона отпрыгнула в сторону, но гнев одолел его, Краббе пытался убить кого-то кроме Гарри. Гарри швырнул в Краббе Ошеломляющее Заклятье, но тот отскочил в сторону, выбив палочку у Малфоя из рук, и та скрылась из вида в куче поломанной мебели и костей.
    - Не убивать его! НЕ УБИВАТЬ ЕГО! - заорал Малфой на Краббе и Гойла, которые целились в Гарри. А Гарри потребовалось лишь их секундное замешательство:
    - Экспеллиармус!
    Палочка Гойла вылетела у того из руки и исчезла за стеной, сооружённой из рухляди. Гойл бездумно прыгнул туда, пытаясь вернуть палочку. Малфой отскочил от очередного Ошеломляющего Заклятья, посланного Гермионой. Рон, внезапно появившийся в конце прохода, запустил в Краббе Заклятие Оцепенения, но чуть-чуть промахнулся.
    Краббе развернулся и снова закричал: «Авада Кедавра!» . Рон исчез из вида, отскакивая от потока зелёного света. Обезоруженный Малфой пригнулся под трёхногим шкафом, как только Гермиона пробежала мимо него, посылая в Краббе и Гойла Ошеломляющие Заклятья.
    - Она где-то здесь! - прокричал ей Гарри, указывая на гору старья, в которую упала тиара.- Поищи её, пока я помогаю Ро…
    - ГАРРИ! - заорала она.
    Ревущий шум позади него дал ему секундное предостережение. Он повернулся и увидел Рона и Краббе, бегущих изо всей мочи по проходу.
    - Понравился огонёк, ничтожество? - проревел Краббе, когда пробегал.
    Но казалось, он не контролирует то, что натворил. Пламя невероятных размеров преследовало их, задевая стены из вещей. А стены превращались в золу, как только пламя настигало их.
    -Агуаменти!- завопил Гарри, но поток воды, вырвавшийся из палочки, тут же испарился в воздухе.
    -БЕГИТЕ!
    Малфой схватил обездвиженного Гойла и отволок в сторону. Краббе их всех обогнал, и выглядел испуганным. Гарри, Рон и Гермиона бросились за ним следом, но огонь преследовал их. Это был не обычный огонь, Краббе использовал заклинание, которого не знал Гарри. Они повернули за угол, но пламя преследовало их, как будто было живым, чувствовало их, намеревалось убить.…Сейчас пламя изменялось: оно становилось похожим на громадную стаю огненных чудищ: пылающие змеи, химеры, драконы падали и поднимались вновь. Они питались утварью, копившейся здесь многие века. Сначала она подлетала к их пастям, поднималась на высоту и затем уже поглощалась пламенем.
    Малфой, Краббе и Гойл исчезли из вида; Гарри, Рон и Гермиона застыли на месте. Огненные монстры окружили их, приближаясь всё сильнее, протянув к ним свои когти и рога, стояла невыносимая жара.
    - Что нам делать? - прокричала Гермиона сквозь оглушающее рычание пламени. - Что желать?
    - Вот!
    Гарри схватил две старых метлы из ближайшей кучи мусора и бросил одну из них Рону, который усадил Гермиону впереди от себя. Гарри перекинул ногу через другую метлу, оттолкнулся и взлетел, ускользая от длинного клюва огненной хищной птицы, пытавшейся поймать их при помощи челюстей. Дым и жара становились непереносимыми. Снизу от них проклятое пламя уничтожало тайны многих поколений учеников, результаты запрещённых опытов, секреты бесчисленных душ, спрятавших вещи в комнате. Гарри не видел ни Малфоя, ни Краббе и Гойла. Он спустился насколько это было возможно над уничтожающими огненными чудищами, пытаясь найти ребят, но ничего кроме огня не было видно. Но это было жуткой смертью… он никогда не хотел этого…
    - Гарри, давай выбираться отсюда! - закричал Рон, хотя невозможно было сквозь чёрный дым разглядеть, где же находится дверь.
    Вдруг Гарри услышал тихий человеческий стон сквозь грохот всепоглощающего пламени.
    - Это слишком опасно! - крикнул Рон, но Гарри развернулся в воздухе. Очки давали глазам хоть какую-то защиту от дыма, он разогнал руками пламя, ища хоть какие-то признаки живого, руку, ногу или лицо, ещё не обугленное как дерево…
    И тут он увидел их: Малфой, обхвативший руками потерявшего сознание Гойла, сидел на хрупкой башенке сооружённой из парт. Гарри спикировал вниз. Малфой заметил его и поднял руку вверх, но как только он ухватился за Гарри, тот понял, что ничем хорошим это не кончится. Гойл был слишком тяжёлый, а рука Малфоя, скользкая от пота, постепенно выскальзывала из руки Гарри.
    - Если мы умрём из-за них, я прибью тебя, Гарри! - прокричал Рон, и когда огненная химера пыталась настичь их с Гермионой, они затащили Гойла к себе на метлу и устремились вверх.
    - Дверь! Лети к двери! - крикнул Малфой Гарри прямо в ухо, и Гарри ускорился, следуя за Роном, Гермионой и Гойлом сквозь чёрный дым. Он едва мог дышать; все окружавшие их несожжённые предметы взлетели в воздух: чаши, щиты, светящееся ожерелье, и старая, потускневшая диадема.
    - Что ты делаешь? Куда мы летим, дверь там!!! - кричал Малфой, но Гарри наклонил древко и нырнул вниз. Казалось, что диадема падает как при замедленной съёмке, ярко сверкая. Как только она приблизилась к пламенной змее, Гарри поймал тиару вокруг запястья.
    Гарри отлетал в стороны, когда змея бросалась на него. Он взлетел вверх, прямо туда, где, как молился он, была открытая дверь. Рон, Гермиона и Гойл исчезли, а Малфой кричал и до боли как крепко вцепился в Гарри. Сквозь дым Гарри увидел участок стены и направил метлу туда, и через несколько секунд кислород наполнил его лёгкие, и они натолкнулись на стену в коридоре.
    Малфой слез с метлы и упал лицом вниз, задыхаясь, кашляя и ещё его тошнило. Гарри перевернулся и сел. Дверь в Выручай-Комнату исчезла. Рон с Гермионой, задыхаясь, сидели на полу около Гойла, который всё ещё был без сознания.
    - Кра-аббе, - тихо заговорил Малфой, - Кра-аббе…
    - Он мёртв, - резко сказал Рон.
    Никто не говорил ни слова, а только лишь кашляли. После нескольких ударов замок опять затрясло, и много полупрозрачных людей, кричавших от желания сражаться, проскакали на лошадях. Гарри вскочил на ноги, как только Клуб Безголовых Охотников проскакал мимо, и осмотрелся: сражение всё ещё продолжалось. Люди кричали намного сильнее, чем только что проехавшие призраки. Гарри запаниковал.
    - Где Джинни? - резко сказал он. - Она же была здесь. Она должна была вернуться в Выручай-Комнату.
    - Ужас, неужели ты думаешь, что она всё ещё будет работать после пожара? - спросил Рон, поднимаясь на ноги и осматриваясь по сторонам. - Мы разделимся и будем сторожить…?
    - Нет, - сказала Гермиона, сама вставая с пола. Малфой и Гойл безнадёжно лежали на полу коридора, у них не было палочек. - Надо держаться вместе. Я считаю, надо пойти… Гарри! А что у тебя на запястье?
    - Что? Ах, да…
    Он стянул диадему с руки и взял её. Она всё ещё оставалась горячей, чёрной от сажи, но когда он наклонился поближе, смог различить крошечную надпись, выгравированную на ней - «УМ БЕЗ ГРАНИЦ - ВЕЛИЧАЙШЕЕ СОКРОВИЩЕ ЧЕЛОВЕКА».
    Вещество, похожее на кровь, тёмное и густое, вытекало из диадемы. Внезапно она сильно затряслась, а затем сломалась у Гарри в руках, и Гарри послышался тихий, отдалённый от него крик боли, и отразился не от стен замка, а от тиары в его руках.
    - Должно быть, это дьявольский огонь! - Гермиона всё ещё смотрела на сломанную тиару.
    - Что, прости?
    - Дьявольский огонь - проклятый огонь - это одно из веществ, разрушающих хоркруксы, но я бы ни за что не использовала его, это же так опасно… как Краббе узнал о нём?
    - Наверное, научился у семейки Кэрроу, - мрачно сказал Гарри.
    - Жаль, что он не слушал их, когда они рассказывали, как потушить огонь, правда? - сказал Рон. Его волосы, как и волосы Гермионы, были подпалены, а лицо было в саже.- Если бы он не пытался убить нас, мне было бы даже жаль, что он мёртв.
    - Вы разве не поняли? - прошептала Гермиона. - Это же значит, что если мы найдём змею…
    Но она остановилась, когда из коридора послышались крики и звуки сражения. У Гарри ёкнуло сердце. Упивающиеся Смертью проникли в Хогвартс. Фред и Перси только что появились перед ними, оба сражаясь с мужчинами в масках.
    Гарри, Рон и Гермиона побежали к ним, чтобы помочь. Лучи света разлетались во всех направлениях, и человек, сражавшийся с Перси, быстро отходил назад. Его капюшон соскользнул с головы, и они увидели высокий лоб и длинные волосы…
    - Добрый вечер, министр! - крикнул Перси, посылая очередное заклятье в Тикнесса, уронившего палочку, и схватил его за мантию, в ужасном неудобстве. - Я уже говорил вам, что увольняюсь?
    - Персик, ты шутишь! - завопил Фред, как только Упивающийся, с которым он сражался, упал, сражённый тремя Ошеломляющими Заклятьями. Тикнесс упал на землю, весь покрытый тоненькими шипами, казалось, что он превращается в морского конька. Фред с ликованием посмотрела на Перси.
    - Ты, должно быть, шутишь, Перси... Хотя не думаю, что ты шутил с тех пор как…
    Раздался страшный взрыв. Они собрались вместе: Гарри, Рон, Гермиона, Фред и Перси, и ещё два Упивающихся Смертью, один Ошеломлённый, а другой трансфигурированный. В этот же момент, когда казалось, что опасность все ещё была, Гарри почувствовал, как взлетел в воздух. И единственное, что ему оставалось делать - это крепко держать волшебную палочку, которая была его единственным оружием. Он слышал сопли и крики своих товарищей, но не зная, что же случилось с ними…
    А затем Гарри почувствовал боль и полутьму. Он был наполовину завален обломками коридора. По холодному воздуху он понял, что одна стена замка разрушилась, а горячая пульсация в щеке дала ему знать, что он истекал кровью. Вдруг он услышал ужасный крик, задевший всё у него внутри. Это не был крик боли от проклятья или огня. Гарри встал, колеблясь, он был испуган больше всего за тот день. Может быть, за всю жизнь…
    Гермиона старалась не упасть, а три рыжеволосых юноши расположились на земле, где разрушилась стена. Гарри схватил Гермиону за руку, когда они перешагнули через камни и дерево.
    -Нет! Нет! Нет! - кричал кто-то. - Нет, Фред! Нет!
    Перси тряс своего брата, а Рон склонился возле него. Фред невидяще смотрел вверх, а тень последней улыбки всё ещё играла на его губах.

Глава 33. История Принца.

     
    Гарри так и стоял на коленях перед Снейпом, пристально глядя на него, пока тишину не нарушил высокий холодный голос, прозвучавший так близко к ним, что Гарри подскочил на ноги, крепко зажимая в руках фляжку, решив, что Волдеморт появился в комнате.
    Голос Волдеморта отражался от стен и пола, и Гарри понял, что он говорил со всем Хогвартсом, что жители Хогсмеда и все, кто все еще сражаются в замке, слышат его также отчетливо, как если бы он стоял у них за спиной, чувствуют его дыхание у себя на затылке, дыхание смерти.
    - Вы сражались,- сказал голос,- храбро. Лорд Волдеморт знает, как измерить храбрость.
    - До сих пор вы терпели поражения. Если вы и дальше будете сопротивляться, то погибните все, один за другим. Мне этого не хотелось бы. Каждая пролитая капля магической крови – это огромная потеря.
    - Лорд Волдеморт милосерден. И я приказываю своим войскам отступить.
    - У вас есть один час. Похороните умерших. Излечите раненых.
    - Сейчас, Гарри Поттер, я обращаюсь к тебе. Твои друзья погибали ради тебя, но ты не встретился со мной лицом к лицу. Я буду ждать час в Запретном Лесу. Если, по истечении этого часа, ты не придешь ко мне и не сдашься, битва продолжится. И тогда я сам вступлю в битву, Гарри Поттер, и найду тебя, и я уничтожу любого мужчину, женщину или ребенка, что будут защищать тебя. Один час.
    Рон и Гермиона яростно затрясли головами, посмотрев на Гарри.
    - Не слушай его,- сказал Рон.
    - Все будет хорошо,- бурно поддержала его Гермиона.- Давай… давай вернемся в замок, если он ушел в лес, то нам нужно придумать новый план…
    Она взглянула на Снейпа, затем поспешила ко входу. Рон последовал за ней. Гарри подобрал мантию-невидимку, посмотрел на Снейпа. Он даже не понимал, что он чувствует, кроме шока от того, как был убит Снейп, и причины, почему это случилось…
    Они молча пробрались по туннелю обратно, а Гарри гадал, слышат ли Рон и Гермиона голос Волдеморта у себя в голове, как слышит он.
    Твои друзья погибали ради тебя, но ты не встретился со мной лицом к лицу. Я буду ждать час в Запретном Лесу… Один час…
    Маленькие свертки, похожие на мусор, покрывали лужайку перед замком. До рассвета оставалось около часа, и сейчас они были черные как смоль. Трое из них спешили к каменным ступеням. Одинокий пес, размером с небольшую лодку, лежал, покинутый, перед ними. Других следов Граупа или его соперника не было.
    Замок был необычно тих. Сейчас не было вспышек света, взрывов и криков. Каменные плиты вестибюля были залиты кровью. Изумруды до сих пор были разбросаны по всему полу, вместе с обломками мрамора и щепками. Кое-где обломились перила.
    - Где все?- прошептала Гермиона.
    Рон направился в Большой зал. Гарри застыл в дверном проеме.
    Факультетских столов не было, а зал был забит битком. Выжившие держались группами, руками обхватив друг друга за шеи. Мадам Помфри с помощниками лечила раненых на возвышении. В числе раненых был и Фиренц; его бок был залит кровью, и он так и лежал там, не в силах подъняться.
    Погибшие лежали в ряд в центре зала. Гарри не видел тела Фреда, его обступила семья. Джордж стоял на коленях у его головы; мс. Уизли лежала на груди Фреда, ее тело сотрясалось. Мр. Уизли гладил ее волосы, а по его щекам катились слезы. Ни говоря ни слова, Гарри, Рон и Гермиона прошли мимо. Гарри увидел, как Гермиона подошла к Джинни, ее лицо ужасно распухло и покрылось пятнами, и крепко обняла. Рон присоединился к Биллу, Флер и Перси, тот приобнял Рона за плечи. Когда Джинни и Гермиона подошли поближе к остальным, Гарри увидел тех, кто лежал за Фредом. Люпин и Тонкс, бледные и умиротворенные, точно заснули под темным зачаровыным потолком.
    Большой зал будто уменьшился, улетел, когда Гарри повернулся к дверям. Он не мог дышать. Он не мог смотреть на другие тела, смотреть на тех, кто погиб за него. Он не мог присоединиться к Уизли, он не мог смотреть им в глаза, если бы он сдался сразу, Фред остался бы жив…
    Он развернулся и побежал по мраморным ступеням. Люпин, Тонкс… Он не хотел этого… Он хотел вырвать сердце, все внутренности, которые кричат в нем…
    Замок был абсолютно пуст; даже привидения были в Большом зале. Гарри бежал, не останавливаясь, крепко сжимая хрустальную фляжку с последними воспоминаниями Снейпа, пока не добежал до горгульи, закрывающей вход в кабинет директора.
    - Пароль?
    - Дамблдор!- не задумываясь ответил Гарри, потому что это был тот, кого он стремился повидать, и удивался, когда гаргулья отодвинулась в сторону, открыв спиральную лестницу.
    Когда Гарри вошел в круглый кабинет, он заметил перемены. Портреты на стенах были пусты. Ни одного директора или директрисы не осталось; казалось, они убежали, перепрыгнув на другие картины, развешанные по замку, чтобы видеть все, что там происходит.
    Гарри взглянул с надеждой на пустой портрет Дамблдора, который висел прямо за креслом директора, потом отвернулся. Омут памяти стоял там же, где и всегда. Он поставил его на стол и вылил в покрытую магическими рунами чашу воспоминания Снейпа. Не Хотелось лезть в чужие воспоминания… Но ничто, даже оставленное Снейпом, не может быть хуже его собственных мыслей. Воспоминания закрутило воронкой, серебряно-белые и чужие, и Гарри, без сожаления, а с чувством непонятного безразличия, будто это поможет унят его тоску, нырнул в них.
    Он падал в потоке света, пока его ноги не ткнулись в теплую землю. Он увидел, что находится на детской площадке. Далеко на горизонте была видна огромная труба. Две девочки качались на качелях, а из кустов за ними наблюдал тощий мальчишка. У него были очень длинные черные волосы, а одет он был чересчур несоответствующая: слишком короткие джинсы, слишком большое пальто, которое наверняка принадлежало кому-то постарше, и похожая на блузку рубашка.
    Гарри подошел поближе к мальчишке. Снейпу было около девяти или десяти, лицо было землистого цвета, волосы свисали неопрятными прядками. Когда он смотрел на младшую из двух девочек, которая взмывала в воздух все выше и выше, на его лице появлялась нескрываемая жадность.
    - Лили, не делай этого,- пронзительно кричала старшая девочка.
    Но девочка взмывала в воздух все выше и выше, она будто летела, подлетая вверх, она каждый раз громко смеялась, и, вместо того, чтобы упасть на асфальт, она, похожая на воздушную гимнастку, задерживалась вверху слишком надолго, а вниз спускалась слишком легко.
    - Мама сказала тебе не делать этого!
    Петунья с хрустом затормозила пятками о землю, затем соскочила с качелей, уперев руки в бока.
    - Мама сказала, что тебе нельзя, Лили!
    - Да можно мне,- ответила Лили, хихикая.- Тани, посмотри лучше как я умею.
    Петунья оглянулась по сторонам. Кроме них на площадке никого не было, а про Снейпа в кустах девочки не знали. Лили подняла с земли цветок, упавший с того куста, за которым прятался Снейп. Петунья придвинулась вперед, разрываясь между любопытством и неодобрением. Лили подождала, пока Петунья не подойдет поближе, а потом протянула ей ладонь. На ней был цветок, который постоянно открывал и закрывал лепестки, похожий на странную устрицу с несколькими губами.
    - Прекрати!- взвизгнула Петунья.
    - Да это неопасно,- сказала Лили, но руку с цветком убрала, а затем бросила его обратно на землю.
    - Это неправильно,- сказала Петунья, но проследила взглядом за полетом цветка, и теперь смотрела на него не отрываясь.- Как ты это делаешь?,- добавила она со страстным желанием в голосе.
    - Да это ведь просто?- Снейп больше не мог прятаться и выскочил из-за кустов. Петунья взвизгнула и побежала обратно к качелям, а Лили, хоть и напугалась, но осталась на месте. Снейпу, казалось, было стыдно за такое появление. Когда он посмотрел на Лили, к его землистого цвета щекам прилила кровь.
    - Что просто?- спросила Лили.
    Снейп был очень возбужден. Он бросил быстрый взгляд на Петунью, которая сейчас была у качелей, и понизив голос, сказал,- Я знаю кто ты.
    - Что ты имеешь ввиду?
    - Ты… ты ведьма,- прошептал Снейп.
    Она выглядела оскорбленной.
    - Очень невежливо говорить такое кому-либо!
    Она развернула, и, высоко задрав нос, пошла к сестре.
    - Нет!- сказал Снейп. Он был очень красный, и Гарри удивлялся, почему он не снимет свое смешное пальто, разве только потому, что не хочет показывать блузку под ним. Он пошел за девочками, выглядя так же как выглядел и повзрослев, как летучая мышь.
    Девочки с неодобрением рассматривали его, стоя на площадке с качелями, будто это было особое безопасное место.
    - Нет,- сказал Снейп Лили.- Ты ведьма. Я давно за тобой наблюдаю. Но это нормально. Моя мама тоже ведьма, а я волшебник.
    Петунья холодно рассмеялась.
    - Волшебник!- взвизгнула она, шок от его неожиданного появления прошел и к ней вернулась храбрость.- Я знаю кто ты. Ты сын Снейпа! Они живут к конце тупика Прядильщиков у реки,- сказала она Лили, и по ее тону было ясно, что ничего хорошего она об этом месте не думает.- Почему ты за нами следил?
    - Я не следил,- сказал Снейп, красный, с грязными волосами и неуютно себя чувствовавший на ярком солнце.- Во всяким случае не за тобой,- добавил он злобно.- Ты – маггла.
    Даже если Петунья не знала прежде этого слова, то его тон говорил обо всем ясно.
    - Лили, пойдем отсюда!- резко сказала она. Лили послушалась сестру, пристально глядя на Снейпа. Он стоял и смотрел, как они выходят через калитку, и Гарри, посмотрев на Снейпа, понял, что тот сильно разочарован, что он готовился к этому долгое время, но все пошло не так, как он планировал…
    Внезапно все вокруг изменилось. Сейчас он стоял в небольших зарослях. Он видел залитую солнцем реку, которая ярко блестела. Тени деревьев создавали прохладный зеленый полумрак. Два ребенка сидели по-турецки на земле лицом к лицу. Теперь Снейп был без пальто; его блузка выглядела очень странно в полутьме.
    - … и если будешь колдовать вне школы, Министерство накажет тебя, пришлет письма.
    - Но ведь я колдую!
    - Все правильно. У нас пока что нет палочек. Можно колдовать, если ты ребенок и не можешь контролировать это. Но если тебе исполнилось одиннадцать,- он важно кивнул.- и они тебя уже учат, то тебе надо быть осторожней.
    Ненадолго наступила тишина. Лили подняла с земли веточку и повертела ею в воздухе, и Гарри понял, что она представляет, как из ветки вылетают искры. Потом она бросила веточку и наклонилась к мальчику,- Это правда? Это не шутка? Петунья говорит, что ты мне врешь. Она говорит, что Хогвартса не существует. Он ведь существует?
    - Для нас существует,- ответил Снейп,- а для нее – нет. И скоро мы получим письма.
    - Правда?- прошептала Лили.
    - Правда,- сказал Снейп, и даже со своими нестрижеными волосами и поношенной одеждой он производил на нее очень сильное впечатление, будто от него зависила ее судьба.
    - А письмо правда с совой приходит?- шепотом спросила она.
    - Обычно – да,- ответил Снейп,- но ты магглорожденная, поэтому придет кто-нибудь из школы и объяснит все твоим родителям.
    - А магглорожденные сильно отличаются от остальных?
    Снейп помедлил. Его черные глаза, ставшие еще темней от зеленого полумрака, обвели ее бледное лицо, темно-рыжие волосы.
    - Нет.- сказал наконец он.- Разницы никакой нет.
    - Хорошо,- расслабившись, сказала Лили. Было видно, что она сильно беспокоилась насчет этого.
    - У тебя есть дар к магии,- сказал Снейп.- Я видел. Я все время наблюдал за тобой…
    Он говорил медленно, растягивая слова; она не слушала, а растянулась на устланной листьями земле и смотрела на зеленый полог над головой. Он смотрел на нее с жадностью, так же, как он смотрел на нее на игровой площадке.
    - Как дела у тебя дома?- спросила Лили.
    У него между бровей залегла небольшая складка.
    - Нормально,- сказал он.
    - Они больше не ругаются?
    - Нет, еще как ругаются,- он набрал горсть листьев и начал их рвать, не осознавая того, что он делает.- Но это скоро закончится, я скоро уеду.
    - Твой отец не любит магию?
    - Да он вообще ничего не любит,- сказал Снейп.
    - Северус?
    Рот Снейпа искривился в подобии улыбки, когда она произнесла его имя.
    - Да?
    - Расскажи мне еще раз о дементорах.
    - А зачем тебе про них знать столько много?
    - Если я использую магию вне школы…
    - Они не отдадут тебя дементорам за это! Дементоры только для тех людей, кто делает действительно плохие вещи. Они охраняют магическую тюрьму, Азкабан. Ты туда не попадешь, ты еще…
    Он опять покраснел и загреб еще больше листьев. Шелест за спиной заставил Гарри повернуться: Петунья, прятавшаяся среди деревьев, упала.
    - Тани!- сказала Лили, с удивлением и приветствием в голосе, а Снейп подскочил на ноги.
    - Ну и кто теперь следит?- закричал он.- Что тебе надо?
    Петунья напряглась, она испугалась когда ее обнаружили. Гарри видел, что она хочет сказать что-нибудь резкое в ответ.
    - А что это на тебе одето?- сказала она, указывая на грудь Снейпа.- Блузка твоей мамы?
    Что-то сильно затрещало. Ветка над Петуньей отломилась. Лили закричала. Ветка задела Петунью за плечи, и она медленно покачнулась и заплакала.
    - Тани!
    Но Петунья убежала. Лили развернулась к Снейпу.
    - Это ты сделал?
    - Но,- он выглядел сразу и дерзко, и напугано.
    - Это ты!- Она попятилась от него.- Это ты! Ты ее поранил!
    - Нет…нет, это не я!
    Лили не поверила. Посмотрев на него обжигающим взглядом, она убежала вслед за сестрой, а Снейп выглядел жалко и подавлено…
    Все снова сменилось. Гарри осмотрелся. Он был на платформе девять и три четверти, и Снейп стоял рядом, немного сгорбившись, рядом с женщиной с желтым лицом и угрюмым видом, очень на него похожей. Снейп смотрел на семью, стоящую неподалеку. Две девочки стояли в стороне от своих родителей. Лили как бы оправдывалась перед сестрой. Гарри подошел ближе.
    - … прости, Тани, пожалуйста, прости! Слушай…- она схватила ее руку и крепка сжала, но Петунья старалась вырваться.- Может быть я… нет, послушай, Тани! Может быть я смогу попросить профессора Дамблдора передумать!
    - Я НЕ ХОЧУ ЕХАТЬ!- ответила Петунья, по-прежнему вырывая руку.- Ты думаешь, что я хочу поехать в какой-то глупый замок и учиться там тому, как стать… стать…
    Ее глаза блуждали по платформе, по кошкам, мяукающим на руках их владельцев, по совам, которые кричали и хлопали крыльями в клетках, по ученикам, некоторые уже переоделись в черные длинные мантии и грузят сундуки в красные паровоз или приветствуют друг друга после летних каникул.
    - … думаешь, я хочу быть такой… уродиной?
    Глаза Лили наполнились слезами, когда Петунья наконец вырвала руку.
    - Я не уродина,- сказала Лили.- Ты говоришь ужасные вещи.
    - Вот ты куда едешь,- со смаком продолжила Петунья.- В школу для уродов. Ты и тот мальчишка… извращенцы, вот вы кто. Это хорошо, что тебя изолируют от нормальных людей, это для нашей безопасности.
    Лили посмотрела на родителей, которые оглядывали платформу с неподдельным восхищением, наслаждаясь всем этим. Она опять повернулась к сестре и сказала тихим твердым голосом.
    - А когда ты писала директору и умоляла его принять в школу, ты ее не считала школой для уродов.
    Лицо Петуньи налилось кровью
    - Умоляла? Я не умоляла!
    - Я видела его ответ. Он был очень добр.
    - Тебе не надо было читать,- прошептала Петунья,- это мое личное… как ты могла..?
    Лили выдала себя взглядом, который бросила на стоящего неподалеку Снейпа. Петунья тяжело задышала.
    - Его нашел тот мальчишка! Вы с ним лазили в моей комнате!
     
    - Нет… не лазили…- теперь Лили начала защищаться.- Северус видел конверт, и не мог поверить, что маггл мог написать в Хогвартс, вот и все! Он сказал, что в почтовой службе тайно служат волшебники, которые…
    - Эти волшебники суют свой нос везде!- сказала Петунья, она то бледнела, то краснела.- Уродина!- крикнула она своей сестре и побежала к родителям…
    И снова все сменилось. Снейп шел по коридору Хогвартс-Экспресса, который сейчас ехал по сельской местности. Он уже надел школьную мантию, скорей всего впервые имея возможность сменить отвратительную маггловскую одежду. Наконец, он остановился перед купе, в котором находилась шумная группа детей. Лили сидела, забившись в угол возле окна, прижав лицо к стеклу.
    Снейп отодвинул дверь купе и сел напротив Лили. Она взглянула на него, а затем снова уткнулась лицом в окно. Она плакала.
    - Я не хочу с тобой говорить,- сказала она сдавленно.
    - Почему?
    - Тани н-ненавидит меня. Из-за того, что мы видели письмо от Дамблдора.
    - И что?
    Она бросила на него полный неприязни взгляд.
    - А то, что она моя сестра!
    - Да она всего лишь…- он замолчал; Лили была занята тем, что вытирала глаза, и ничего не услышала.
    - Но мы едем туда!- сказал он, не в силах скрыть радость.- Мы едем в Хогвартс!
    Она кивнула, промокнув глаза, и, на удивление себе, немного улыбалась
    - Лучше бы тебе попасть в Слизерин,- сказал Снейп, увидев, что она повеселела.
    - В Слизерин?
    Один из мальчишек в купе, который до сих пор не интересовался Лили и Снейпом, оглянулся, а Гарри, до сих пор наблюдавший только за двоими у окна, увидел своего отца: худой, черноволосый, как и Снейп, но с каким-то непонятным отпечатком любви, даже обожания со стороны родителей, которого Снейпу сильно недоставало.
    - Здесь кто-то хочет в Слизерин? Я, пожалуй, выйду,- обратился он к развалившемуся на противоположном месте мальчишку; Гарри подпрыгнул, когда узнал в нем Сириуса. Сириус не улыбнулся.
    - Вся моя семья из Слизерина,- ответил он.
    - Вот черт,- сказал Джеймс,- а я то думал, что ты нормальный!
    Сириус ухмыльнулся.
    - Может, я и нарушу традицию. А ты куда пошел бы, если бы мог выбирать?
    Джеймс словно извлек невидимый меч.
    - В Гриффиндор, куда идут храбрые сердцем! Как мой отец.
    Снейп прыснул. Джеймс повернулся к нему.
    - Ты против, что ли?
    - Нет,- ответил Снейп, хотя его насмешка именно это и выражала. – Если в тебе храбрости больше, чем мозгов…
    - А куда ты попадешь, раз у тебя нет ни того, ни другого?- поинтересовался Сириус.
    Джеймс разразился хохотом. Лили села прямо, к лицу прилила кровь, она перевела с Джеймса на Сириуса неприязненный взгляд.
    - Пошли, Северус, найдем другое купе.
    - Оооооо…
    Джеймс и Сириус скопировали ее высокий голос; Джеймс попытался подставить Снейпу ногу, когда он шел мимо.
    - Увидимся, Слюнявиус!- донесся до них голос, когда дверь захлопнулась…
    Следующее воспоминание…
    Теперь Гарри стоял прямо за Снейпом, они с напряженными лицами стояли в одну линию перед факультетскими столами. Профессор Макгонагал вызвала,- Еванс, Лили!
    Он смотрел, как его мать идет к шаткому стулу на трясущихся ногах и садится на него. Профессор Макгонагал надевает на нее шляпу, и через секунду, шляпа кричит,- Гриффиндор!
    Гарри слышал, что Снейп издал тихий стон. Лили сняла шляпу, вернула ее профессору Макгонагал, и пошла к столу Гриффиндора, по пути она оглянулась на Снейпа, и грустно улыбнулась ему. Гарри видел, как Сириус пододвинулся, освобождая для нее место. Лили посмотрела на него, вспомнила, что произошло в поезде, и, скрестив руки, решительно отвернулась.
    Церемония отбора продолжалась. Гарри видел, как Люпин, Петтигрю, и его отец присоединились к Сириусу за столом. Наконец, когда осталось распределить тольно дюжину учеников, профессор Макгонагал назвала Снейпа.
    Гарри подошел вместе с ним с стулу, смотрел, как на него надевают шляпу. – Слизерин!- прокричала Сортировочная Шляпа.
    И Северус Снейп пошел совсем в другую часть зала, ушел от Лили туда, где слизеринцы приветствовали его, где Люциус Малфой с блестящим значком старосты на груди похлопал его по спине, когда он садился возле него…
    Следующее…
    Лили и Снейп прогуливаются по внутреннему двору замка, о чем-то споря. Гарри поспешил, чтобы узнать, о чем же. Когда он подошел к ним, он увидел, что Снейп заметно вырос. Видно, уже прошло нескольно лет.
    - … думаешь, что мы сможем быть друзьями?- спрашивал Снейп.- Лучшими друзьями?
    - Мы уже друзья, Сев, и мне не нравится кое-кто из тех, с кем ты дружишь! Извини, но я ненавижу Эйвери и Малкибера! Малкибер! Что ты в нем нашел, Сев, у меня от него мурашки по коже! Ты знаешь, что он хотел сделать с Мэри Макдональд?
    Лили оперлась на колонну и посмотрела в худое болезненное лицо.
    - Ерунда,- ответил Снейп.- Это было смешно, вот и все.
   - Да это было Черная Магия, и если ты считешь, что это смешно…
    - А что творит этот урод Поттер со своими дружками?- внезапно спросил Снейп. От негодования он аж покраснел
    - А что он творит?- не поняла Лили.
    - Да они где-то шляются ночи напролет. И это как-то связано с Люпином. Куда он пропал?
    - Он заболел,- ответила Лили.- Они говорят, что он болеет…
    - Каждое полнолуние?
    - Я знаю, что ты имеешь ввиду,- произнесла Лили холодно.- Да и вообще, почему ты ими так интересуешься? Какая тебе разница, что они делают ночью?
    - Просто я хотел доказать тебе, что они не такие уж замечательные, как все думают.
    От его пристального взгляда она покраснела.
    - Но они не используют Черную Магию,- понизила она голос.- И почему ты такой неблагодарный? Я слышала о том, что случилось той ночью. Ты полез в туннель под Дракучей Ивой, а Джейми Поттер спас тебя…
    Лицо Снейпа исказилось и он начал быстро и бессвязно бормотать,- Спас? Спас? Ты думаешь, что он герой? Да он спасал себя и своих дружков! Ты не уйдешь… я не пущу…
    - Не уйду? Не пустишь?
    Ярко-зеленые глаза Лили превратились в щелки. Снейп отступил.
    - Я не… я просто не хочу, чтобы ты совершила глупость… Он обманывает тебя, Джеймс Поттер обманывает тебя!- эти слова, казалось, вырвались у него против воли.- И он не… все считают… герой квиддича,- в этой бессвязной речи было столько горечи и обиды, что брови Лили ползли все выше и выше на лоб.
    - Я знаю, что Джеймс Поттер – заносчивая тряпка,- перебила она Снейпа.- Не надо мне этого объяснять. Но то, что делают Малкибер и Эйвери, это ведь зло. Зло, Сев. Я не понимаю, как ты можешь дружить с ними.
    Гарри показалось, что Снейп даже е слышал то, что она сказала о Малкибере и Эйвери. Как только она назвала Джеймса Поттера тряпкой, он сразу расслабился, и, когда они пошли дальше, в его походке появилась живость.
    Потом Гарри снова увидел, как после СОВ Снейп вышел из Большого зала и рассеяно расположился рядом с тем буком, где сидели Джеймс, Сириус, Люпин и Петтигрю. Но в этот раз Гарри наблюдал за всем издалека, он знал, что произойдет после того, как Джеми поднимет Снейпа в воздух и начнет издеваться над ним, и ему не хотелось слышать это снова… Он видел, как Лили подошла к ним и начала защищать Снейпа. Издалека слышал, как Снейп выкрикнул это непростительное слово «грязнокоровка».
    И вновь все поменялось…
    - Прости.
    - Отстань.
    - Прости меня!
    - Не трать слова.
    Была полночь. Лили стояла в ночной сорочке, сложив на груди руки, возле портрета Полной Дамы на входе в башню Гриффиндора.
    - Я пришла только потому, что Мэри сказала, что ты собирался тут заночевать.
    - Собирался. И заночевал бы. Я не хотел называть тебя грязнокоровкой, это…
    - Вырвалось?- безжалостно спросила она.- Слишком поздно. Я прощала тебя уже много лет. Никто из моих друзей не понимают, почему я даже разговариваю с тобой. Ты и твои друзья-Пожиратели… видишь, ты даже не отрицаешь! Не отрицаешь, что ты один из них! Не можешь дождаться, когда присоединишься к Сам-Знаешь-Кому?
    Он открыл рот, но потом закрыл, так ничего и не сказав.
    - Не буду больше обманывать себя. Ты выбрал свой путь, я выбрала свой.
    - Нет, послушай, я не хотел…
    - … называть меня грязнокровкой? Но таких как я ты называешь грязнокровками, Северус. Чем я от них отличаюсь?
    Он хотел что-то возразить, но она, бросив на него презрительный взгляд, исчезла в проходе за портретом…
    Коридор исчез, и Гарри пришлось подождать, пока не появится новое воспоминание: вокруг него постоянно сменялись силуэты и цветные пятна, и, наконец, он увидел, что стоит на вершине холма, вокруг темно и холодно, ветер свистит в голых ветках деревьев. Взрослый Снейп, тяжело дышал, вертелся на месте, крепко зажав палочку в руках, ожидая чего-то или кого-то… Его страх передался и Гарри, хоть он и знал, что здесь ему ничего не навредит, он оглянулся через плечо, не понимая, кого же ждет Снейп…
    Внезапно тьму пронзила ослепительная белая вспышка. Гарри решил, что это молния, но Снейп рухнул на колени и выронил палочку.
    - Не убивайте меня!
    - Не собираюсь.
    Свист ветра заглушил хлопок аппарации. Прямо перед Снейпом стоял Дамблдор, его мантия развевалась вокруг него, а из палочки бил яркий луч света.
    - Ну, Северус? Какое послание велел передать тебе Лорд Волдеморт.
    - Нет… никакого послания… я пришел сам!
    Снейп ломал руки. Волосы хлестали его по лицу, он был похож на сумасшедшего.
    - Я… я пришел предупредить… нет, попросить… пожалуйста…
    Дамблдор взмахнул палочкой. И хотя ветки и листья по-прежнему летали вокруг них, не то место, где они стояли, не проникало ни звука.
    - И о чем же хочет попросить меня Пожиратель Смерти?
    - Предсказание… пророчество… Трелони…
    - Ах да,- сказал Дамблдор.- И много ты рассказал Лорду Волдеморту?
    - Все… все что слышал!- ответил Снейп.- И он… поэтому… он решил, что оно о Лили Эванс!
    - Пророчество не о женщине,- сказал Дамблдор.- В нем говорится о младенце, рожденном на исходе июля…
    - Вы понимаете о чем я! Он думает, что оно про сына Лили Эванс, и он хочет выследить ее… и убить…
    - Если она так много для тебя значит,- сказал Дамблдор,- то, уверен, Лорд Волдеморт пощадил бы ее? Ты ведь мог бы попросить милости для матери в обмен на ребенка?
    - Я… уже просил…
    - Ты отвратителен,- сказал Дамблдор с таким презрением, какого Гарри еще никогда не слышал. Снейп как будто уменьшился в размерах.- Значит, тебе все равно, что будет с ее мужем и ребенком? Тебе главное получить свое, а они пусть умирают?
    Снейп не ответил, просто посмотрел на Дамблдора.
    - Спрячьте их,- хрипло проговорил он.- Спаси ее… их. Пожалуйста.
    - А что ты дашь мне взамен, Северус?
    - В-взамен?- изумился Снейп, и Гарри решил, что он ответит: «Ничего»,- но, помедлив, он ответил,- Все что угодно.
    Холм исчез, и Гарри оказался в кабинете Дамблдора, и услышал ужасный крик, словно кричало раненое животное. Снейп повалился в кресло, а мрачный Дамблдор стоял над ним. Когда Снейп поднял лицо, оно выглядело так, будто он прожил сотни лет, невыносимо страдая, с того дня на вершине холма.
    - Я думал… вы защитите… ее…
    - Они с Джеймсом отдали свою судьбу в плохие руки,- сказал Дамблдор.- Как и ты, Северус. Неужели ты надеялся, что Лорд Волдеморт пощадит ее?
    Снейп едва дышал.
    - Ее сын жив,- сказал Дамблдор.
    Снейп мотнул головой, словно отгоняя надоедливую муху.
    - Ее сын жив. И у него ее глаза. Уверен, ты помнишь ее восхитительные глаза?
    - НЕТ!- закричал Снейп.- Она… мертва…
    - Это раскаяние, Северус?
    - Лучше бы… лучше бы я умер…
    - И что это принесло бы другим?- холодно поинтересовался Дамблдор.- Если ты любил Лили Эванс, если ты ее действительно любил, то тебе пока не следует умирать.
    Вокруг Снейпа, казалось, существовала аура боли, и слова Дамблдора доходили до него очень медленно.
    - Что… что вы имеете ввиду?
    - Ты знаешь как и почему она умерла. Поверь, она погибла не напрасно. Помоги мне защитить ее сына.
    - Зачем его теперь защищать? Темный Лорд исчез…
    - Темный Лорд вернется, и тогда будет еще в большей опасности, чем сейчас.
    Наступила пауза, и к Снейпу постепенно возвращался прежний контроль на собой. Наконец, он сказал,- Хорошо. Хорошо. Но никогда… никому не рассказывайте, Дамблдор! Это должно остаться между нами! Я не смогу терпеть… особенно от сына Поттера… Дайте мне слово!
    - Дать слово, что я никому не раскрою лучшую твою часть?- вздохнул Дамблдор, взглянув на его измученное лицо.- Если ты настаиваешь…
    Кабинет исчез, но сразу же появился. Снейп вышагивал туда-обратно перед Дамблддором.
    -… заурядный, заносчивый, как и его отец, вечно нарушает правила, наслаждается известностью, вечно ищет, где бы выпендриться…
    - Ты видишь лишь то, что хочешь увидеть, Северус,- проговорил Дамблдор, не отрывая глаз от «Трансфигурации сегодня».- Другие преподаватели говорят, что скромный, послушный, и достаточно одаренный. Лично я думаю, что он замечательный ребенок.
    Дамблдор перевернул страницу, и, так и не поднял взгляда, сказал,- Присмотри за Квиррелом, хорошо?
    Круговерт цветов, и все потомнело, Снейп и Дамблдор стояли недалеко от главного входа, а мимо них шли спать те, кто был на Святочном Балу.
    - Ну?- шепотом спросил Дамблдор.
    - Метка у Каркарова тоже потемнела. Он боится мести, ведь он помогал Министерству после падения Темного Лорда.- Снейп взглянул на Дамблдора.- Каркаров собирается сбежать, если Он позовет.
    Сбежать?- сухо переспросил Дамблдор, Флер Делакур и Роджер Дэвис хихикая прошли мимо них.- Ты тоже решил сбежать?
    - Нет,- Снейп следил за удаляющимися фигурами.- Я не такой трус.
    - Да,- согласился Дамблдор,- ты намного храбрее Игоря Каркарова. Знаешь, мне иногда кажется, что тебя распределили неправильно…
    Он ушел, оставив пораженного Снейпа одного.
    Гарри снова оказался в кабинете директора. Была ночь, Дамблдор, свесившись на бок, сидел на своем кресле за столом, почти без сознания. Его правая рука болталась, словно плеть, она была черной и обугленной. Снейп бормотал заклятья, направив палочку на его запястье, а левой рукой вливал Дамблдору в рот какое-то густое, золотого цвета, зелье. Веки Дамблдора затрепетали и открылись.
    - Зачем,- сразу же спросил Снейп,- зачем вы надели это кольцо? Уверен, вы ведь знали, что оно проклято. Зачем вы к нему вообще прикасались?
    Перед Дамблдором лежало кольцо Марволо Гонта. Она было сломано; рядом лежал меч Гриффиндора.
    Дамблдор поморщился.
    - Я… сглупил. Такой соблазн…
    - Какой соблазн?
    Дамблдор не ответил.
    - Чуда, что вы вообще вернулись!- в бешенстве сказал Снейп.- Кольцо проклято невероятно сильным заклятьем, мы можем только сдерживать его; пока что она распросраняется только на руку…
    Дамблдор поднял свою черную руку и начал ее изучать с таким видом, будто это был экспонат в музее.
    - Ты отлично справился, Северус. Сколько мне осталось?
    Дамблдор говорил так спокойно, будто они разговаривали о погоде. Снейп помедлил,- Не могу сказать точно. Может год. Нет сомнений в том, что это проклятье вечное. Такие проклятья со временем становятся лишь сильней.
    Дамблдор улыбнулся. То, что ему осталось жить всего год, казалось, не волновало его.
    - Мне повезло, очень повезло, что у меня есть ты.
    - Если бы вы вызвали меня чуть раньше, я бы успел сделать больше.- зло сказал Снейп. Он посмотрел на сломанное кольцо и меч.- Вы рассчитывали, что сломав кольцо, вы снимите проклятье?
    - Что-то вроде того… Я был в бреду…- Дамблдор с усилием выпрямился в кресле.- Что ж, теперь с этим будет намного проще.
    Снейп выглядел озадаченным. Дамблдор улыбнулся.
    - Я имею ввиду план Волдеморта относительно меня. Он хочет, чтобы тот бедный мальчик, Малфой, убил меня.
    Снейп сел напротив Дамблдора, в то самое кресло, в котором Гарри сидел не раз.
    Гарри видел, что Снейп хотел сказать еще что-то по поводу раненой руки Дамблдора, но не хотел поднимать эту тему. Нахмурившись, он сказал,- Темный Лорд не рассчитывает на то, что ему это удастся. Это просто кара за недавний провал Люциуса. Лорд будет наказывать родителей Драко за его провалы.
    - В общем, этого мальчика, как и меня, ждет неминуемая гибель,- заключил Дамблдор.- Насколько я понимаю, на самом деле это задание поручено тебе, а не Драко.
    В разговоре произошла заминка.
    - Да, я думаю, что Темный Лорд на это и рассчитывает.
    - Лорд Волдеморт рассчитывает на то, что ему скоро не понадобится шпион в Хогвартсе?
    - Да, он думает, что совсем скоро школа будет в его руках.
    - И она будет,- добавил Дамблдор несколько отстраненно.
    - Ты обещаешь мне сделать все возможное для того, чтобы защитить учеников Хогвартса?
    Снейп слегка кивнул.
    - Отлично. Теперь ты должен разузнать, что же затеял Драко. Испуганный подросток может быть опасным как для окружающих, так и для самого себя. Предложи ему свою помощь и покровительство, думаю, он согласится, он тебя любит…
    - С недавних пор- не очень. С тех пор, как его отец потерял свое положение. Он думает, что я подсидел Люциуса.
    - Все равно постарайся. Мне бы не хотелось, чтобы были случайные жертвы. И, конечно же, нужно спасти его от гнева Лорда Волдеморта.
    Снейп вздернул брови и сказал с сардоническими нотками в голосе,- Вы позволите ему убить его?
    - Конечно, нет. Ты убьешь меня.
    Молчание на этот раз было довольно продолжительным, нарушалось оно только щелканьем: Фоукс обгладывал какой-то скелет.
    - Хотите, чтобы я сделал это прямо сейчас?- серьезно-ироническим тоном спросил Снейп.- Или сначала составите надгробную надпись?
    - Нет, придется немного подождать,- улыбнулся Дамблдор.- Думаю, что возможность подвернется сама, позже. Учитывая то, что произошло сегодня ночью,- он указал на свою искалеченную руку,- мы можем быть уверены в том, что она подвернется в течение года.
    - Если вам так не терпится умереть,- грубо сказал Снейп,- то почему не позволить Драко выполнить задуманное?
    - Душа этого мальчика пока не под угрозой,- ответил Дамблдор,- и мне не хотелось бы, чтобы она разделилась на части из-за меня.
    - А моя душа, Дамблдор? Моя?
    - Ты единственный знаешь, что то, что ты сделаешь, не только нанесет твоей душе вред, но и позволит одному старику избавиться от боли и унижения,- сказал Дамблдор.- Я прошу тебя об этом потому, что смерть все равно заберет меня, это так же точно, что Пушки Педдл в этом году займет последнюю строчку. Признаюсь, что мне хочется быстрого безболезненного конца, а не долгой и безнравственной кончины, какой она будет, например, если Грейбек примет в этом участие… я слышал, что Волдеморт завербовал и его? Или милая Беллатрисса, она ведь любит поиграть с едой перед тем, как ее съесть.
    Он говорил легко, но его голубые глаза пронзали Снейпа насквозь, как они пронзали когда-то Гарри, будто он видел ту душу, о которой они говорили. Наконец, Снейп коротко кивнул.
    Дамблдор выглядел довольным.
    - Спасибо, Северус…
    Кабинет исчез, и Снейп и Дамблдор прохаживались в сумерках по пустым окрестносям замка.
    - Чем это вы с Поттером занимаетесь по вечерам?- вдруг спросил Снейп
    Дамблдор выглядел уставшим.
    А что? Ты же не собираешься назначить ему еще наказания? Он скоро будет отбывать наказания вместо сна.
    - И в этом он похож на отца…
    - Он похож на него только внешностью, по характером он пошел в мать. Я объясняю Гарри кое-что, то, что я должен рассказать ему, пока не слишком поздно.
    - Объясняете,- повторил Снейп.- Вы доверяете ему… но не доверяете мне.
    - Это вопрос не доверия. Как мы оба знаем, у меня осталось очень мало времени. Важно, чтобы я успел рассказать все, что ему понадобится, чтобы сделать то, что он должен.
    - А почему бы не рассказать это мне?
    - Я не хочу хранить все яйца в одной корзине, тем более, не в корзине, которая находится так близко к Лорду Волдеморту.
    - Я нахожусь там по вашему приказу.
    - И хорошо, что находишься. Не думай, что я недооцениваю тот риск, на который ты идешь, Северус. Подсовывать Волдеморту крайне ценную информацию, которая на самом деле только мешает, как это делаешь ты, я не могу доверить больше никому.
    - Но пока вы больше доверяете мальчику, который даже не овладел Окклюменцией, чьи магические способности заурядны, и который имеет прямую связь с сознанием Темного Лорда!
    - Волдеморта пугает эта связь,- сказал Дамблдор.- Недавно у него была возможность полностью вкусить все прелести разделения сознания с Гарри. Он чувствовал невероятную боль. Уверен, что он больше не станет завладевать Гарри. Никогда.
    - Я не понимаю
    - Изувеченная душа Лорда Волдеморта не может находиться в близком контакте с такой душой как у Гарри. Как язык и холодная сталь, как плоть и пламя…
    - Души? Мы же говорили о сознаниях!
    - В случае с Гарри и Волдемортом, говорить об одном, говорить и о другом.
    Дамблдор оглянулся, убеждаясь в том, что они действительно одни. Сейчас они были у Запретного Леса, и не рядом с ними никого не было.
    - После того, как ты убьешь меня, Северус…
    - Вы ничего мне не рассказываете, и до сих пор рассчитываете на эту небольшую услугу с моей стороны!- рассердился Снейп, на его худом лице отразилась настоящая злоба.- Вы так на меня надеетесь, Дамблдор! А вдруг я передумаю?
    - Ты уже дал мне слово, Северус. И, если мы уже заговорили об услугах, то ты обещал мне следить за одним юным слизеринцем, не так ли?
    Снейп был в бешенстве. Дамблдор вздохнул.
    - Приходи ко мне в кабинет сегодня вечером, в одиннадцать, и ты больше не станешь жаловаться на то, что я тебе не доверяю…
    Они вернулись в кабинет Дамблдора, за окном было темно, Фоукс сидел тихо, совсем как Снейп, а вокруг него ходил, объясняя что-то, Дамблдор.
    - Гарри не должен знать, до самого конца не должен знать, до тех пор, пока не сделает то, что он должен сделать.
    - А что он должен сделать?
    - Это знаем только я и Гарри. А сейчас, Северус, слушай очень внимательно. Придет время… уже после моей смерти… не спорь, не сбивай меня! Придет время, когда Лорд Волдеморт начнет бояться за жизнь своей змеи.
    - Нагини?- изумился Снейп.
    - Именно. Если настанет время, когда Лорд Волдеморт перестанет посылать змею вперед себя, а будет постоянно держать ее рядом с собой под магической защитой, тогда, думаю, можно будет рассказать Гарри об этом.
    - Что рассказать?
    - Рассказать ему о том, что в ту ночь, когда Лорд Волдеморт пытался убить его, когда Лили отдала за него свою жизнь, Смертельное Заклятье вернулось к Лорду Волдеморту, и часть его души отделилась, эта часть присоединилась к единственной живой душе в том разрушенном доме. Часть души Лорда Волдеморта живет внутри Гарри, и именно она дает ему возможность разговаривать со змеями, и еще ту необъяснимую связь их сознаний. И пока этот кусок души Волдеморта присоединена к Гарри и защищена им, Лорд Волдеморт не может умереть.
    Гарри казалось, что он смотрит на них с противоположного конца длинного туннеля, они были так далеко от него, что их голоса едва достигали его.
    - Значит мальчишка… должен умереть?- тихим спокойным голосом спросил Снейп.
    - И Волдеморт должен лично его убить, Северус. Это очень важно.
    После продолжительного перерыва, Снейп сказал,- Я думал… все эти годы… что мы охраняем его ради нее. Ради Лили.
    - Мы охраняли его потому, что было необходимо обучить его, воспитать его, дать ему почувствовать собственную мощь,- Дамблдор говорил, крепко закрыв глаза.- А тем временем, связь между ними усиливается быстро, невероятно быстро. Иногда мне кажется, что он чувствует ее сам. Если я его знаю, то он приведет свои дела в порядок, прежде чем пойти на смерть, и это будет конец Волдеморту.
    Дамблдор открыл глаза. Снейп был в шоке.
    - Так вы охраняли его только затем, чтобы он погиб в нужный момент?
    - Не удивляйся так, Северус. Сколько мужчин и женщин ты видел умирающими?
    - В последнее время, умирали только те, кому я не мог помочь,- Снейп встал.- Вы меня использовали.
    - Думаешь?
    - Я шпионил для вас, я лгал для вас, из-за вас был в смертельной опасности. Все, что я делал, было для того, чтобы спасти сына Лили Поттер. А теперь вы сообщаете мне, что растили его как свинью не убой…
    - Это так трогательно, Северус,- серьезно сказал Дамблдор.- Так ты жил только ради него?
    - Ради него?- крикнул Снейп.- Expecto Patronum!
    Из его палочки вырвалась серебристая олениха. Она спрыгнула на пол кабинета, поскакала по нему, и выпрыгнула в окно. Дамблдор следил за ее полетом, за тем, а когда сияние померкло, повернулся к Снейпу, его глаза были полны слез.
    - Все это время?
    - Всегда,- сказал Снейп.
    Изображение немного поменялось. Сейчас Гарри видел, как Снейп разговаривает с портретом Дамблдора.
    - Сообщи Волдеморту, когда Гарри будут увозить из дома его дяди и тети,- говорил Дамблдор.- Сделай это так, чтобы не вызывать подозрений у Волдеморта. Ты должен сделать так, чтобы они приняли план с приманкой; я уверен, что только так можно обеспечить Гарри безопасность. Попробуй заколдовать Мундугуса Флетчера. И еще, Северус, если ты будешь принимать участие в похищении, постарайся вести себя поактивней… Необходимо, чтобы Волдеморт доверял тебе, иначе от Хогвартса ничего не останется…
    Сейчас Снейп сидел вместе с Мундугусом в какой-то таверне, лицо Мундугуса было абсолютно пустым, а лицо Снейпа напряглось от концентрации.
    - Ты предложишь Ордену Феникса,- шептал Сней,- использовать приманки. Полиморфное зелье. Одинаковые Поттеры. Это единственное, что может сработать. Ты забудешь о том, что эта я предложил тебе. Ты скажешь, что это твоя идея. Понял?
    - Понял,- прошептал Мундунгус, его глаза были расфокусированы…
    Сейчас Гарри летел рядом со Снейпом на метле темной ночью: рядом с ними летели другие Пожиратели Смерти, а впереди них летел Люпин и Гарри, вернее Джордж… Пожиратель смерти, летевший перед Снейпом, поднял палочку и направил ее прямо в спину Люпину.
    - Sectumsempra!- выкрикнул Снейп.
    Но заклятье, направленное на руку Пожирателся Смерти, пролетело мимо и попала в Джорджа…
    Следующее, Снейп стоит на коленях в старой спальне Сириуса. С его крючковатого носа капали слезы, он читал письмо от Лили. На втором листе было всего несколько слов:
     
    что она была подругой Геллерта Гриндевальда. Лично мне кажется, что она сошла с ума!
     
    С любовью,
    Лили
     
    Снейп взял страницу с подписью Лили, с ее любовью, и сунул его в мантию. Затем он оторвал у двух фотографий ту часть, на которых смеялась Лили, а части, на которых Джеймс и Гарри, бросил на пол, под комод.
    Сейчас Снейп снова стоит в кабинете директора, кроме них там еще был Филеас Найджелус на портрете.
    - Директор! Они разбили лагерь в том лесу! Грязнокровка…
    - Не произноси этого слова!
    - … ладно, эта девчонка Грейнджер упомянула это место, когда открывала сумку и я ее услышал!
    - Хорошо! Очень хорошо!- крикнул портрет Дамблдора, висевший прямо за креслом директора.- Теперь, Северус, меч! Помни, что его может взять только тот, кто храбр и действительно нуждается в нем… и он недолжен знать, что это ты дал ему его! Если Волдеморт прочтет мысли Гарри и увидит, что ты…
    - Я понимаю,- коротко сказал Снейп. Он подошел к портрету Дамблдора и сдвинул его в сторону. За портретом оказалась небольшая ниша, из которой он достал меч Гриффиндора
    - До сих пор не хотите сказать мне, зачем он нужен Поттеру?- спросил Снейп накидывая плащ поверх мантии.
    - Нет, не хочу,- ответил портрет.- Он сам поймет что с ним делать. И, Северус, будь осторожен, они не обрадуются тебе после того, что произошло с Джорджем Уизли…
    Снейп повернулся к двери.
    - Не волнуйтесь, Дамблдор,- холодно сказал он.- У меня есть план…
    И вышел из комнаты. Гарри вынырнул из Омута Памяти, и повалился на пол того же кабинета, из которого только что вышел Снейп.